Фрэнк Херберт - Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы

— Ты предоставил Досади свободное пользование прыжковыми дверями.

— Калебанцы сознают свой долг, — кивнул Маккай. — Джедрик сейчас инструктирует своих соотечественников.

— Ты думаешь натравить Досади на Консент и выследить мое Верховное Командование? Будь осторожен, Маккай. Я прошу тебя не пренебрегать своими обязанностями Легума и не поворачиваться спиной к Аритчу.

Маккай продолжал молчать.

— Не делай этой ошибки, Маккай. Аритч твой Клиент. Через него ты представляешь весь Говачин.

— Легуму требуется ответственный Клиент, — сказал Маккай. — Не заместитель, а Клиент, чьи действия поставлены под сомнение рассматриваемым делом.

Мррег высказал Говачинские признаки глубокого огорчения.

— Слушай внимательно, Маккай. У меня осталось мало времени.

Испытывая внезапный приступ дурного предчувствия, Маккай сосредоточился на слуге с бритвой, который частично загораживал сидящего Говачина. Слова Мррега лились стремительным потоком.

— По нашим стандартам, Маккай, ты не слишком хорошо разбираешься в потребностях Говачинов. Это наша ошибка. Теперь ты… импульсивно поставил себя в положение, которое непригодно для защиты.

Слуга слегка переместился. Маккай мельком увидел кончик бритвы у его правого плеча.

— У Говачинов нет семей, как у людей или хотя бы как у Вревов, — продолжал Мррег. — У нас есть последовательное продвижение в группы, обладающие все большей и большей ответственностью перед нижестоящими. Эту схему переняло наше Верховное Командование. То, что ты видел в качестве Говачинской семьи, является только группой для размножения со своими собственными ограниченными правилами. Каждый шаг вверх по ступеням ответственности сопровождается необходимым условием, что за неудачи мы платим возрастающую цену. Ты спрашиваешь, знаю ли я о цене? Ах, Маккай. Самец Говачина, участвующий в размножении, удостоверяется, что выживают лишь самые проворные, самые бдительные дети. Магистр поддерживает формы Закона. Верховное Командование дает ответы… Мррегу. Понимаешь? А Мррег должен принимать только лучшие решения. Никаких провалов. Поэтому… Лаупак.

Когда он произнес финальное слово, бритва в руках слуги, вспыхнув, прочертила мерцающую дугу. Она коснулась шеи сидящего Говачина. Голова Мррега, аккуратно отделенная, была поймана в петлю на конце бритвы, высоко поднята, затем опущена на белый передник, заляпанный теперь зеленой кровью.

На экране появилось лицо Говачина, который соединял Маккая с Мррегом.

— Аритч желает проконсультироваться со своим Легумом.

В изменчивой вселенной только изменяющийся вид может надеяться на бессмертие, и К ТОМУ ЖЕ только, если его зародыши выращены в широком спектре окружающих условий. Это залог изобилия уникальных индивидуальностей.

Проникновения (проблеск ранней человеческой философии), Текст Бюсаба

Джедрик вошла в контакт с Маккаем, пока он ожидал прибытия Аритча и Сейланг. Маккай с отсутствующим видом пялился в потолок, сугубо по-Досадийски прикидывая, как бы извлечь личную выгоду из предстоящей встречи, когда почувствовал прикосновение ее сознания к своему.

Маккай замкнулся в своем теле.

— Никаких переходов.

— Разумеется.

Это было нечто крохотное, едва уловимая тень в контакте, ее мог проглядеть кто угодно с менее точной моделью Джедрик.

— Ты сердишься на меня, — сказал Маккай.

Он спроецировал иронию, зная, что Джедрик прочитает это правильно.

Когда она ответила, ее гнев уменьшился до обычного раздражения. Дело было не в эмоциональном затенении, а в том, что Джедрик позволила подобной эмоции обнаружиться.

— Ты напоминаешь мне одного из моих прежних любовников, — заявила она.

Маккай подумал о том, где в этот момент находится Джедрик: покачивается в безопасности в благоухающей цветами атмосфере его плавучего острова на море планеты Туталси. Каким же странным должно быть подобное окружение для Досадийки — никакой угрозы, фрукты можно собирать и есть, не думая о ядах. Полученные от него воспоминания придадут острову ощущение хорошо знакомого места, но ее плоть будет по-прежнему находить странным это впечатление. Его воспоминания — да. Остров напомнит ей о всех тех женах, которых он брал туда, в коттедж для медового месяца.

Маккай заговорил исходя из этой предпосылки.

— Не сомневаюсь, что прежний любовник не сумел продемонстрировать достаточное понимание твоих способностей, вне спальни то есть. Кто же был этот…

И он припомнил несколько эпизодов, предварительно покопавшись в памяти Джедрик.

Теперь она рассмеялась. Маккай почувствовал незамутненный ответ, настоящее необузданное веселье.

Он припомнил одну из своих прежних жен, и это заставило его задуматься о ситуации с размножением, в которой воспитывалась Джедрик. Никакого смешивания выбора партнера для продолжения рода с заведением любовника ради доступного наслаждения сексом. К партнеру для продолжения рода, как правило, испытывалась активная неприязнь.

Любовники… жены… В чем разница, если не считать общественно запечатленных условностей, результатом которого явились эти роли? Но Джедрик напомнила ему ту особую женщину. Он исследовал это воспоминание, размышляя, может ли это помочь во взаимоотношениях с Джедрик. Ему было тридцать с небольшим, ему было поручено первое персональное дело в Бюсабе. Маккай действовал без опеки и контроля кого-нибудь из ветеранов. По слухам, он был самым молодым агентом-человеком в истории Бюсаба, который мог действовать самостоятельно. Планета принадлежала к Йлирской группе, весьма непохожая на что-либо из предыдущего опыта Маккая: зарывшееся в землю место, с норами-входами и давящей тишиной повсюду. Ни животных, ни птиц, ни насекомых — лишь то устрашающее молчание, в котором, по сообщениям, формировался фанатичный культ. Все беседы велись приглушенным голосом. Они были полны неуловимых интонаций, предполагавших наличие внутренней коммуникации, необычной для Йлира и как-то высмеивающей всех пришельцев, не посвященных в их частный код. В этом проявлялось большое сходство с Досадийцами.

Его тогдашняя жена, устроенная в безопасности на Туталси, была полной противоположностью: общительная, игривая, шумная.

Что-то в этом Йлирском деле вернуло Маккая к этой жене с обостренным осознанием ее нужд. Брак благополучно продолжался длительное время, дольше, чем любой другой. И теперь он понимал, почему Джедрик напоминает ему ее. Они обе защищали себя крепкой броней женственности, но за этим фасадом были чрезвычайно ранимы. Когда броня обрушивалась, она обрушивалась полностью. Это понимание озадачило Маккая, потому что он отчетливо прочитал свою собственную реакцию: испуг.