Татьяна Шипошина - Нф-100: Шрамы на ладонях

- Почему я должна тебе верить? - спросила женщина.

- Вот, - Ео протянула женщине ладони. - Вот. Я хотела подняться. Два раза.

- Ну, да... - женщина невесело усмехнулась и протянула Ео свои ладони.

Ладони в шрамах.

- Вот... Рассказывай тогда сначала ты, за что свалилась, - убрала ладони Альда Сума.

Ео пришлось начать первой. Про сок дерева Го.

- Да, такое бывает, - покачала головой Альда. - А я... рассказывать не хочется. Ладно, слушай. У меня уже были муж и ребёнок. Всё, как у всех. Муж добрый, ласковый. Но я... мне казалось, что мне нужен другой. Муж моей коллеги по работе. Он казался мне и красивее, и умнее, и ласковее.

Женщине, видимо, не легко давался рассказ. Голос ей прерывался:

- Я стала кокетничать и всячески привлекать его. Но он не поддался. Тогда я... Нет...

Альда прикрыла ладонью лицо.

- Не говорите, если не можете, не надо! - остановила её Ео.

- Могу, - усмехнулась Альда. - Я подстроила, чтоб с его женой, на работе, произошёл несчастный случай. Его жена погибла по моей вине. Упала с высоты и разбилась. Я подошла к краю вышки, с которой она свалилась. Я оступилась. Стала падать. Но не погибла. А прилетела сюда. Вот, и всё. Ты это хотела услышать?

- Н-не знаю.

Ео, и вправду, не знала, что она хотела услышать. И зачем она вообще решила отыскать этих людей, переведенных в более высокую категорию.

У каждого человека - своя тайна. В которой ему иногда трудно признаваться, даже себе.

ГЛАВА 26

- А как... вы оказались тут, в "Доме"? - спросила Ео.

Женщина уже пришла в себя. Голос её не дрожал, лицо приняло обычное суровое выражение.

- Это - просто. Сначала я ходила по нижнему миру, как неприкаянная. Прибилась сюда, к "Дому", уборщицей. А тут же дети. Обездоленные, злые, голодные. Я стала их жалеть. Помогать. Подкармливать. Ну, тут меня по камере контроля отследили, и сделали надзирателем. Категория номер три.

Тут женщина повернулась к Ео, и вдруг закрыла лицо руками:

- Ты не представляешь, как трудно мне здесь... Как тяжко мне смотреть на этих детей... Они умирают на моих руках... Но и здесь... не знаю, скольких я должна спасти от смерти, чтоб ко мне перестала являться она... та, что упала с вышки. Понимаешь? Ты это понимаешь? Или никто на свете не поймёт этого, никогда?

Женщина отошла от Ео на несколько шагов и махнула рукой:

- Прощай. Желаю тебе... впрочем, чего желать...

Через минуту голос женщины звучал уже с другой стороны каменного полуразваленного забора:

- Дети! Не разбредаться по двору! Тут сидите, чтоб я вас видела!

С тяжёлым сердцем Ео покинула "Дом детей ?1-2". Она жалела женщину, жалела этих неприкаянных, голодных детей.

Жалела о том, что не догадалась взять с собой пару лепёшек.

Её стало немного легче, когда она решила, что обязательно вернётся к этому "Дому" с лепёшками и сахаром.

Время ещё оставалось, и Ео решила попробовать найти ещё одного человека, получившего "повышение".

Второй из получивших повышение по категории, работал там, где производят одежду. Его перевели из пошивочного цеха - в контролёры. Тоже - из второй категории - в третью.

Она отправилась к месту службы этого человека. Как и в первом случае.

Небольшую пошивочную мастерскую Ео нашла довольно быстро. Но не стала никого вызывать. Решила подождать.

Целый час ей пришлось сидеть напротив мастерской на каменной плите, ожидая конца рабочего дня.

Чахлая травка склонялась к ногам Ео. Серо-фиолетовое небо хмурилось, как всегда. Пасмурно и прохладно. Прохладно и пасмурно.

В окне мастерской мелькали склонённые фигуры людей. Даже на улице слышались крики подгоняющих:

- Не сидеть! Прекратить бездельничать!

- Строчку ровнее! Нитки бережём!

И ругань, ругань... Ео до сих пор не могла привыкнуть к грязным ругательным словам, которые звучали здесь повсеместно.

Её начальник - и тот ругался ими. Даже на неё... Правда, иногда Ео казалось, что её господин начальник, как актёр, ругается на камеру. На камеру контроля, как на кинокамеру...

Пока Ео мёрзла и размышляла, стало темнеть. Рабочий день закончился. Тяжёлая масса людей выплеснулась из дверей мастерской. Серые, злые, усталые лица... Многие избиты - на лицах видны кровоподтёки.

Рабочие мастерской, как и все работники второй категории, жили не в отдельных комнатках, а в бараках, в больших комнатах на десять-двенадцать человек. Иногда между кроватями стояли перегородки, а иногда - нет.

Продуктовые наборы люди несли с собой в серых пакетах. Набор второй категории беднее, чем набор третьей категории, который получала Ео. Это она знала по бумагам. В этом наборе не полагалось ни сахара, ни фруктов, ни масла.

Люди плотно прижимали к себе пакеты. Ведь кто-то мог вырвать пакет, и убежать. Поди, догони!

ГЛАВА 27

Некоторые рабочие шли и ругались вслух. Правда, негромко. Остальные, видимо, ругались про себя. Чаще всего в ругани повторялось имя Ардат.

А ведь человек по имени Ардат и нужен Ео!

Последними из дверей мастерской вышли трое контролёров. Две женщины и мужчина. Ео нужен был мужчина. Она двинулась по улице за контролёрами, ожидая, пока мужчина останется один.

Ео слышала разговор контролёров.

- Ты уж слишком, - сказала Ардату одна из женщин.

В ответ раздалась грязная ругань.

- Ничего не делают! - проскользнуло между ругательств.

- Так у нас не никого не останется. За день двоих - это слишком, - продолжала женщина.

- Чтобы другим неповадно было! - хрипло отозвался Ардат. - Пусть боятся!

- Он выслуживается! - усмехнулась вторая женщина. - А то ему придётся снова шить. И кричать на тех, кто сидит рядом!

- Не твоё дело, - рявкнул Ардат. - Я и тебя могу... научить, как надо работать!

- А за меня - на мусорку пойдёшь! Попробуй только, тронь меня пальцем. Дальше мусорки улетишь - никто не поймает.

- Я-то на мусорку, а вот ты...

- Ладно вам, - остановила спорящих первая женщина. - Двое в день - ну что ж с того. Зато завтра будет перерыв. Да, Ардат? А то - провалишься, и поминай, как звали! За превышение власти. Шить станет некому.

Ардат разразился руганью:

- Не провалюсь. Если никто не выведет - никого не трону! - едва разобрала Ео членораздельные слова среди ругательств.

Разобрала, и начала потихоньку отставать от идущей впереди троицы.

Нет, с этим человеком ей не о чем говорить.

Значит, вот кто ещё получает повышение по службе... Хорошо шил... Был строг к бездельникам... Да... бил их, бездельников. Может, даже кого-то убил. Вот чем надо выделиться, чтобы переселиться из барака в отдельную комнатушку!

Интересно, до какого предела можно губить людей?

"Куда это он может провалиться?" - мимоходом подумала Ео.

Но даже думать об этом человеке ей больше не хотелось. Тошнота подкатила к горлу. Ео повернулась, и увидела, как к дверям мастерской подкатили водители со своей тачкой. Они вошли в двери мастерской.