Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне

Ее-то он и встретил на границе плавней и предгорий. Что такого случилось, что покинула умница Дяньчи безопасное нутро своей колымажки? Однако покинула, Цайпань прямо на панели на нее наткнулся.

— Папка! — удивилась нюйка. — Жив? Я знала, справишься с трудностями! Ты хороший отец, лучшего отца не пожелать! Может, даже снова поднимешься? Вуй, некогда, побежала!

И ускакала умница Дяньчи, улетела в вечернюю толпу.

— Кто там? — донесся издалека озабоченный голосок госпожи Тан.

— А? Да никто.

А у Цайпаня словно внутри что-то сломалось. Вроде и не должно было. Не от чего и нечему там ломаться — а сломалось. Он должен был идти на встречу с господаркой, очень многообещающей господаркой, но вместо этого развернулся и побрел обратно в плавни. В ненавистный людской водоворот.

Потом на глаза ему попался смутно знакомый подросток. Затюканный такой, с вечно опущенной головой, тот самый, у кого Цайпань воду когда-то забрал.

— Сюда иди! — грубо сказал ему Цайпань.

Взял подростка за плечо, сдавил. Снял контейнер с тощей его спины и пошел. Не нужен был ему контейнер, но очень уж захотелось почувствовать превосходство хоть над кем-то.

Он успел почувствовать превосходство. И даже снова ощутил уверенность в своих силах. И, наверно, вернулся бы в предгорья, к юной господарке, обсудить марку ее новой колымажки, потому что хорошо разбирался в модных колымажках Цайпань, даже отлично. Но не вернулся. Потому что подросток нагнал со спины и ударил Цайпаня палочкой для мяса. Умело ударил, как сам Цайпань своим ученикам показывал: из-за плеча, под подбородок и вверх.

Цайпань умер мгновенно. Даже не успел увидеть ненавидящего взгляда подростка, так похожего на него самого в юности. Удовлетворенного кивка смотрящего за кварталом не увидел тоже. И уж тем более не увидел пламени, разгорающегося на том месте, где только что размещался штаб полиции округа плавней…

Раньше он думал — хуже всего, когда нет денег. Теперь он не знал, что думать, потому что деньги были, но было хуже.

Недавно он обнаружил очередную пачку купюр. Деньги лежали под рабочей одеждой в том углу, где спал когда-то больной мастер Мень, а значит, и Робкая Весна. Когда взял в руки банковскую упаковку, память словно вспыхнула, почудилось на мгновение улыбающееся личико зеленоглазой малышки, его подруги, почти что возлюбленной и просто восхитительной женщины, и стало так плохо, что хоть вой. Он и взвыл. А кого стесняться в пустом доме?

Китайцы оставили ему все, что заработали. Зачем им местные деньги там, куда они ушли? Вот и оставили. Он находил деньги в самых неожиданных местах. Находил, живо представлял, кто делал заначку, улыбался грустно или вот выл, как в последний раз. Исправить все равно ничего невозможно. Китайцев, наверно, уже и в живых-то нет. Их Арктур, судя по упоминаниям, жуткое место. Бронированные леталки, отравные газы, снайпера-балахонники — и сканеры везде. Слушают, смотрят, пишут… Жуть. Только, вернись время обратно, он бы ушел с инопланетянами. Ну и что, что в смерть? Смерть, кстати, вовсе не окончание жизни, если верить бормотаниям бабушки Нико. А бабушка Нико — она такая бабушка, что ей лучше верить и лишний раз рта не раскрывать.

Зато на Арктуре… а что, кстати, на Арктуре? Он долго обдумывал пришедшую в голову мысль. Чем отличается Арктур от родной Земли, чем таким притягательным, что охота выть и кидаться головой вперед в точку перехода? Что там, что здесь надо работать, чтоб обеспечить себе ночевальную ячейку и заход в пробегаловку хотя бы раз в день. На Арктуре условия даже пожестче, если верить рассказам инопланетян. И власть так же защищает господарей, и чиновники так же вознесены минимум в предгорья, вон сколько коттеджей-дворцов натыкали, к реке не пройти…

Принципы, понял он вдруг с удивлением. На Арктуре есть принципы. Есть какие-то общечеловеческие правила, законы, которых лучше бы придерживаться всем — и господарям, и белхалаш. Он вспомнил, как его бесило правило "прибираться ввечеру на рабочем месте", и криво ухмыльнулся. Не для русской души правило. Однако привык и стал прибираться. Нет, не привык: просто однажды дошло, что если самому не соблюдать правила, теряешь моральное право ожидать их соблюдения от других. Например, соблюдения очень хорошего правила "с наемным работником расплатись ввечеру". Он заметил, что именно моральные права имели для инопланетян первостепенное значение, не юридические. Над юридическими законами китайцы посмеивались, справедливо считая их оружием господарей против белхалаш. Моральные — иное дело. Они явно считали, что на их принципах чуть ли не держится весь мир. Или даже держится. Наивные люди, хоть и инопланетяне. Куда им понять, что в России на моральные права плевали, что называется, с колокольни. Тут не Арктур, тут матушка Россия. Правда, однажды он наблюдал, как мастер Мень давит на работодателя. Здоровяк, он не угрожал, хотя мог, со своей-то сущностью. Он просто настойчиво повторял, что рабочие свою часть договора выполнили, добросовестно и сполна. И работодатель неохотно, но расплатился. Хотя мог бы послать. Выглядело, как будто таинственные законы Арктура и на Земле действуют. Если за их исполнением присматривает боевой киборг, ага.

Вот за свои принципы инопланетяне и отправились воевать со всем миром. За принципы, воплощенные в огненнокрылой прекрасной женщине. Крылатая принцесса означала для инопланетян что-то очень важное, гораздо более важное, к примеру, чем власть. Правда, поняли они это, только когда потеряли Иаллованну. Но поняли же! Не зря злобная Робкая Весна плакала у ног Мэй Мао. Они ушли биться за новую принцессу насмерть. А он, дурак, остался… потому что тогда не понял. А потом было поздно. Для чего он остался?! Чтоб жить снова в мире подлости? От этого мира выть тянуло. Ну он и выл, не стеснялся.

Кончилась осень, а вместе с ней и работа. Зимой частники не строились. Зачем тратиться на согрев песка, воды и бытовок, когда весной приедут узбеки, киргизы или те же китайцы и все построят за сезон? То, что зимой местным рабочим нечего есть, работодателей не волновало. Юридически о рабочих заботиться не обязаны, а моральные правила, то есть чисто человеческие понятия… ну здесь же не Арктур. Прошлые зимы он жестоко нуждался, если б не инопланетяне, нуждался б и в эту. А так… на еду-одежду деньги были, на женщин нет, но местные женщины в его недостроенный дом и не заглядывали. Местные — они не дуры, местные считать умеют и с нищим никогда не станут связываться. А точку перехода Мэй Мао закрыла. Значит, никогда больше и никто не постучится ночью в его дверь, не встанет волшебным видением на пороге.