Борис РУДЕНКО - Журнал «Если» 2009 № 12

Мои мысли были прерваны появлением одиночного огненного шара, вылетевшего из корабля. Он пронесся по темному небу и взорвался на фунте километрах в двух от нас, выбив из почвы грибовидный фонтан грязи.

Я схватила телескоп и попыталась разобрать, что это был за свет, но вокруг нас уже хлестали струи дождя, а башня раскачивалась слишком сильно, чтобы можно было сфокусировать телескоп.

— Нам надо спуститься вниз, – закричала я. – В такую сильную бурю находиться на башне опасно!

Однако Крес только отмахнулась, занятая тем, что определяла дальномером расстояние до места взрыва. Она черкнула что-то в запятнанном каплями дождя погодном журнале и сунула его мне под нос.

— Это третий взрыв, который я видела, – заявила она. – И все они располагаются на прямой линии.

Не успела я спросить – и куда же направлена линия? – как еще один светящийся шар выскочил из корабля и поразил самую окраину города. Линия взрывов направлялась прямиком в нашу сторону. Дальнейшее меня не интересовало. Я снова ударила в тревожный набат – хотя толку от этого, похоже, уже не было, – затем схватила Крес и повлекла ее вниз по лестнице. Мы укрылись в домашнем убежище, но когда я попыталась закрыть дверь, ветер задул с такой силой, что мне никак не удавалось додавить ее до конца и задвинуть засов. Продолжая попытки запереть дверь, я крикнула Крес, чтобы она укрылась под письменным столом.

Последнее, что я помню, – это протяжный свист, а затем взрыв грязи и дождя, который послал меня в черноту.

Придя в себя, я первым делом ощутила кровь, запекшуюся на лице, и то, какой заскорузлой стала моя одежда от высохшей грязи. Я лежала на раскладушке в своей спальне, и свет солнца пробивался сквозь разбитые стекла. Усевшись, я увидела, что моя комната являла картину полного разгрома – потоп пришел и сюда. Пол был покрыт водой и грязью. Я поднялась и подобрала с загаженного пола несколько листов со своими записями. Одной из этих работ – детальным исследованием высотных барашковых кораблей, которые трудно было разглядеть даже с помощью лучших телескопов, – я особенно гордилась. Я уронила записи в грязь и двинулась наружу.

За все шестьдесят лет своей жизни не видела, чтобы городу был нанесен подобный ущерб. Повреждения получили не менее сотни из пятисот городских домов. Кроме того, по всей длине улицы можно было наткнуться на провалы в почве – там, где некогда стояли здания. Я не удивилась, обнаружив, что среди исчезнувших строений было и жилище портного Леса. Его дом так давно нуждался в капитальном ремонте, что было понятно – он не выдержит серьезного удара. Я пробормотала краткую молитву, в которой выражалась надежда, что несчастный умер быстро, а не лежал сейчас заживо погребенный в каком-нибудь дренажном туннеле в десятке метров под моими ногами.

Но что меня по-настоящему потрясло, так это количество исчезнувших крепких строений. Во время сильных бурь воды потопа обычно мчались напрямую через весь город, перед тем как исчезнуть в дренажных туннелях, которые постоянно открываются и закрываются в рыхлой почве. Но сейчас оставленные в подсыхающей грязи складки указывали на то, что вода кружилась по городу совершенно необычным образом.

Причину я разгадала, когда прошла еще пару кварталов. Здесь исчезло несколько домов, а на их месте зиял огромный провал метров 50 в диаметре. Крес и мэр стояли вместе с группой горожан рядом с провалом. Я подошла к ним.

— Счастлив видеть тебя в добром, как говорится, здравии, – воскликнул мэр и заключил меня в объятия, от которых я поморщилась. – А я уже начал беспокоиться, что наша героиня не сможет поведать, какого черта здесь произошло!

Я кивнула, смущенная тем, что мэр назвал меня героиней. Несколько других горожан тоже поблагодарили меня за своевременное предупреждение.

Улучив минуту, Крес ввела меня в курс дела. Взрыв, от которого я потеряла сознание, был вызван одной из светящихся сфер, обрушившихся на город. Мы сейчас стояли у воронки от этого взрыва. Крес предположила, что он вскрыл какую-то полость или туннель под городом, потому что паводковые воды образовали водоворот и втянулись в эту дыру, как в дренажный туннель. Вода смыла и унесла около сорока зданий и больше сотни горожан. Но, как раз за разом повторял мэр, без моего предупреждения было бы еше хуже.

— Как вы думаете, что там, внизу? – спросила Крес, стараясь подойти как можно ближе к осыпающимся краям ямы, но так, чтобы не свалиться вниз. Дыра уже начала затягиваться. Через несколько дней от нее останется лишь обширное понижение рыхлого грунта.

— Мы никогда не узнаем, поскольку это запрещено, – заявила я, пристально глядя на мэра, который согласно закивал, когда я напомнила Крес об этом единственном абсолютном и непреложном законе нашей планеты. – Всякий раз, когда люди начинают копать или пытаются исследовать провалы вроде этого, появляются корабли и убивают их… Пошли: нам надо спасти все, что мы можем, у себя дома.

Похоже было, что мои слова не убедили Крес, но она молча последовала за мной к нашему дому. По дороге она с тоской глядела на пролетающие по небу корабли.

Следующие два месяца были трудными, но город их пережил. Большая часть урожая, собранного к празднику, была уничтожена, равно как и множество кур и свиней, и многим пришлось изрядно поголодать. Однако зерновые у нас растут быстро. Приходится спешить: все, что растет медленно, будет просто похоронено под непрерывным дождем органических и прочих веществ. Вскоре пшеница и рис были готовы к сбору урожая, овощи поспели, а до созревания фруктов оставалась от силы неделя.

Как я и предсказывала, провал быстро затянулся, засыпанный рыхлой почвой. Несколько горожан подали мэру петицию, чтобы им позволили построить здесь новые дома или, по крайней мере, разбить мемориальный парк. Я, однако, отсоветовала принимать оба предложения. Грунт вполне мог снова провалиться, если на нас обрушится еще один шторм. Из-за моего нынешнего статуса «героини» мэр вынужден был согласиться.

Что до более приземленных дел, то Крес никак не могла выкинуть из головы мысли о небе. Для предсказателя погоды это, как правило, положительная черта, однако она забросила все свои исследования да и повседневную работу выполняла спустя рукава, ровно настолько, чтобы не дать мне повода для ругани.

И вот в один прекрасный туманный день я обнаружила ее в погодной башне, где она, вместо того чтобы заносить в журнал записи о пролетающих кораблях, предавалась грезам. Увидев меня, Крес вскочила с табуретки, сбросив журнал. Я едва успела подхватить его, чтобы он не свалился к основанию башни с высоты шести этажей.