Гэри Гибсон - Станции Ангелов

Ким ничего не сказала, просто уставилась на него.

– Хорошо, – подытожил Винсент, застегивая шлем. Ким оцепенело повернула его кругом, проверила герметичность и получила «о'кей» от компьютерного экрана на заплечном мешке скафандра. Она не знала, включил ли ученый рацию, поэтому дважды быстро хлопнула его по плечу, говоря: «Теперь ты готов».

Винсент пополз на четвереньках обратно в пилотскую кабину. При его появлении Элиас вздрогнул от неожиданности, потом кивнул, сразу поняв ситуацию.

– Винсент, у тебя пятнадцать минут, – предупредил он. Ученый кивнул и отпер внутреннюю дверь шлюза. Ким пошла следом, чтобы закрыть за ним шлюз.

Когда внутренний люк закрылся у него за спиной, Винсент, не давая себе времени на раздумья, нажал кнопку на внутренней панели управления и уставился в бесконечность, когда внешний люк распахнулся. «Я знаю, что делаю, – подумал ученый. – Некогда колебаться». Он прицепил страховочный трос к крюку в корпусе и вылез наружу.

Корабль в тот момент поворачивался. Винсент покачнулся, у него закружилась голова. Потом он вспомнил приемы, которым его научили, когда он в первый раз вышел в открытый космос. Это происходило на близкой к Земле орбите и поначалу казалось прогулкой – того рода экстрим, за который принимаешься после серфинга на Гавайях или восхождения на Анды.

Однажды Винсент действительно занимался серфингом, когда две недели жил на Мауна-Лоа. Он никогда не поднимался на Анды, хотя провел один уик-энд на курорте в предгорьях – ему тогда было чуть больше двадцати. После этого он прошел более серьезную низкоорбитальную подготовку в космосе, когда считал, что у него есть реальный шанс поработать в лунной радиообсерватории. Та возможность так и не осуществилась.

Винсент всегда хотел снова выйти в открытый космос, но никогда не думал, что это случится при таких обстоятельствах.

Кроме ограниченного времени, Винсент не предвидел никаких реальных проблем. Он просто сосредоточился на насущной задаче, лишь на миг позволив себе удивиться, на что способны люди в критическую минуту. Несколько недель назад он бы рассмеялся при мысли о такой дурацкой ситуации – как будто подобных вещей можно избежать. Но никто не мог предсказать такого хода событий. Когда возникает реальная проблема, решение ее ищешь не ради бравады или желания казаться храбрым – просто потому, что у тебя нет выбора, потому что кто-то должен это сделать, и этим кем-то оказался именно ты. Позволяя той простой истине занять его ум, Винсент постепенно продвигался вокруг выпуклости пилотской кабины «Гоблина».

«Гоблин» состоял из трех отдельных отсеков: пилотская кабина впереди, жилое помещение в середине, грузовой трюм и ядро двигателя сзади. Каждый отсек имел форму луковицы и был почти круглым. На корпусе судна были рядами закреплены скобы – очевидно, чтобы рудокопы в скафандрах могли добраться от шлюза до грузового отсека. Взявшись за одну из них, Винсент автоматически поискал глазами лежащую внизу планету. Увидев ее, ученый понял свою ошибку. Холодный ужас сковал его, когда перспектива внезапно сместилась. «Гоблин» сориентировался так, чтобы его нос указывал наружу, в противоположную сторону от планеты. Абляционный экран, уже надутый для входа в атмосферу, выступал из кормы грузового отсека.

Казалось, поверхность Каспера заполняет теперь половину вселенной. Винсент отчетливо видел под собой горные цепи и огромное море, разделяющее два массивных континента. Большая часть суши все еще была белой ото льда и снега.

Желудок свело судорогой, и Винсент застыл. Ему чудилось, что он падает, падает через океан воздуха. Или сидит на вершине башни высотой в тысячи миль.

В прошлый раз тоже так было, напомнил себе ученый, во время того первого выхода в открытый космос, когда он увидел Тихий океан, словно огромный голубой алмаз, лежащий далеко под его ногами.

«Давай работай», – приказал себе Винсент. Его горло было сухим, как пергамент. Медленно, кое-как, но он пробрался вдоль длины судна. Снова и снова ученый напоминал себе, что не упадет… по крайней мере не быстрее, чем этот «Гоблин». Пока что страх удавалось держать в узде.

Пока Винсент добирался до экрана, трос, прицепленный к крюку у шлюза, плыл позади него толстой серебряной нитью. Скобы кончились. Теперь нужно было переместиться под корабль и на сам абляционный экран.

Винсент заставил себя отпустить последнюю скобу и свободно поплыл. Это был самый трудный поступок в его жизни.

Мягко отталкиваясь, он продвигался вдоль кормы, пока не увидел жуков, около двух дюжин, едва приступивших к своей разрушительной работе на экране. Руками в перчатках Винсент прикоснулся к абляционному экрану, чтобы остановиться. Ему удалось смахнуть одного жука, и тот просто уплыл в космос, беспомощно махая крошечными металлическими ножками. Как у всех жуков, которых Винсент навидался за прошедшие несколько дней, у этого был неряшливый, самодельный вид, как будто его собрали из совершенно случайных кусочков лома, подвернувшегося под руку. Впрочем, подумал ученый, именно так они и размножаются.

Постепенно Винсент перемещался вокруг поверхности абляционного экрана. Он не заметил никаких явных следов повреждения, так что, возможно, им все-таки повезло. Имелись признаки разрушения на самом корпусе, особенно вокруг грузового отсека. Но пока абляционный экран держится, он должен защитить корабль.

Теперь Винсент плыл прямо под «Гоблином». Они были близко, так близко…

Потом внутри шлема, сбоку от рта отчаянно замигал красный огонек. Винсент смотрел на него несколько мгновений, затем отвернулся, чтобы смахнуть еще несколько жуков с металлического кольца, соединявшего основание экрана с корпусом. Поплыл дальше по окружности экрана, находя еще жуков, сбрасывая их. Лениво кружась, они уносились прочь, словно крошечные металлические танцоры в вальсе невесомости. Провожая их взглядом, ученый пытался не видеть под собой бескрайний, быстро надвигающийся пейзаж.

Убедившись, что ни одного жука не осталось, Винсент вспомнил про мигающий огонек, но отбросил мысль о нем, обеими руками ухватился за трос, пуповиной привязывающий его к «Гоблину», и потащился обратно вокруг экрана.

Когда ученый взглянул на Каспер, планета показалась ему намного ближе, чем несколько минут назад. Он увидел под собой огромные разбегающиеся реки и что-то еще – наверное, леса. Этот вид затянул его, пленил своей ужасной красотой, и на какое-то мгновение Винсент позабыл, где находится.

Он тронул языком выключатель возле рта, и красный огонек сменился зеленым. В шлеме зазвучал панический голос Ким: