Марина Дяченко - Одержимая (Авторский сборник)

Она осторожно сползла с кровати. Прокралась в гостиную, выбирая, куда ступить, чтобы ни в коем случае не задеть случайный, взявшийся из ниоткуда провод; холодильник работал бесшумно. Его шнур был подключен к розетке под столом, поэтому Нина его не заметила.

Она опустилась на четвереньки. Она думала только, как поудачнее выдернуть вилку; прочим мыслям не было места. Она взялась за белую пластиковую вилку двумя пальцами, плавно потянула — сухой резкий треск и вылетевшая одинокая искра заставили ее отпрыгнуть.

Не думая больше о холодильнике, она вернулась в спальню и среди складок покрывала нашла телефон.

«Почему умер Егор»

«Он желал тебе зла»

И, пока Нина переваривала эту новость, пришло еще одно сообщение:

«Оставайся тебе ведь нравится Загоровск».

«А если уеду», — без знаков препинания настучала Нина.

«Получишь счет, который не сможешь оплатить», — был моментальный ответ.

Нина выключила телефон.

Ей хватило нескольких минут, чтобы тут же, не входя в ванную, привести себя в порядок. В который раз за последние дни подхватив упакованный чемодан, она вышла из номера и в холле гостиницы вдруг оказалась в тесной компании: крашеная блондинка и лысоватый мягкий мужичок окружили ее, вдвоем создавая видимость толпы, тыча под нос диктофоны:

— Доброе утро, Нина Вадимовна, газета «Загоровский вестник», меня зовут Ира, вы не могли бы рассказать о своей фирме, о планах сотрудничества с фабрикой «Брусок»…

— Это правда, что вы стали свидетельницей трагической гибели Егора Чукотского? — сразу перешел к делу мужичок.

Нина почувствовала себя героиней полицейского сериала. Оглянулась за помощью к администраторше; вместо бледной девушки за стойкой возвышалась монументальная, в рыжих кудряшках дама.

— Я уезжаю, — сказала ей Нина.

— Это правда, что вы привлечены к делу в качестве свидетеля? — жадно спросил мужичок, тоже смотревший американское кино.

Бросив на край стойки карту-ключ, Нина рванулась к выходу — и на пороге гостиницы, уже снаружи, столкнулась со знакомым следователем.

— А я за вами, — сказал он вместо приветствия.

— Я должна уехать немедленно.

— Не волнуйтесь. Уедете.

Машина следователя, старинный «бобик», ухитрилась влипнуть в единственную на весь город пробку. Когда, простояв на центральном проспекте полчаса, «бобик» свернул на узкую административную улочку, о нервы издерганной Нины можно было прикуривать сигарету.

Следственное управление оказалось серым офисным зданием со множеством коридоров и комнат. На белых дверях сортиров развешены были таблички, повелевающие соблюдать чистоту; Нину привели в большой кабинет, где между плоскостями из тусклого линолеума и рыжеватой штукатурки заключались скрипучий стол, выводок стульев, сейф и армия фанерных шкафов.

— Мы нарушаем установленный порядок, — нервно сказал следователь. — Нужно было прислать вам повестку, вот эту, — он выложил на край стола документ с печатью. — Но времени катастрофически не хватает. Вы ведь хотите уехать поскорее, так?

— Я вам кое-что хочу показать, — сказала Нина, осененная. — Вы помните номер, который напечатан на счетах? Вот…

Она вытащила телефон, включила, трясущимися пальцами набрала смс: «Почему умер Егор Денисович?»

Ответа не последовало. Нина ждала секунду, и две, и двадцать; следователь вздохнул:

— Давайте не будем отвлекаться.

— Посмотрите! — Нина открыла одну из смс-ок в папке «Полученные». — Он мне отвечал!

Следователь взял ее телефон. Меланхолически просмотрел записи. Вздрогнул, будто запнувшись обо что-то взглядом. Посмотрел на Нину:

— А… скажите…

— Что?

— Ничего, — следователь еще больше помрачнел. — Нет, все понятно… Возьмите.

Он вернул ей телефон.

— Вы ведь можете узнать, на кого зарегистрирован тот номер? — не сдавалась Нина.

— Ни на кого, — сказал следователь.

— То есть?

— Такого номера не существует.

— А, — Нина запнулась.

— Расскажите подробно, как вы попали на дачу к Егору Денисовичу, как прошел вечер и что случилось потом, — следователь опять заговорил пластмассовым голосом.

— А потом мне можно будет уехать?

— Да. Немедленно.

Нина облокотилась о стол:

— Как вы знаете, мы с моей коллегой Еленой Антоновой приехали в Загоровск по делу…

Она запнулась. Вот уже много часов она не вспоминала Лену, чье тело до сих пор хранилось в городском морге.

— По делу, — она справилась с голосом, — связанному с совместной работой нашей дизайнерской фирмы и деревообрабатывающей фабрики «Брусок»…

Она говорила, не переставая, двадцать минут, и в горле пересохло. Она рассказала все, как было, только в самом конце ее истории Егор Денисович вошел в комнату, чтобы… чтобы уточнить, когда у нее поезд. Да, да, она не знает, почему именно в этот момент ему понадобилось знать время отбытия. Возможно, он хотел успеть закончить работу с документами… После несчастного случая с Еленой Викторовной все сделалось так непросто…

Она замолчала, и следователь пододвинул к ней стакан с водой:

— Сейчас расшифруем диктофонную запись. Вы подпишете — «С моих слов записано верно». И вас отвезут на вокзал.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Нина.

И подумала: присылай, присылай свой счет. Я буду далеко. И я буду очень-очень осторожна, я вывинчу пробки в квартире, я буду жить при свечах. Мне бы только добраться домой, а уж там я найду на тебя управу…

На столе у следователя зазвонил телефон.

— Да, — сказал следователь и сдвинул брови. — У меня… Что? А… Я предупреждал, что… он уверен? Да знаю я… Хорошо.

Он положил трубку, и по выражению его лица Нина поняла, что есть новости, а вот хорошие или нет — непонятно.

— Мэр хочет с вами поговорить, — сказал следователь. — Это недалеко. Практически через дорогу.

В коридорах мэрии не горел свет; поверх розеток белели пластиковые защитные колпаки. Кабинет мэра освещен был солнцем, который день подряд согревавшим дневной Загоровск.

Мэр, невысокий щуплый человек лет пятидесяти, приподнялся ей навстречу из-за стола; встретившись взглядом с его воспаленными глазами, Нина подобралась.

— У меня есть информация, — тускло сказал мэр, — что вы не сможете уехать из города, Нина Вадимовна, ни сегодня, ни завтра. Ни послезавтра.

— Откуда информация? — пробормотала Нина, чувствуя, как обморок бродит где-то в районе затылка.

— Из надежных источников, — не мигая, отозвался мэр. — К сожалению… все очень серьезно.