Александр Тюрин. - Волшебная лампа Генсека

Я сразу вспотел. Морока, наваждение, надираловка! В общем, то, с чем я воевать не умею. С чем угодно нас учили бороться, с огнем противника, с радиопомехами, с дымом, только не с этим. Но русские майоры так просто не сдаются. И я двинулся вместе со своим американским грузом вдоль анфилады комнат. Авось ни одна сволочь не проснется.

Вот первый отрезок пути, затем поворот, второй участок, добрался уже до галереи, третий отрезок. Сейчас будет арка. Что за хрен! Я угодил в беседку с прудом. Непонятным образом галерея туда закоротилась. В чем тут морока? Я ступал собственными ногами, а не стоял или лежал на одном месте с бредом в голове. Но все равно оказался не там, где хотел. Я быстро оглянулся - дом с анфиладой находился на своем законном месте, мое же тело бездарно околачивалось в центре двора у прудика с золотыми рыбками.

Что остается, сложить ручки и ждать падения занавеса? Или как-то стремиться к счастью? Где сдвиг - в пространстве или в голове?… Надо все-таки определить требуемое количество шагов и сделать их, невзирая ни на какие оптические обманы. Передо мной арка, до нее метров десять, то есть двадцать передвижений каждой ноги. Я двинулся в путь, зажмурившись, но ведя точный учет шагам. И ровно на двадцатом впилился лбом в вертикальный брус, поддерживающий крышу беседки.

Все, капец, пространство в доме Саида не такое, как везде, оно способно искривляться и закорачиваться - не где-нибудь в черной дыре, а здесь, в иракском селении. Значит, он либо несравненный колдун, либо… воплощенный демон, божество, Энлиль-Бел. Не брехал, гад. И нельзя плюнуть на этот факт с высокого потолка, потому что «высокий потолок» сам плюнет на меня, и я утопну. Я снял неудобную ношу с плеча и прислонил спиной к столбу. Дамочке было по-прежнему хоть бы хны.

Я попытался расслабиться и обдумать безобразие, словно сидючи на стуле, в кабинетной тиши, с конфеткой на языке. Я как-никак любитель «научпопа» и всяких там хайнлайнов с артур-кларками. Хоть и чекист, но любовно собирал их, даже в виде самиздатских переводов, вперемешку с Кочетовым, Марковым, Пикулем и Анатолием Ивановым, доставшимися от тестя.

Итак, я нынче нахожусь в дополнительной, мнимой или полуфиктивной реальности. По крайней мере, она взаимодействует с моими ногами и морочит мне голову.

Я почувствовал экран из-за его напряженности - вначале как волну мелких колких вибраций. Потом он дал о себе знать беспокойно блестящими точками - казалось, за ними бушевал бешеный свет. Завеса оживилась, и сейчас пропускала в наш бренный мир больше энергии, чем обычно.

Похоже, мой зловредный друг Саид дернул какой-то рубильник и смог увеличить проницаемость экранного поля. Это вам не вампир Нергал. Причем импульсы, поступившие оттуда, не остались сырой материей без квантовых свойств, а превратились в структуру, которая способна морочить меня.

Постойте, но ведь, по словам покойного Дробилина, всегда и повсеместно действуют законы симметрии, через них не переступит даже самый мощный нечистый дух. Значит, вместе с материей должна появляеться и антиматерия, которую демону надлежит немедленно удалять вон.

Я пошнырял глазами по сторонам и вверх-вниз - так и есть, на уровне метров трех от земли там и сям конденсировались небольшие шаровые молнии, которые вдруг срывались с места и пропадали в чернильном южном небе.

Я пытался пройти сквозь завесу, но лишь ударился сознанием и оно распалось, словно у тысячи шизофреников. Я видел, как через экран под страшным напором просачиваются струйки энергии, они сплетались прямо у меня на ладонях друг с дружкой. Сетчатка глаз фиксировала искры, то есть материальные частички, получающиеся в результате такого соития. Бороться с ними не смогла бы даже тысяча отчаянных шизофреников. К тому же, половина искорок уносилась восходящими потоками. Вот это и есть моя антиматерия. А если перекрыть хоть один гейзер?

Я махнул руками, пытаясь сгрести искорки. Ничего интересного. Я бы впал в отчаяние - если бы не было ЕГО.

Не люблю громких слов, но мой двойник сейчас смахивал на крутого витязя. Или даже ангела. Мне было не стыдно за него. Я, кажется, различал доспехи, плащ, шелом, щит и копье. Он тоже пялился на меня. Сама телесность заэкранного двойника при более детальном рассмотрении казалась тонковолокнистой, искрящейся. Что это все-таки за бредятина? Может, высшая душа, которая у египтян звалась «Ка», а у древних иудеев - «Руах»? А как бы назвал такое явление товарищ ученый Бореев? Метантропной матрицей Ф-поля?

Для начала я попробовал нагнать своего «Ка», но он всегда держался на ровном расстоянии, потихоньку, без особых усилий отгребая от меня. Словно и в самом деле находился в потустороннем мире. На подмигивания и дружественные жесты не отвечал. «Задержись, любезный. Ты - это я, я - это ты!» Однако светящийся двойник не откликался даже на лозунги и призывы.

Наконец, натужный бег на месте прекратился, и я нырнул в многоцветный сияющий водопад. Из-за чего чуть не превратился в брызги шампанского. Кстати, очень неприятное ощущение, когда без боли распадаешься на куски, когда элементы ума и разума перестают подчиняться тебе и улетают вдаль, оставляя взамен лишь мглу и тоску. Этот ангел-сохранитель ни капельки не помог мне. Уцелел я лишь потому, что в единственной точке, сохранившей остатки сознания, без устали твердил: «Я - есть, я - живой». Этот полюс стал психическим электроном, который смог нагнать исчезающего двойника и соединить нас единой орбитой. Наконец я ухватил его за плащ, светозарный витязь с досадой оставил мне эту часть туалета и все-таки скрылся. С куском потусторонней ткани я кинулся на выбрасывающий антиматерию гейзер, как нефтяник на аварийную скважину.

Как только я заткнул один из фонтанов, сразу раздался хлопок в сопровождении световой вспышки. Хотя очи мои мутные застило болью и дымом, вдобавок и ожог сетчатки добавился, я заметил, что стою уже под самой аркой. Можно бежать до внешней садовой стены бесприпятственно и без обмана.

Вот говно, чуть не забыл свою американскую красавицу. Вернулся к беседке, чтобы подхватить напарницу. Едва взвалил Лизу на плечо, - ну не девочка, а просто мешок с картошкой,-как опять неладное. Сильный порыв ветра, свистнувший со стороны сада, оказался настоящим смерчем. Он мощно, как богатырь с бодуна, всосал воду из пруда и превратился в самоходный бурун, который, к сожалению, двинулся за мной. Я, конечно, удирать. Когда пробегал под аркой, балка сверху рухнула - но ничего, всколзь по плечу. Мне показалось - поневоле начнешь верить во всякую дребедень! - что я прикрыл свою жалкую голову тем самым ангельским плащом.

Дальше - круче. Смерч, разнеся середину галереи, втянул несколько факелов, которые висели с садовой стороны арки. Круговорот воздуха, воды и мусора насытился огнем и стал напоминать свастику. Эта фашистская гадина прилежно следовала за мной. Охота на мою персону продолжалась.