Владислав Выставной - Мультилюди
– Вы писатель?
– Не знаю. А ты – писатель?
– Нет… Пока нет. Но, может быть, если удастся издать книгу…
– Так ты, все-таки, пишешь?
Майк обреченно пожал плечами.
– Скажи, а никаких странностей с тобой не происходит – в связи с твоей книгой?
– В смысле? Какие это странности?
– Ну… Например, чтобы ты написал что-то, а потом с тобой приключилось нечто похожее в действительности.
Майк задумался.
– Н-нет. Нет, вроде ничего не происходит.
Олег задумался. А, может, он ошибся? Может, просто нафантазировал себе? Слепил предположения из обрывков информации?
Взгляд Олега остановился на старинной статуе рыцаря из черного камня, что стояла в углу.
– А… Эта статуя – она откуда?
Майк пожал плечами:
– Можно посмотреть.
Он подошел к статуе, склонился над невысоким постаментом и прочитал вслух:
– «Привезено в 1945 году в качестве военного трофея из Рейхсканцелярии нацистской Германии. Подарок союзников».
Олег кивнул. Ну, да, чего-то такого он и ожидал…
– А о чем книга, Майк?
Майк снова замялся, но потом решился:
– Книга о мировом терроризме. Меня давно интересует эта проблема. Вначале это был просто рассказ. Фантастический. О теракте в Нью Йорке. Но после 11 сентября, сами понимаете… Издать не было никакой возможности. Я продолжил. И скоро, возможно, получится целый роман…
У Олега перехватило дыхание.
– А о чем сейчас пишешь? На чем остановился?
Майк снова покраснел и исподлобья посмотрел на Олега.
– О теракте в России. Захват отеля… Но это всего лишь фантастика! Такого еще не было!
– Ты за новостями следишь? – хмуро спросил Олег. – Страшно спрашивать, о чем ты еще написал…
Майк задумался. Глаза его быстро обрели более округлую форму…
– Да… Действительно… Я многое предугадал. Вы хотите сказать?...
– Ты давно здесь работаешь?
Майк криво улыбнулся:
– Вы не поверите, но уже две администрации подряд… Мне очень хотелось остаться – и представьте себе… Оставили. Хоть это и против правил.
Олег понял, что предчувствия его не обманывали.
Он не один такой. И Федор Михайлович не уникум.
Целые президентские администрации, оказывается, творят здесь реальность по своему хотению и разумению. А также какой-то юнец, который мечтает издать свой бестселлер и прославиться, как Стивен Кинг…
И все желания, смутные мысли и бредовые идеи, хорошее и дурное настроение какого-то клерка в Белом доме обрушивается на несчастный земной шар.
А может, дело вовсе не в мистической трофейной нацистской статуе?
Может, это способности молодого человека? Ведь могут же многие писатели водить за нос целый мир? Все плюются, говорят, что это низкий жанр, пошлость и примитив – но читают!
Да и что может сделать Олег в такой ситуации? Ничего. Все его оружие – в нескольких словах…
– Майк, скажи пожалуйста, как заканчивается твоя история про теракт в России?
– Пока не решил. Но история учит, что в таких ситуациях «хэппи эндов» не бывает…
– Да, это так. Но, может, ты изменишь это правило? Может, эта история закончится хорошо?
Майк скривился.
– Я серьезно. Это очень и очень важно.
– Зачем это вам? Вы всерьез думаете, что я смогу повлиять на действительность?
– А почему бы и нет? Многие писатели своим трудом изменили действительность. Если бы не Шекспир – мир бы выглядел чуть-чуть иначе. А если вычеркнуть из истории больше писателей – мир был бы совсем другой. И вряд ли – лучше…
– Постойте… Но если вы говорите, что я своими текстами могу менять действительность… Ведь можно попробовать использовать это во благо! Можно писать о новом, более совершенном мире! О справедливом демократическом обществе на всей планете! Это же…
Олег нервно засмеялся и закачал головой. Его осенило поразительной догадкой
– Майк, я вижу – ты хороший человек. И, наверняка, талантливый. Но я тебя умоляю – пожалуйста, не пиши ничего «о новом мире» и «справедливом обществе во всем мире»!
– Но почему?!
– Да потому, что один человек уже писал об этом. Его звали Владимир Ильич Ленин.
– Вы хотите сказать…
– Да. Намерения-то в написанном, может, были самые лучшие. А вот как эти тексты воплотились в действительности… И не в обиду: в вашей администрации, небось каждый день пишут о демократии во всем мире. Километры текстов. И посмотри, что в этом самом мире творится…
– Я не согласен с вами…
– Майк, я не хочу с тобой спорить. Пусть об этом спорят политики. Я прошу тебя только об одном: пусть описанные тобой события в России закончатся хорошо. Пусть там больше не погибнет ни одного человека… Я не могу просить за все человечество. Но за несколько человек, с которыми связана моя жизнь… Пожалуйста…
Майк смотрел на Олега и задумчиво чесал в затылке.
Конечно, ему нелегко переварить сказанное. Он должен пройти весь путь. Как Олег.
И, к тому же, он так уверен в собственной правоте! В правоте своих идей, принципов и того, что ему говорят ежедневно… Ведь мир – он не только такой, каким его видишь. Он еще и такой, каким его тебе преподносят авторитеты.
– Хорошо, – сказал, наконец, Майк. – Может, вы в чем-то и правы. Я подумал и понял – у меня в книге все действия террористов удаются и уносят жертвы. Для убедительности надо сделать исключение из правил…
«Ничего ты не понял, – подумал Олег. – При чем здесь убедительность? И при чем здесь правила, когда у тебя на кончике пера – живые люди?»
Впрочем, сколько уже убеждали людей, живущих в этом доме! Все, как один, они были уверены в собственной правоте, и никому еще не удавалось переубедить их. Может, Майк поймет, наконец, что мир огромен, и не все хотят жить по написанному здесь сценарию?..
– Спасибо, Майк, что выслушал меня. Когда-нибудь я приду к тебе с твоей книгой за автографом…
– Вашими б словами…
– Прощай! И… Выбросьте вы отсюда эту статую. Она здесь не смотрится.
-9-Когда Олег открыл глаза, все было кончено. На полу лежало несколько тел – «спортсменов» и вьетнамцев – он сразу понял, кто были эти отчаянные люди. Ни одна бомба не взорвалась. Не потому, что стоявший на контакте детонатора террорист плохо исполнил свою зловещую роль.
Просто Олег решил: хватит придумывать зло… Его и без того достаточно…
Он так и не понял, как за какие-то секунды в ЭТОМ мире ему удалось достроить и свести воедино свои воображаемые миры. Они просто вспыхнули у него в сознании – сразу, во всем своем объеме и истории, будто бы в действительности реализовался тот самый принцип сжатия «персонального времени».
Вот к чему были все эти «дальневосточные агенты»: они нужны были только для того, чтобы однажды спасти его и его друзей. А может, и не для этого вовсе. Но ведь если ружье висит на стене в начале книги…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
