Илья Твиров - Точка невозвращения

— Постойте, профессор, Вы знаете, как можно обезопасить объект от штурмовых отрядов? И что это еще за «Изумрудный город»?

— «Изумрудный город» — это название объекта, где мы в данный момент находимся. Присвоено оно ему при закладке первого, так сказать, камня. Я не знаю, кто автор и чем он руководствовался, видимо, представлял, что мы все, весь научный персонал — это что-то типа волшебников.

— А люди Реутова?

— А что люди Реутова? Предполагаю, что они воспользуются теми же путями, которыми вы тут оказались. Вас не расстреляли там на верху, в гараже, вы беспрепятственно доехали на поезде… Неужели вы думаете, что другие на подобное не способны? Тем более, не забывайте, что это их объект, а не ваш. Вы здесь гости, а они хозяева.

— Я это помню, — нахмурился Кондратьев и сурово взглянул на профессора. — Скажите, откуда Вам известны подобные тонкости? Вы же ученый, даже не простой охранник.

— Вот именно потому что я ученый, молодой человек, я все знаю. Охранники они конечно молодцы, они стрелять умеют и в мониторы пялиться, и много чего еще, но где они теперь, и где я? Автоматическая система защиты, которая присутствует в недрах комплекса везде и всюду, имеет несколько алгоритмов действий на случай тех или иных неприятностей. В данном конкретном случае она работает в полузакрытом режиме — это официальное его название, но мне больше нравится называть все это режимом «дырки». Так, знаете ли, более точно получается.

— Дырки? — удивился Мезенцев. — Это что еще за бред?

— Это не бред, молодой человек, это алгоритм, позволяющий тем, кто о нем знает, беспрепятственно проникнуть на объект и не попасть под пулеметы и прочую машинерию. Вы, надо полагать, узнали обо всем случайно. Мой вам, как это нынче модно говорить, респект и уважуха. Однако людей Реутова пускать в «Изумрудный город» нельзя, а для этого мы должны сменить режим работы автоматической системы защиты объекта с «дырки» на «кольцо».

— «Кольцо», надо понимать, полная изоляция «Изумрудного города» от внешнего мира? — предположил Григорий.

— Именно, Вы чрезвычайно догадливы, мой юный друг.

— Ага, и мы сейчас идем это делать? — проявила сообразительность Марина.

— Да, миледи, именно так.

— А куда мы идем, если не секрет? — поинтересовался Кондратьев.

— В центральный терминал управления «Око».

— Кем? — удивились сразу все, особенно девушка.

Профессор обреченно вздохнул. Видимо ему было в тягость объяснять непосвященным еще и это.

— Про искусственный интеллект что-нибудь слышали?

— А то, — сказал Григорий.

— Вот «Око» — это наш искусственный интеллект, который следит за всем, что происходит внутри «Изумрудного города». Конечно, до настоящего ИИ ему далеко, но и он кое-что умет. Самое главное, что ему подчинена АСЗО, и мы сейчас этим воспользуемся.

— И Вы, надо полагать, знаете, алгоритмы перевода системы защиты с одной программы действий на другую? — насторожился Михаил.

— Знаю.

— А позвольте полюбопытствовать, откуда? Вы же в медицине дока, а не в кибернетике.

Лившиц устало взглянул на Кондратьева.

— Уважаемый, у меня три высших образования и уровень IQ за сто девяносто единиц. Поверьте, я способен разобраться с грудой металла, гордо называющимся искусственным интеллектом. Естественно, я не знаю, как перевести работу АСЗО с одного алгоритма на дугой, но я могу попытаться это сделать.

— Вы так уверенно об этом говорите, как будто действительно знаете, как проделать этот самый перевод.

— Я всегда достигал поставленной перед собой цели. В этот раз будет так же.

«Приглядывай за этим ученым, — мысленно посоветовал Михаилу Григорий, — не нравится он мне».

«Что-то замышляет?»

«На данный момент нет, но не исключено, что в дальнейшем этот дядечка выкинет несколько странных номеров».

В терминал управления этим самым «Око» вел отдельный лифт, располагавшийся на территории лабораторий. Добраться до него, на удивление, оказалось делом простецким. Зомбированные люди куда-то подевались, причем их местоположение не мог отследить даже Григорий, спецназ еще не успел нагрянуть, а прочих сущностей — продуктов неведомых экспериментов, желавших растерзать случайных свидетелей — и вовсе не наблюдалось. Лифт в компьютерный центр «Изумрудного города» находился в рабочем состоянии, и ребятам не пришлось карабкаться по пожарным лестницам, как это было в прошлые разы.

Первое, что они увидели, когда створки лифта распахнулись, оказалось помещение, заполненное самыми настоящими надгробными плитами, причем от одних плит к другим вели аккуратно выложенные кабельные короба. Плиты, на самом деле ячейки памяти, располагались в тридцать рядов по восемь штук в каждом из них, таким образом, их общее количество достигало двухсот сорока единиц. Здесь царил очень сухой, чистый воздух, было холодно, не больше пяти градусов по Цельсию.

Мезенцев, раскрыв рот от удивления, подошел к одной такой ячейке. На ее поверхности весело перемигивались огоньки, и высвечивался номер. По идее данное помещение имело очень высокий класс чистоты, и вваливаться в него одетым в чем попало не полагалось, хотя какая сейчас разница?

Задерживаться однако здесь не стали. Их путь, как выяснилось спустя секунду, лежал чуть дальше, в следующее помещение, скрытое от посторонних глаз многотонной махиной двери из высокопрочной стали. Видели когда-нибудь фильмы, в которых показывали американские банки? В свое время была мода их грабить. Умные и находчивые (ну прям бравые ребята Маслякова) парни и девушки, вооруженные до зубов хитроумными гаджетами, дурили охранников, полицию, незаметно проникали в хранилища, запираемые как раз такими вот многотонными дверьми с кодовыми замками, и выносили оттуда все, что могли упереть на своих двоих. Казавшаяся с виду неприступной, дверь подалась неуловимым командам профессора Лившица и в течение минуты плавно и величаво отъехала в сторону.

За ней оказалось круглое помещение, метров пяти в диаметре, посреди которого высилась цилиндрическая колонная, высотой что-то около четырех метров. Колона в два обхвата шириной переливалась светодиодными искорками и едва слышно гудела.

— Ну-с, посмотрим, — удовлетворенно кивнул Игнат Семенович, разглядывая центральный терминал «Око», — так ли хорош голографический интерфейс управления, как мне его расписывали.

Он замахал руками, стоя в метре от колонны, и буквально в следующую секунду перед ним появилось спроецированное откуда-то изображение многогранника. Картинка была такой четкости, что был виден каждый угол, каждая его сторона. Вдобавок изображение поддавалось вращению во все стороны, и Лившиц тут же принялся за дело.