Владимир Контровский - Последний герой нашего времени

Сознание было звеняще-ясным, но каким-то раздвоенным. Он стоял у окна и смотрел вниз, в темноту зимнего ночного города, и одновременно из безмерного далека наблюдал за крошечным голубым шариком планеты по имени Земля, каплей живого света летящим в космической тьме. А потом он услышал голос – вернее, не услышал даже, а почувствовал.

«Энергия… Время… Материя… Пространство… Они едины… Едины… Едины…».

А затем было нечто вроде вспышки – яркой, высветившей все уголки его мозга, – и когда звёздный огонь погас, Алхимик уже знал разгадку тайны мёртвого дракона.

Он просидел на кухне до утра, обдумывая услышанное. За завтраком он был рассеян, но в меру – Юля ничего не заметила, – зато по дороге на работу не мог усидеть на месте: ему казалось, что институтский автобус не едет, а ползёт со скоростью садовой улитки. «Скорее, скорее, скорее…» – шептал Свиридов, не замечая удивлённых взглядов коллег, и путь от ворот института до лаборатории показался ему бесконечным. А день, наоборот, пролетел незаметно – Александру едва хватило времени, чтобы превратить своё внезапное озарение в текст, пересыпанный цифрами и формулами.

«Энергию нельзя получать непрерывно – процесс должен быть дискретным. Часть высосанной энергии пространства-времени нужно периодически возвращать обратно – она сыграет роль масла, вылитого на волны потревоженного вмешательством и забурлившего вселенского энергетического океана. Снизится КПД? Конечно, но даже при этом условии мы ничего не потеряем: ведь источник, из которого мы черпаем, поистине бездонный! Зато моя „драконья голова“ станет „вечным генератором“, простым и надёжным, не требующим никакого технического обслуживания. Один раз пустил в работу – и всё, дальше „зелёная, сама пойдёт“, нужно только чётко соблюдать баланс между изъятием энергии континуума и её рекуперацией».

Такого подъёма Александр Николаевич не испытывал давно. Он знал не только что делать – он знал, как это сделать.

«В схему установки добавится дополнительное звено: демпфер-аккумулятор. С него-то мы и будем снимать энергию, избегая опасного прямого контакта с космическим огнём.

И это ещё не всё. Формула „е равно эм-цэ-квадрат“ имеет чёткий физический смысл: материя может быть превращена в энергию, и наоборот. А это значит, что овеществлённую энергию можно будет подержать в руке – в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Правда, весить эта „звёздная материя“ будет немало».

Вспоминая свои ощущения, Алхимик понял, что обрушившимся на него знанием он обязан концентрату «КК». Он принимал белые горошины две недели, прислушивался к себе, но не замечал ничего особенного вплоть до сегодняшнего утра, когда на него хлынул поток понимания. «Моя „драконья голова“ и препарат Вадима перевернут мир, – думал Свиридов, – но сможет ли перевёрнутый мир устоять? Как показывает опыт, люди не готовы взять свою судьбу в свои руки – им нужны вожаки-поводыри. А в поводыри выбиваются не самые лучшие, а всего лишь самые энергичные и самые беспринципные. Это общий закон, который не обойти – по крайней мере, до тех пор, пока на Земле не появятся новые люди. Значит, нужно ждать, пока не подрастут дети нового мира, которые смогут сами решить свою судьбу, не уповая на доброго батюшку-барина или на прогрессоров-гуманоидов из соседней галактики. А мне пора поговорить с Юлей».

Он потянулся всём телом, ощущая себя молодым и сильным, и насмешливо произнёс, обращаясь к «драконьей голове» на мониторе компьютера:

– Жди, дракоша, скоро я сделаю для тебя ошейник.

За окнами лаборатории светило солнце. Зима шла на убыль.

– Как твой сын, Вадим? – спросил Алхимик.

Они сидели на скамейке неподалёку от детской площадки, ожидая прибытия машины с продуктами. В обязанности командиров дружин входил и контроль за распределением всех добавок к гарантированному социальному минимуму, и Костомаров добросовестно исполнял свои обязанности.

– Всё нормально, Саша. Дети гораздо быстрее взрослых реагируют на «КК», теперь я это знаю точно. Иван меняется, и сильно. Лида хочет сделать ему анализ ДНК в стационаре, где она работает, но проблема в том, – Вадим затянулся сигаретой, – как сделать этот джин-скрин без ненужной огласки.

– Ты думаешь…

– Не думаю – знаю. Новые люди – это же мечта властителей всех времён и народов. Не самостоятельные новые люди, конечно, а такие, которых можно использовать в нужных целях. Франкенштейн, клоны, киборги, зомбированные куклы – много было всяких идей, и наверняка были попытки реализовать эти идеи. С точки зрения людей, привыкших править, мой сынишка – всего лишь генетический мутант, превосходящий по своим физическим и умственным способностям обычного человека. «КК», как и любое научное открытие, – это палка о двух конца. Ребёнок – это ещё полуфабрикат, заготовка, из которой можно выточить всё что угодно. Иммунитет к негативу приходит не сразу… Викинги приносили своим детям птенцов, чтобы детишки вырывали им лапки и ломали крылья – они растили будущих убийц. Как ты думаешь, почему я не обратился со своей идеей к властям или к военным – у меня ведь есть среди них хорошие знакомые? Вот то-то и оно… Когда Ваня станет взрослым, его уже не согнёшь, а сейчас он ещё пластичен и податлив. Этика – это ведь не только результат врождённых наклонностей, даже впечатанных в генетический код, но и продукт воспитания, особенно воспитания в детском возрасте.

«Он прав, – думал Александр, слушая Вадима, – абсолютно. Не потому ли и я сам не спешил осчастливить своим открытием власть имущих? Не очень-то я верю в искренность севших в высокие кресла радетелей за благо народное, особенно если посмотреть, что они и их предшественники сделали со страной. И поэтому…».

– И поэтому, Саша, – Костомаров словно услышал мысли Свиридова, – нам с тобой следует соблюдать крайнюю осторожность. Есть у меня подозрение, что волшебным нашим снадобьем могут заинтересоваться не только князья-бояре отечественного производства, но и короли одного заморского царства-государства. Наследили мы немножко во времена оны…

Несмотря на нарочитую шутливость тона, Вадим был предельно серьёзен – это было видно по выражению его глаз. Александр понял, о чём идёт речь, – он знал, чем занималась фирма с красивым названием «Грёзы Музы», как создавалась её уникальная продукция, и кто был её партнёром. И ему почудилось, что в тёплом весеннем воздухе потянуло мертвящим зимним холодом…

Глава шестая. Идущие по следу

Хьюго Саммерсу было неуютно в небольшой уютной комнате, наполненной мягким полусветом и вкрадчивым антуражем конфиденциальной беседы.