Кори ДОКТОРОУ - Журнал «Если» 2008 № 01
– Я не обижаюсь.
Витрину аптеки защищала металлическая решетка, но ее уже давно сорвали, а стекло выбили. Феликс и Ван пролезли в дыру и забрались в полутемную аптеку. Несколько стендов были опрокинуты, но в целом все выглядело нормально. Возле кассы Феликс одновременно с Ваном увидел стойки с батончиками, и они бросились к ним, схватили по горсти и сразу набили полные рты.
– Вы едите, как свиньи.
Они резко обернулись на голос. Перед ними стояла женщина, облаченная в лабораторный халат и удобные туфли. Она держала пожарный топор почти такой же длины, как и сама.
– Берите, что вам надо, и уходите, договорились? Никому из нас проблемы не нужны. – У нее был острый подбородок и проницательные глаза. На вид – лет сорок или чуть старше. Она совершенно не походила на Келли, и это было хорошо, потому что Феликсу хотелось подбежать к ней и обнять. Еще один живой человек!
– Вы врач? – спросил Феликс.
– Так вы уйдете или нет? – Она подняла топор. Феликс поднял руки:
– Серьезно, вы врач? Фармацевт?
– Я была медсестрой, лет десять назад. А теперь веб-дизайнер, в основном.
– Вы шутите? – изумился Феликс.
– Никогда не встречал девушку, которая разбирается в компьютерах?
– Вообще-то моя подруга руководит инфоцентром «Гугля»…
– Вы шутите? – теперь уже изумилась она. – Инфоцентром «Гуг-ля» руководила женщина?
– Руководит, – поправил Феликс. – Он все еще в онлайне.
– Быть не может. – Она немного опустила топор.
– У вас есть кортизоновая мазь?.. Могу рассказать вам эту историю. Меня зовут Феликс, а это Ван, которому нужны все антигиста-мины, которыми вы сможете поделиться.
– Поделиться? Феликс, старина, да у меня здесь столько лекарств, что хватит на сто лет! И срок годности у них кончится гораздо раньше, чем они сами. Но ты говорил, что сеть все еще работает?
– Работает. Более или менее. Именно этим мы и занимались всю неделю. Поддерживали ее работу. Но все же долго она не протянет.
– Да, я тоже так думаю. – Она опустила топор. – У вас есть что-нибудь в обмен? Я мало в чем нуждаюсь, но пытаюсь не закиснуть, и поэтому обмениваюсь с соседями. Это как играть в цивилизацию.
– У вас есть соседи?
– Не менее десятка. Люди из ресторана через дорогу варят очень хороший суп, хотя овощи у них консервированные. Но они выменяли у меня почти все бумажные полотенца.
– У вас есть соседи, и вы с ними торгуете?
– Ну да. Без них мне стало бы совсем одиноко. Лечу им насморк и разные болячки, какие могу. Наложила шину на сломанное запястье… Слушайте, хотите диетический хлеб с арахисовым маслом? У меня его целая тонна. А то ведь у твоего дружка вид такой, что он сейчас умрет на месте.
– Да, пожалуйста, – сказал Ван. – У нас нет ничего на обмен, но мы трудоголики в поисках нового ремесла. Вам помощники не нужны?
– Не очень-то. Но от компании не откажусь.
Они съели бутерброды, затем суп. Люди из ресторана принесли его и обслужили их по всем правилам, хотя Феликс и заметил, как они морщатся, и удостоверился, что канализация в задней комнате работает, душ – тоже. Ван мылся долго, Феликс поступил так же.
– Никто из нас не знает, что делать, – сказала женщина. Ее звали Роза. Она отыскала бутылку вина и несколько одноразовых пластиковых чашек в отделе товаров для дома. – Я думала, что в городе появятся вертолеты, или танки, или хотя бы мародеры, но у нас все тихо и спокойно.
– Но и вы вели себя очень тихо, – заметил Феликс.
– Не хотела привлекать к себе лишнее внимание.
– А вы никогда не думали, что многие здесь поступают так же? Может быть, собравшись, мы придумаем, что делать дальше?
– Или же нам перережут глотки, – возразила она.
– Она права, – кивнул Ван. Феликс возбужденно вскочил:
– Нет, нам нельзя так думать. Послушайте, мы сейчас на распутье. Мы можем или опуститься на дно, махнув на все рукой, или хотя бы попробовать создать нечто получше.
– Лучше? – Она презрительно фыркнула.
– Ладно, пускай не лучше. Но что-то. Создавать что-то новое – все больше пользы, чем дать миру зачахнуть и погибнуть. Господи, ну что вы собираетесь делать, когда прочитаете здесь все журналы и съедите все чипсы?
Роза покачала головой:
– Красивые слова. Но что же нам все-таки делать, черт побери?
– Что-нибудь, – ответил Феликс. – Мы будем делать что-нибудь. Что-нибудь – это лучше, чем ничего. Мы возьмем кусочек мира, где люди разговаривают друг с другом, и станем его расширять. Найдем всех, кого сможем, позаботимся о них, и они позаботятся о нас. Наверное, мы сломаемся. Возможно, у нас ничего не получится. Но я скорее проиграю, чем сдамся.
Ван рассмеялся:
– Знаешь, Феликс, ты еще более чокнутый, чем Сарио.
– А мы завтра с утра пойдем и вытащим его. Он тоже станет частью нового. Все станут. В гробу я видал конец света. Никакой конец не наступил. Человечество не такая неженка.
Роза снова покачала головой, но теперь она слегка улыбалась:
– А ты кем станешь? Папой-императором мира?
– Он предпочитает должность премьер-министра, – сообщил Ван театральным шепотом. Антигистамины сотворили чудо с его кожей, ставшей из ярко-красной нежно-розовой. – Хотите стать министром здравоохранения, Роза?
– Мальчишки, – протянула она. – Играете в свои игрушки. А как насчет такого предложения: я стану помогать всем, кому смогу, но при условии, что вы никогда не попросите меня называть его премьер-министром, а меня никогда не назовете министром здравоохранения?
– Договорились! – сказал Феликс.
Ван наполнил всем чашки и перевернул бутылку, чтобы вытекли последние капли. Они подняли чашки.
– За мир, – сказал Феликс. – За человечество. – Он задумался. – За возрождение.
– За что угодно, – вставил Ван.
– За что угодно, – согласился Феликс. – За все.
– За все, – поддержала его Роза.
Они выпили. Феликс хотел прийти домой, посмотреть на Келли и 2.0, хотя его желудок сжимался от одной мысли о том, что он там может увидеть. Но на следующий день они начали Возрождение. А через несколько месяцев начали все сначала, когда противоречия разорвали на части небольшую и хрупкую группу, которую им удалось собрать. А год спустя они вновь начали все сначала. И пять лет спустя – еще раз.
Миновало почти шесть месяцев, прежде чем он пришел домой. Ван помогал ему в пути, держась немного сзади и прикрывая ему спину, пока они ехали на велосипедах. Чем дальше на север они ехали, тем сильнее становился запах горелой древесины. Они видели много сгоревших домов. Иногда мародеры сжигали ограбленные дома, но чаще виновником была природа, начинавшая пожары примерно так же, как в лесах и в горах. Прежде чем они доехали, им попалось шесть кварталов, где все дома сгорели дотла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});