В Храмов - Сегодня - позавчера

Хотя, я-то не такой, почему-то. Даже над изделиями нашего автопрома не смеялся никогда. А проработав на заводе (не автомобильном, другом) узнал изнанку производства, понял, почему у нас "десятку" 20 лет не ставили на конвейер, почему производили только дешёвки, "классику", а не автомобили.

Теперь осталось понять, как вместо интеллектуальной элиты у руля оказались отбросы человеческого вида? Я слишком со многими "директорами", "менеджерами", "начальниками" общался, и не только по работе, но и "неформально", "по-душам" - составили они о себе впечатление. Впечатление такое же, какое остаётся, когда наступишь в дерьмо. Даже отмоешь ботинок, а запах мерещиться, тьфу, гадость!

И за всю прошлую жизнь ни одного Степанова-старшего, никого, похожего на Ё-комбата. Куда они делись? Не вымерли же, как динозавры? Погибли все на войне? Да ну, на хрен! Всех не перебьёшь! В среднем звене управления подобных Степанову-младшему (заматереет, с отцом сравняется) - большинство, а вот выше поднимается только то, что никогда не тонет. Когда это наша страна стала той рекой, по поверхности которой плавали не величественные корабли, а только дерьмо? Даже полковник КГБ, ставший президентом, оказался им же, как оказалось. А народ так на него надеялся, чуть не молился! Видимо, не верили, что зараза эта проникла и в ФСБ-КГБ-НКВД. Везде она, гнилостная плесень, проникла.

Что-то я размечтался не в тему! С Божьей помощью я сейчас не в том проклятом мире, а здесь. И здесь всё конкретно - тут свои - там враг. Свои - надёжные, "реальные", "настоящие" пацаны. Враг? Настоящий враг, не срывающий личины, бьющий, получающий в ответ, держащий удар, честный враг. Я убиваю их - они меня. Это лучше, чем подленькое отравление, удавливание, извращение и зомбирование. Кто в моём времени враг? Кого бить? Кто убивает Россию? Не видать. Скрывают облик свой враги, "переводят стрелки" то на янкесов, то на жидов, то на наших же говнюков-предателей. Врага не видно, как - будто и нет его. Многие так и думают, а льющиеся на нас беды считают нашей же оплошностью. Всё плохо, потому, что это мы плохие. Так-то.

А! Хрен с ними со всеми! Я здесь и сейчас. Тут мои ребята, что в рот мне заглядывают, ждут чуда, там Ё-комбат, фундаментальный мужик, а там - ВРАГ! Всё просто. Пойду лучше к комбату. "Перетрём" дела наши скорбные.

О том, как нужда заставляет стать героем.

На рассвете меня растолкали. Оказалось, я уснул, сидя в окопе, уткнувшись каской в стену окопа. Блин! Лучше б лёг. И бронник снял. Всё тело затекло, болело. А, да, я же не собирался спать. Вот и трубка валяется - я присел покурить. Так и уснул.

- Едва нашли тебя, старшина. Семёнов с ребятами вернулись.

- Что-то я всё прозевал. Как сходили?

- Нормально. Все вернулись. Несколько танков дожгли. Немец на это сильно осерчал - минами долбил и долбил.

Это тоже была моя идея. Я постоянно помнил о прочитанном однажды опусе в Интернете о феноменальной эффективности работы гитлеровских ремонтников. И, хотя мы пока не видели ни одной попытки отремонтировать или утащить с поля боя танк, поделился своей озабоченностью с Шилом. Он собирался на "охоту" на вчерашнее поле боя, обещал "перевести" подбитые танки из категории ремонтнопригодных в утиль.

Небо было ясным, облачность была не сильной. Беда! Заметно похолодало. Меня со сна даже затрясло - продрог. Стал потягиваться, разминая затёкшие мышцы.

- Тихо-то как! - почему-то шёпотом, сказал боец, что меня разбудил.

- Это ненадолго, - ответил я ему.

Полустанок, высотка, поле, полотно и дорога выглядели безлюдными. Кого смогли - потемну отправили на восток. Остальные, скорее всего, - спали. И это правильно. Три бессонные ночи, двое суток боя, сотни тонн перелопаченной земли - пусть хоть чуть отдохнут. Пойду-ка я меры маскировки проверю, пока можно что исправить.

Наш батальон и один из батальонов дивизии - всё, что осталось здесь. Дивизия отошла ночью исполняя приказ на выравнивание линии фронта - севернее враг очень уж далеко продвинулся. А нас оставили прикрывать отход.

Обошёл, сделал несколько замечаний, сонные, уставшие бойцы безропотно стали поправлять. Обход закончился в "Тарасовой яме" завтраком. Оскальдович не уехал, остался, доброволец херов. Сейчас он кормил завтраком, по объёму превышающим суточную норму, всех желающих. А мне из термоска налил кофе. Я его душевно поблагодарил, похвалил.

- Не за что. Вот если бы был настоящий кофе, тогда бы...! А это - немецкая подделка.

- Был бы у бабки жезл, была бы она дедкой. Я и не заметил разницы, думал - настоящий кофе.

- Настоящего, сразу видно, не пробовал.

- Вполне возможно. Ты мне лучше скажи - ты на хрена остался, доброволец хренов?

- Это как это? Кормить вас остался, воевать.

- А то мы без тебя не поедим и не повоюем! Сказано тебе было отходить!

- Обижаешь ты меня, Виктор Иваныч! Что я, хуже других? А-а! - он махнул рукой отошёл. Правда, обиделся, ты глянь-ка!

Я допил кофе, собрался, распихал сухпай по переферийным карманам, подошёл впритык к повару, громко зашептал ему на ухо:

- Слушай мой приказ, Оскальдович! И если меня хоть чуть уважаешь - исполни! Как тут закончишь - сразу уходи на лесопилку. Там Кадет за старшего, помоги ему. Мы туда после боя отойдём, но будем уже в окружении. Будем по тылам врага прорываться, твои способности нам очень пригодятся. Поэтому, тут мы и без тебя управимся, а вот там без повара нам трендец! Надеюсь, ты меня правильно поймёшь! По лесам натощак много не прошагаешь.

- Я тебя понял, Витя, всё сделаю. Ты только вернись.

- Это уж как получиться. Давай, простимся, на всякий случай, брат!

Мы обнялись.

Восток окрасился в красное, когда я пришёл на новый НП комбата.

- Утро доброго, - пожелал я.

- Скоро прилетят - пожелают "доброго утра". Пулемёты я отправил вместе с "Мухоморами", зенитки поставил на прямую наводку, замаскировал. Беззащитны мы будем.

- Это не есть хорошо. Но зенитки - не панацея. Сбить самолёт с земли непросто. Танки - важнее.

- Я тоже так решил. Души убитых в бомбёжке опять на мне повиснут. Возвращайся в роту. Предстоящим боем руководить не получиться - резервов у нас нет, а они такой массой навалятся, что сомнут сразу.

- Посмотрим. Куда делись мои спецы? Команды Шила и Лешего?

- В тылу я их посадил.

- И где у нас будет тыл?

- Кромка леса. Отход прикроют. Всё, старшина, свободен.

Я сидел в своём дзоте-НП и тихо охеревал. Правильно сказал техник из фильма "В бой идут одни старики" - самое плохое на войне - ждать. Сидел и ждал немца. От нервов уже и автомат перебрал, и гранаты по два раза переложил, все рожки патронами забил, а немец всё не начинал. И уснуть я уже не мог!