Роберт Шекли - Машина Шехерезада - шесть историй

Однако ответа не последовало. И черепаха действительно ушла.

– Откуда мне было знать, что это его проблема? – оправдывался Джордж, не обращаясь ни к кому в частности. – К тому же я немного нервничал. А кто бы не нервничал, потеряв такой ценный мешочек? Он не имел никакого права оскорблять меня и бросать на произвол судьбы. Это грубо с его стороны и абсолютно неуместно.

Да, беда никогда не приходит одна. Словесный мешок похитили или даже украли – смотря что тут иметь в виду. Черепахан ушел в таком гневе, который мог завести его очень далеко.

И как это все было несправедливо! Они оставили его. Впрочем, в каком-то смысле словесный мешок не оставлял Джорджа, поскольку его похитили, предположительно, против его воли. Но только предположительно. Что-то он не проявлял большого ужаса и не сопротивлялся, когда алчная рука гимнаста сжималась вокруг него. И даже если словесный мешок не желал такого исхода, не сделал ли он незаметного движения вперед или подскока в направлении захватчика, тем самым посодействовав похищению? Более того, он уже давно мог вынашивать подобные планы. Чем больше Джордж думал об этом инциденте, тем более верной казалась ему его догадка. А этот бессердечный черепахан? Вместо того чтобы выразить ему сочувствие, успокоить добрыми словами и нежными черепашьими яйцами, вместо того чтобы раскрасить все в приятные тона, он затопал на него ногами и в состоянии глубокого помрачения нанес Джорджу страшное оскорбление. Неужели мы действительно находимся во власти того, что, прожевав, не можем проглотить?

– Повторите, пожалуйста. Я не поняла последней фразы, – произнес рядом тихий голос.

Этот голос показался Джорджу необычным – в том смысле, что он был женским. Даже не поднимая головы, Джордж мог поклясться, что к нему обратилась блондинка, не меньше пяти футов и семи дюймов ростом, но и не больше того, в синевато-сером рабочем халате с пуговицами и брошью из слоновой кости. Взглянув на нее, он убедился, что, как всегда, оказался прав.

– Мы все во власти того, что приходит к нам без предупреждения, – сказал он. – Вернее, без соответствующего предупреждения со стороны тех, кому мы доверили защищать свои интересы. Это все чаще и чаще ввергает нас в опасные и неприятные ситуации, которых мы страшимся и не можем принять. Но на нас нет вины за несоразмерности мира, за несостоятельность друзей, предательство любимых людей и вероломное упрямство обстоятельств. Во всяком случае, мне так кажется.

– Я Сатья, – представилась женщина. – И я называю свое имя не для того, чтобы нарушать ваше созерцательное уединение, но для того, чтобы вы могли ссылаться на меня как-нибудь иначе, чем «она» и «женщина», когда посреди напряженной работы ума вам захочется придумать для меня какое-нибудь дело – если только, конечно, захочется. Я с радостью сыграю любую роль в вашей нелегкой жизни, особенно в такие трудные времена, потому что все, о чем вы сейчас говорили, является голой и неприкрытой правдой. С вами плохо обошлись ваши друзья, и это более чем возмутительно, поскольку никто из них не взял ответственности на себя – вину за то, что они совершили вопиющую несправедливость и опечалили вас своей несостоятельностью и вероломством корыстных деяний.

– Так вы меня действительно понимаете! – воскликнул Джордж и, взглянув в лицо Сатьи, впервые увидел, что она исключительно прекрасна.

– О Джордж, – сказала Сатья, – конечно, я вас понимаю, как мог бы понять и каждый, кто хоть на миг поставил бы себя на ваше место и забыл о своем бездушном эгоизме.

– Как же вы меня понимаете! – растроганно произнес Джордж. – Какие точные слова вы находите!

– Но вы достойны этих слов, – продолжала Сатья. – К вам так плохо все относились. А мне с давних пор уготовлено судьбой приходить и исправлять ситуацию. Но, если вам не угодно мое общество, Джордж, если вы думаете, что для него еще не пришло время, я вернусь назад, в свое небытие, и вновь займусь созданием гобеленов.

– Нет! Останьтесь! Побудьте со мной какое-то время, – взмолился Джордж. – Ибо это величайший подарок судьбы, что вы отыскали меня здесь, одинокого и униженного. Ибо только вам удалось понять, что проблема состоит не во мне и моих поступках. И ныне рад я и чувствую себя лучше, и все вокруг уже кажется мне не таким плохим и безотрадным. Не потому ли это, что вы рядом, мой друг?

– Вы изложили этот пункт с максимальной точностью, – ответила Сатья. – И только вы, Джордж, можете так ясно видеть природу вещей, несмотря на то что вас разрушает боль незаслуженной обиды. А мы ведь знаем, что словесный мешок был похищен не случайно. Как вы правильно сумели заметить, его ничем не объяснимая пассивность во время омерзительных действий гимнаста сама собой должна предполагать тот факт, что он находился в сговоре в этом мнимом похищении. Наверное, теперь, живя вдали от вас и насмехаясь над вашим горем, он тратит бесценные слова на коварного и затрапезного фигляра с трапеции.

– А ведь я это подозревал! – прошептал Джордж. – И потом еще эта черепаха...

– Да-да, обычный представитель своего вида с твердым панцирем и каменным сердцем. Он бросил вас в беде, когда вы так нуждались в его сострадании. Но разве вы не замечали в нем этой черствости и прежде?

– Конечно, замечал! – ответил Джордж. – Но теперь он показал свое истинное лицо!

– Я здесь только для того, чтобы успокоить и смягчить вашу боль, – сказала Сатья. – Я никогда не покину вас, Джордж, и пойду за вами следом, куда бы вы ни направлялись. Я буду поддерживать вас в любых неприятностях и вглядываться сквозь плотные испарения ваших внешних поступков в глубинную чистоту сердца, от которого они исходят.

– Как здорово! – с умилением произнес Джордж. – Я так рад!

Хотя, по правде сказать, он уже немного заскучал, потому что в словах Сатьи, несмотря на их очарование и любезность, было что-то пустое и глупое. Нет, она, конечно, выглядела довольно нормально, если вам по душе подобный тип хорошеньких и женственных блондинок. Но мужчина со вкусом, такой, как Джордж, мог бы подыскать для себя и кое-что получше. Тем не менее он решил не торопиться с выводами и выяснить до конца, насколько хорошо она понимала его в действительности.

– Что дальше? – спросил он.

– Я думаю, нам лучше уйти отсюда, потому что эти джунгли...

– Какие еще джунгли? – с раздражением спросил Джордж.

– Мы с вами находимся в джунглях, – объяснила Сатья. – Обратите внимание на эти лианы, цветы и влажный воздух, на это шипение змей и пронзительный щебет попугаев. Но я не говорю вам ничего такого, чего бы вы уже не знали, поэтому не огорчайтесь, мой друг. Вы и сами давно бы заметили все это, если бы не глубокая рана, которую вам нанесли те, кто пользовались вашей любовью, а затем так подло оставили вас...