Филипп Дик - Убик

И все-таки его что-то тревожило. «Может быть, — подумал он, сразу поддавшись панике, — они — нелегальная фирма. Возможно, Чу-Зет, как и Кей-Ди, запрещен. Тогда я попал в скверную переделку».

— Чу-Зет, — сказал он вслух для Эмили. — Ты когда-нибудь о нем слышала?

— Нет.

Он достал контракт и еще раз перечитал его. «Вот напасть, — подумал он. — И как я влип в это? Если бы чертов Майерсон сказал тогда «да»…»

В десять утра ужасающий и привычный рев вырвал Сэма Регана из сна, и он проклял взлетевший корабль ООН, зная, что шум был намеренным. Корабль, круживший над лачугой Чикен Покс Проспект хотел бы удостовериться, что колонисты — а не только местные животные — получили сброшенные тюки.

«Сейчас мы их достанем», — пробормотал про себя Сэм Реган. Он застегнул изолирующий комбинезон, засунул ноги в высокие бутсы, затем, ворча, медленно проследовал к трапу.

— Сегодня рано, — пожаловался Тод Моррис. — И держу пари, там все железки, сахар, что-нибудь вроде сала и товары первой необходимости. Ничего интересного.

Норман Скейн нажал плечом крышку над верхним концом трапа и их залило ярким, холодным светом. Они на мгновение ослепли.

Над головой сверкал корабль ООН. На фоне черного неба он казался блестящим шариком, подвешенным на невидимой нити.

— Хороший пилот, — решил Тод. — Знает район Финебургского Полумесяца.

Он махнул рукой в сторону корабля ООН, и тот разразился новым залпом ужасающего грохота, заставившего его зажать руками уши.

Из брюха корабля выскользнула бомба, выпустила стабилизатор и закрутилась к земле.

— Тьфу, — сказал Сэм Реган с отвращением. — Железки. Потеряв всякий интерес, он отвернулся.

«Как тоскливо сегодня наверху, — подумал он, обозревая марсианский ландшафт. — Уныло и мрачно. Зачем мы только пришли сюда?

Капсула ООН уже приземлилась, ее борта с треском распахнулись, лопнув от удара, и трое колонистов увидели канистры. Выглядели они как пятифунтовые солонки. Сэм Реган совсем упал духом.

— Эй, — крикнул Скейн, подходя к капсуле. — Хочется верить, что мы их куда-нибудь пристроим.

— Похоже, что в этих ящиках радио, — сказал Тод. — Транзисторные приемники. Может быть, нам удастся применить их в нашей выставке?

— Радио уже было, — буркнул Скейн.

— Ладно, посмотрим и построим из частей самоуправляемую электронную газонную косилку, — отозвался Тод. — Разве она не нужна для вашей выставки?

— Ставлю на радио, — сказал Сэм Реган. — Я смогу его использовать. Его выставке недоставало автоматических замков для дверей гаража.

У Скейна и Тода они были. Он здорово от них отстал. Конечно, подобные товары всегда можно купить. Но он оказался без шкурок. Он угробил весь свой запас на чрезвычайно необходимую вещь у одного толкача — он купил громадное количество Кей-Ди. Он спрятал его от посторонних глаз — закопал в землю под своей спальней, на самом дне их общего жилища.

Верующий, он преклонялся перед чудом трансляции — почти священным моментом, когда миниатюрное произведение искусства уже не просто изображало Землю, а становилось самой Землей. Во время трансляций он — в безумном существовании, обретенном с помощью Кей-Ди, уносился в другое пространство и время. Правда, среди колонистов попадались неверующие. Для них трансляции были просто символом мира, недоступного ни одному из них. Но раз за разом неверующих становилось все меньше и меньше.

Даже сейчас, ранним утром, Сэма уже тянуло вернуться вниз, сжевать пластинку Кей-Ди и слиться с друзьями в торжествующем порыве, на который были способны только они.

Он спросил Тода и Нормана Скейна:

— Будете искать транзит?

Это был термин, которым они пользовались, входя в долю.

— Я иду вниз, — продолжал он. — Можем использовать мой Кей-Ди. Так и быть, я с вами поделюсь.

От подобного предложения отказаться было невозможно. Оба — Тод и Норман — заколебались.

— Так рано? — спросил Норм Скейн. — Мы только что вылезли из постелей. Но, по-моему, там все равно делать нечего.

Он мрачно кивнул на огромную полуавтоматическую драгу, припаркованную несколько дней назад у входа в лачугу. Ни у кого не было сил продолжать очистные работы, начатые еще в прошлом месяце.

— Хотя все это довольно скверно, — пробормотал Норм. — Надо было бы поработать в своих садах.

— О таком ли саде ты мечтал? — спросил Сэм Реган с усмешкой. — Какую гадость ты здесь посадишь? Ты придумал ей имя?

Норм Скейн — руки в карманах комбинезона — шел по рыхлой песчаной почве к своему некогда бережно возделываемому огороду. Он приостановился, всматриваясь в гряды, надеясь, что тщательно отобранные семена проросли. Но не было видно ни одного ростка.

Из лачуги показалась Элен Моррис. Дрожа под холодным марсианским солнцем, она смотрела на мужчин.

— У нас вопрос, — сказала Элен. — Я говорю, что психоаналисты Земли получают по пятьдесят долларов за час, а Френ утверждает, что только за сорок пять минут. Мы хотим ввести в нашу выставку аналиста. И сделать это по всем правилам. По достоверным сведениям, его скоро доставят сюда с Земли, корабль Балеро прилетит на следующей неделе.

— Помним, — сказал Норм Скейн кисло.

— Какую только цену запросит Балеро? И все время в их спутнике Ален и Карлотти Фэйн твердят о каких-то новых сведениях, — отозвался муж Элен, Тод. — Свяжитесь с ними по радио при следующем прохождении спутника. — Он посмотрел на ручные часы. — У них имеются все сведения, ответы на любые интересующие вас вопросы.

Решение женщин ввести в выставку психоаналиста взволновало его, потому что, конечно, потребуется много денег на оплату за крошечную, человеческого типа фигурку психоаналиста. Да еще придется платить за крошечные кровать, стол, ковер и дипломатку с миниатюрными шикарными книжками.

— Вы ходили к аналисту, когда были на Земле? — обратилась Элен к Норму Скейну. — Сколько он просил?

— Я обычно пользовался групповой терапией, — ответил Норм. — В Государственной Клинике Умственной Гигиены Беркли. И они просили, исходя из твоей платежеспособности. А Парки-Пат с приятелем, конечно, ходят к собственному психоаналисту.

Он прошел до конца сада, подавленно отметив, что на грядках швейцарского чэрда все зубчатые листики оказались изъедены и искромсаны местными микроскопическими организмами. Найди он хотя бы одно здоровое, одно нетронутое растение — этого хватило бы для возрождения его духа. Инсектициды с Земли здесь были попросту бессильны. И местные микробы процветали. Они десять тысяч лет ждали своего часа и того, кто явится и попытается вырастить здесь урожай.