Василий Головачев - Последний джинн

Бороться с параличом мышц пришлось несколько секунд.

За это время склонивший голову к плечу Ульрих убедился в успехе своей пси-атаки, шагнул к нему, удовлетворенный и высокомерно-уверенный в собственной неуязвимости.

— Смотри-ка, подействовало! Врут все про твою исключительность, младшенький, а?

С глаз Игната упала пелена.

Удар он нанес без замаха, на скорости, не позволяющей защититься никакому мастеру боевых искусств.

Игнат с детства учился воинскому искусству, как говорится, с пеленок впитав знания и навыки уникальной русской системы рукопашного боя — ШАР, Школы адекватного реагирования. Но ему помогли освоить этот опыт и не менее уникальные свойства сознания и память организма, сбалансированного умением видеть варианты боя и предугадывать действия противника. Недаром учитель Школы назвал его человеком-рефлексом. Игнату не нужно было искать точки поражения противника и прикидывать, какой прием будет наиболее эффективным. Он сразу чувствовал, что нужно сделать для победы над любым бойцом, использующим самую изощренную систему защиты. Сохраняя свою гармонию движения, он мог с легкостью изменять гармонию противника. Его не нужно было учить реагировать на приемы спарринг-партнера адекватно ситуации, он и так в каждый последующий момент боя прекрасно знал, что надо сделать: бросок, болевой прием, удар или «сход» с удара.

В настоящий момент, ощутив необычную мощь, клокотавшую в теле Ульриха, он выбрал удар, который мог бы привести к нокауту любого человека.

Однако этого не произошло!

Ульрих пролетел по воздуху несколько метров, перекатился через пластину директорского стола, сбил играющую огнями «елочку» компьютерного вириала, ударился о стену… и вскочил на ноги! Потряс головой. В почерневших глазах его отразились изумление, гнев и бешенство.

— Ах ты, мерзавец! Ты мне за это заплатишь!

Он прыгнул через стол, превращаясь в трассу мелькающих, почти невидимых фигур, показывая этим, что владеет сверхскоростным движением. Однако Игнат не уступал ему в скорости, а по знаниям боевых положений превосходил, поэтому атака Хорста не достигла цели. Мало того, избежав прямого контакта, Игнат догнал затылок Ульриха костяшками согнутых пальцев, и адепт «тюремных» воинских искусств улетел в угол кабинета, разбив по пути две напольные вазы и красивый хрустальный коллаж в виде объемного панно. Вскочил, яростно оскалясь. Пригнулся, не спеша повторять атаку.

— Молодец, хорошо подготовился! Тем с большей радостью я сломаю тебе шею!

Игнат не ответил, обманчиво расслабленный, просвечивая голову Лилии и находя в нервном поле блокирующий контур, который запрещал ей мыслить и двигаться. Мысленным усилием убрал блок.

Ульрих прыгнул и исчез.

Игнат исчез мгновением позже. Поймал тень в пространстве боя, уловил удар, «сошел» с траектории и ответил боковым свингом — тыльной стороной ладони наружу, с вывертом руки.

Раздался вопль.

Ульрих прокатился по кабинету, давя телом осколки хрустального стекла, подхватился на ноги, закрывая рукой глаз.

— Руссише швайн! — прошипел он. — Пора кончать с этими играми! Меня ты убедил, но сможешь ли убедить его?!

Весь объем кабинета шевельнулся как живой, и его стены и потолок разлетелись сверкающей рыбьей чешуей от мощного энергетического удара.

Вскрикнула ожившая Лилия.

Воздух снова застрял в легких Игната, сердце остановилось, свет в глазах померк. Под ногами разверзлась черная бездна, и он стал медленно погружаться в нее, понимая, что теряет контроль над сознанием и телом.

Огненная змейка проникла в голову, развернулась веером смысла:

«Игнат, держись! Я с тобой!»

Появилась возможность дышать.

Он яростно рванулся «вверх», к теплу и свету, пробил головой упругую пленку, сковавшую движения, ощутил себя мощным вихрем огня.

Отозвался даже аварон, выбросивший струйку пламени, омывшую душу, как свежая струя воды — разгоряченное лицо.

Сердце заработало в новом ритме, сознание прояснилось.

Невидимая сила, шатающая пространство вокруг, собралась в ощутимо массивный шар, вошла в тело директора института, и он поднялся на ноги, грузный и мощный, открыл глаза.

Ульрих ощерился, держась за вспухшую щеку:

— Что, понял теперь, с кем связался, скотина?! Я тебя как барана разделаю! Кожу на ремни порежу! Чучело набью!

Игнат не ответил, продолжая настраивать себя на схватку с инвазером, так как только он, эмиссар УММа, мог остановить его столь необычным образом, бесконтактно.

Вспомнились слова отца: «Ты сможешь чувствовать их присутствие на краю сознания…»

Где взять это «сможешь»? До каких пределов надо напрячь свою психику и энергетику? На кого опереться?

«Игнат, — прилетел свежий ветерок мысли Лилии, — обопрись на меня…»

Ангелоид мой любимый, мимолетно усмехнулся он, чувствуя вливающийся в голову, в сердце, в тело поток энергии. Может, и в самом деле мы дополняем друг друга?

Ульрих осмелел, видя неподвижность противника, подбежал к нему, ударил ногой в живот Игната — как в стену!

— Майн гот!

Игнат качнул пальцем, и Хорст-младший с воплем улетел к изогнутому ребру, поддерживающему недавно прозрачный купол кабинета.

Директор Мессерман проводил полет Ульриха глазами, пылающими внутренним огнем, посмотрел на Ромашина.

На голову Игната обрушился новый ментальный удар.

Он едва не упал в знакомую яму беспамятства, но Лилия помогла ему, протянув мысленный мостик, и сознание снова прояснилось, заиграв разными гранями восприятия реальности.

За пределами здания ИВКа началась развертка десанта, сброшенного с двух кораблей погранфлота на Дубну.

Командир группы охраны вызвал подмогу, заработали в полную силу императивы «отвага» и ЧП.

Но Игнат не обольщался на этот счет, понимая, что возможности инвазера превосходят возможности защитной системы человечества.

— Ты… мешаешь, — заговорил Мессерман гулким вибрирующим голосом.

— Ошибаетесь, — с трудом шевельнул губами Игнат. — Не мы к вам пришли диктовать свои условия, а вы к нам!

— Ты… будешь… уничтожен.

Игнат шагнул к нему, ощущая гнев и ненависть, собирая все свои психофизические силы в единый кулак.

В душе проснулись какие-то новые горизонты, раздвинув рамки привычных представлений. Объем пространства, контролируемого сознанием, резко увеличился. Зрение тоже стало объемным, многодиапазонным, так что он теперь мог видеть инвазера со всех сторон и одновременно — изнутри, как носителя иных энергий.