Сергей Другаль - Тигр проводит вас до гаража.
Олле слушал этот панегирик преступности и по той легкости, с которой Джольф походя упомянул о расправе над экологами, понял, что приговорен. Джольф прикрыл глаза, ему нравился собственный голос. Олле прервал его:
— Бросьте, Джольф. В истории нет такого преступления, которое не пытались бы оправдать соображениями высокой пользы и даже морали. Поразительно, что вам верят.
Джольф стал непритворно весел. Нет, какое-то обаяние, свинское обаяние в нем все-таки было.
— Можете представить, верят. Или делают вид, что верят, а это, в общем, равноценно. Не правда ли, господа?
Господа закивали. Двусмысленность вопроса не дошла до их мозгов, не привыкших к таким тонкостям. Эти верят, подумал Олле, жратва, женщины, деньги, зрелища — цель и смысл жизни для них. Только ли для них? А те, вдоль дорог, потенциальные миллионеры. Кто из них не пойдет в услужение к Джольфу с истовой верой и радостью?
— Преступник как личность не в состоянии подняться выше среднего уровня. И в силу этого крупный преступник вашего масштаба, Джольф, всегда концентрирует возле себя серость, оглянитесь. — Олле торопил события, поскольку ощущал, что левая рука, неудобно зажатая, стала терять чувствительность. Он заметил, что Джольф медленно бледнел, взгляд его терял осмысленность. — Власть и богатство, вот что позволяет утвердиться преступной личности, всегда, в сущности, сознающей свою заурядность…
— Я не договорил, — медленно произнес Джольф. Глаза его сходились к носу, и он, встряхивая головой, возвращал их на место. — Я еще не рассмотрел последнюю возможность. Точнее, единственно оправданную причину вашего появления в Джанатии. Дорогой подарок премьер получит от меня — доказательство нарушения конвенции о невмешательстве. И, конечно, не один такой подарок.
— Десяток разбитых физиономий у мерзавцев, которым ни одна пощечина лишней не будет, да пара разорванных псом штанов — это вы называете нарушением конвенции? Нет, Джольф, я сам по себе, как и вы, не имеющий отношения к Джанатии. Судить вас можно и по законам Джанатии, и по законам ассоциированного мира.
— Мои анатомы, — Джольф обрел способность смотреть прямо, — сейчас привяжут вас к этому креслу и подключат напряжение. Сначала вы нам все расскажете, а потом сойдете с ума от боли, и превратитесь в тихого запуганного идиота, и будете вздрагивать от резких звуков и бояться собственной тени…
— Развяжите, и посмотрим, кто кого будет бояться.
— Я не хочу лишать своих соратников удовольствия видеть, как будет терять лицо Олле-великолепный… Господа?
— Только чтобы сразу не подох, как старик Тим.
— Ну, он молод, он силен. Он много выдержит. Привяжите его.
Четверо навалились, прижали. Пятый анатом завозился за спиной, пытаясь снять наручники.
— Шеф, здесь у него на руке какой-то браслет, я такого не видел.
— Любопытно. — Джольф вертел браслет, рассматривая экранчик и выпуклости узора. Он надавил на что-то там, экранчик осветился, побежали красные числа вызова. — Пусть посмотрят специалисты.
Браслет Амитабха — невиданный свет, подумал Олле, все-таки хорошо оснастил их Сатон. Вот сейчас, сейчас! Успеть поймать мгновение. Джольф сделал движение, и Олле отчетливо увидел, как складывается браслет. Ему давили на плечи, и он ринулся всем телом вниз, увлекая за собой рычащих охранников.
До того как браслет сработал, Олле успел спрятать лицо в колени, но невозможная по интенсивности вспышка света ослепила его. И он замер так на минуту, пережидая световой шок, потом вывалился из кресла, сжавшись в комок, вывел из-за спины скованные руки и открыл глаза. Плоские черно-белые фигуры главарей и челяди были недвижимы, реальность для них исчезла.
«Смотрели они на меня, — думал Олле, — так что сетчатка у них обожжена, но не выжжена, надолго вряд ли кто ослепнет». Он подполз к столу, взял блик, зажал в коленях, наложил соединяющую пластину наручников на раструб и изловчился нажать на спусковой крючок. Олле не считал блик серьезным оружием, разве что для ближнего боя. Но на выходе температура луча достигала четырех тысяч градусов, и пластина почти мгновенно испарилась. Таким же путем Олле избавился от оков и, морщась от ожогов, плеснул воды из сифона поочередно на оставшиеся на запястьях и лодыжках стальные браслеты. Потом сжег кресло и пульт и отбросил ставший бесполезным блик.
Мир стал постепенно обретать объемность. Скорбя о том, что не может поднять руку на беззащитного, Олле с сожалением оглядел Джольфа и присных его, разоружил ближайшего громилу и вышиб ногой дверь. Он возник перед охраной с пистолетом в левой руке, злой и грозный. От хлесткого удара ладонью по шее обморочно закатил глаза и осел ближайший анатом.
— Не вздумайте стрелять! Изувечу! Лечь на пол, быстро!
Его знали. Со вчерашнего дня особенно хорошо знали. И с готовностью, словно только и ждали команды, повалились животами на замызганный пластик пола.
— Мне тоже лечь? — Офицер спокойно смотрел в лицо Олле. После мгновения раздумий Олле поддался чувству симпатии.
— К дверям! Он шевельнул пистолетом. — А вам всем лежать! Кто двинется — пристрелю.
Они вышли, офицер впереди, Олле привалился к двери, его подташнивало. Где здесь выход, черт его знает.
— Ну что ж, пойдем. — Офицер рассматривал его со жгучим любопытством.
— Куда?
— У вас сейчас путь один.
Олле почувствовал шорох за спиной, приоткрыл дверь, рявкнул: «Лежать!» — и снова закрыл.
— Вы знаете мой путь.
— Знаю. Зовите меня Дин.
— Дин.
Они пробежали по длинному переходу. Оба стража с автоматами у неприметного входа в личную тюрьму Джольфа были мгновенно разоружены. Олле втолкнул их в полутемный коридор тюрьмы, закрыл скрипучее полотнище дверей и задвинул наружный засов.
— Сейчас нас увидят на пульте в диспетчерской. — Офицер вынул блик, Олле покосился на него, промолчал. — Идите впереди меня. Будет лучше, если вы мне скажете, сколько еще времени у нас есть.
Встречные подручные и приемыши, завидев Дина, вытягивались. Заминка произошла только в диспетчерской, где дежурный функционер, похоже, что-то понял. Во всяком случае, он сделал попытку вытащить пистолет. Олле, рыкнув зверски, пресек попытку. Дин, не обращая внимания на окружающее, сел за пульт, стал набирать команду на снятие электронного контроля выходных ворот.
— Работайте спокойно, — сказал Олле. — Еще минимум полчаса Джольфу и остальным будет не до нас.
На мониторе было видно, как отходят в стороны массивные полотнища ворот и поворачиваются в зенит стволы лучеметов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});