Аврам Дэвидсон - «Если», 1995 № 11-12

На имени гения выросла целая издательская индустрия. Разумеется, публикация мэйнстримовских романов Дика и биографических материалов о нем — все это важно. Однако для жанра, который продолжает жить, гораздо важнее то влияние, которое оказало творчество Дика на новых авторов, только-только пришедших в литературу.

Этот сплав из буйных НФ-идей, сценариев близкого будущего и странных персонажей, людей с улицы, характерный для Дика конца 60-х — начала 70-х, стал вдруг привлекателен для многих. Что, впрочем, хорошо согласовалось с происходящим в молодежной культуре в целом. Складывалось впечатление, что такие фильмы, как «Видеодром» и «Угонщик по заказу», такие музыканты, как Гэри Ньюмен, черпали свои образы и идеи прямо из бездонного кладезя диковского воображения. Наконец, в начале восьмидесятых появилось нечто вроде «панковской» НФ, основными провозвестниками которой были Руди Рюкер и К. У. Джетер, Рассел М. Гриффин и Уильям Гибсон. И это направление в каком-то смысле может быть названо «школой Филипа Дика».

ДИСПЛЕЙ-КРИТИКА

Эдуард Геворкян.

Времена негодяев.

М.: Локид, 1995. — 507 с.

Сер. «Современная российская фантастика»). 26000 экз. (п.)

=============================================================================================

Этой книге следовало бы выйти тогда, когда она была создана: три года назад — и она наверняка стала бы бестселлером. Я давно уже хотел прочесть нечто подобное: катастрофа, распад России, запустение проклятой богами Москвы, и Великий Туран, поднимающий над развалинами зеленое знамя пророка. Все шестьсот двадцать шесть страниц первоначального варианте я не отрываясь проглотил за один день — ощущение гибели витало в воздухе, и тогда, три года назад, книга была бы просто «обречена» на успех.

Однако роман из печати не вышел. Накатила волна англоязычной фантастики. Появились хранители, лорды, драконы. Для российской фантастики опять наступили тяжелые времена. Впрочем, автору не впервые было проламывать стены: еще в 1983 году прогремела его повесть «Правила игры без правил». Это были очень странные годы: никого не печатали, и поэтому все были гениями, на «ура» принимался каждый живой рассказ, так что, кажется, даже детективщики верили, что в литературу идут не ради денег. «Правила игры без правил» стали событием. Там была атмосфера тайны, там был жесткий профессиональный сюжет, там сквозило мировоззренческое неприятие зла — имя Геворкяна сразу получило известность. И, однако, за все нужно платить. Как показывает история литературы, ранний успех писателя — серьезное испытание. Наступило десятилетие творческого полумолчания. Появились (в рукописи) «Деревянные облака» — вероятно, попытка автора вырваться из традиционной фантастики; появился известный «Черный стерх», напечатанный в сборнике «Цех фантастов» и замеченный тогдашней фэн-прессой. Геворкян, по-видимому, доказывал самому себе, что он существует. Но уже захлебнулось буквально целое поколение — растворилось, ушло в административную деятельность. Однако внутренняя невидимая работа, по-видимому, продолжалась. Это то, что можно оценить только по прошествии лет. «Времена негодяев» возникли достаточно закономерно. Крах эпохи требовал такого романа, и он был написан. Осмысление происшедшего было воплощено в результат. Я боюсь, что сейчас действительно времена негодяев: времена литературных шакалов, сезон волчьих стай, когда каждый приспособленец вещает о духовном противостоянии. В этом смысле книга опять «обречена» на успех — потому что она о противостоянии не кокетливом, а реальном, о мучительном прорастании жизни сквозь кровь и хаос. А мучительное прорастание жизни — это нерв сегодняшней литературы.

Владислав Крапивин.

Сказки о рыбаках и рыбках.

Нижний Новгород: Нижкнига, 1994. — 503 с. — 50000 экз. (п.)

=============================================================================================

Эта книга, если можно так выразиться, самая крапивинская из всех крапивинских книг. Наверное, еще ни в одном из своих произведений Владислав Петрович не описывал издевательства над детьми столь зримо и ярко, как в «Сказках о рыбаках и рыбках» — последней (?) повести из цикла «Во глубине Великого Кристалла», — и нигде он еще не выводил образа такого законченного и самодовольного злодея, как герой романа «Помоги мне в пути…» Феликс Антуан Полоз. Как и в большинстве произведений Крапивина, сюжеты романа и повести десятками незримых нитей связаны с другими произведениями писателя и друг с другом. То там, то тут упоминаются герои и события из других книг, возникают похожие ситуации, персонажи испытывают такие же ощущения. Сами сюжеты произведений особой роли не играют: это не что иное, как срез, фрагмент постоянно повторяющегося круговорота жизни. В обоих произведениях Владислав Петрович прибегает к опробованному в «Голубятне на желтой поляне» приему с «кольцом времени». Только если там кольцо это надо было во что бы то ни стало разорвать, то здесь его следует замкнуть: тогда избежит мучительной смерти художник Волынов из «Сказок…» и вновь обретет цельность «человек и межпространственник» Петр Викулов из «Помоги мне в пути…». И, как всегда, перестанут страдать дети, истязаемые извергами рода человеческого в разных измерениях Великого Кристалла. Взрослые герои Крапивина, собственно, только в этом и видят смысл своей жизни — в защите Детства от жестокости и скверны взрослого мира.

Марина Дяченко, Сергей Дяченко.

Привратник. 

Киев: Полиграфкнига: КРАНГ Лтд., 1994. — 325 с.

(Сер. «Fantasy Collection»). 10000 экз. (п.)

=============================================================================================

Итак, фэнтези у нас все-таки есть. «Привратник» Марины и Сергея Дяченко написан в манере, близкой к «магическому реализму». Каждая глава романа состоит как бы из двух равноправных частей: в первой части нам раскрывается магическая «кухня» чародея по имени Ларт, во второй повествуется о жизни бывшего мага Руала Ильмарранена по прозвищу «Марран». Он-то и является привратником, который, согласно древнему преданию, должен открыть дверь для некоей Третьей Силы, несущей неисчислимые бедствия для всего мира. Ларт стремится предотвратить зло, пускаясь вслед за лишенным им некогда магической силы Марраном в путь по миру, которому угрожает опасность. В мире этом на равных сосуществуют две Силы. Сила многочисленных простых смертных и Сила малочисленных, но могущественных магов. Третья же Сила, по замыслу авторов, представляет собой нечто столь чуждое всему человеческому, что и помыслить страшно, а персонифицироваться она должна в «маге, который не маг». Порядки в романе царят вполне феодальные: даже маги имеют многочисленных вассалов из среды более мелких чародеев. Читателю постепенно открывается прошлое Маррана и Ларта, и становится ясно: то, что совершает на своем пути лишенный всего Марран во имя простых смертных, значимо для него гораздо более, чем все чудеса, которые он мимоходом творил во дни своей разгульной юности. Хотя теперь он вроде бы и не совершает ничего сверхъестественного.