Стивен Кинг - Монстр

- Я хочу... все вам рассказать, - выговорил Дэнни. - Жалко, раньше нельзя было. - Он держался за чашку, как будто успокаиваясь её теплом.

- А почему, сынок? - Джек осторожно откинул со лба Дэнни потные, слипшиеся волосы.

- Потому что эту работу тебе нашел дядя Эл. А я не мог понять, как это тебе здесь сразу и хорошо, и плохо. Эту... - Мальчик взглянул на них, прося помощи. Он не находил нужного слова.

- Дилемму? - осторожно спросила Венди. - Когда любой выбор нехорош?

- Да, её. - Он с облегчением кивнул.

Венди сказала:

- В тот день, когда ты подстригал кусты, мы с Дэнни по дороге в город поговорили. В тот день, когда в первый раз выпал настоящий снег. Помнишь?

Джек кивнул. День, когда он подстригал живые изгороди, он помнил очень четко.

Венди вздохнула.

- По-моему, мы не договорили, а, док?

Дэнни - воплощенное горе - потряс головой.

- АО чем вы, собственно, говорили? - спросил Джек. - Не уверен, по душе ли мне, что мои жена и сын...

- Обсуждают, как любят тебя?

- Какая разница, все равно ничего не понятно. Я себя чувствую так, будто пришел в кино к середине фильма.

- Мы говорили о тебе, - спокойно сказала Венди. - И, может быть, не все говорилось словами, но мы оба понимали.

Я - потому, что я твоя жена, а Дэнни - потому, что он... просто многое понимает.

Джек молчал.

- Дэнни выразился очень точно: казалось, этот переезд тебе на пользу. В Стовингтоне осталось все, что давило на тебя, делая несчастным. Ты стал сам себе хозяин, ты работал руками и мог поберечь голову - полностью освободить её для вечерних занятий литературой. Потом, не знаю точно, когда... стало казаться, что жизнь здесь для тебя нехороша. Столько времени проводить в подвале, так дотошно просматривать эти старые бумажки, всю эту давнюю историю... Ты разговариваешь во сне...

- Во сне? - переспросил Джек. Лицо выразило осторожное изумление. - Я разговариваю во сне?

- Почти всегда неразборчиво. Один раз я проснулась, чтоб сходить в туалет, а ты говорил: "К черту, хоть игральные автоматы внесите, никто не узнает, не узнает никогда". В другой раз меня разбудил ты - ты кричал: "Маски долой, маски долой, маски долой!"

- Господи Иисусе, - сказал Джек, потирая лицо рукой. Он казался больным.

- А все старые привычки, привычки пьяницы! Жуешь экседрин, все время обтираешь губы. По утрам всем недоволен.

И потом, ты ещё не сумел закончить пьесу, правда?

- Нет. Нет еще, но это только вопрос времени. Я обдумывал другой... новый проект.

- Отель. Это проект, насчет которого тебе звонил Эл Шокли? Чтоб ты оставил его в покое.

- Как ты узнала? - рявкнул Джек. - Ты что, подслушиваешь? Ты...

- Нет, - сказала она. - Я бы не сумела подслушать даже, если бы хотела. Ты понял бы это, не обманывай ты сам себя.

В тот вечер мы с Дэнни сидели внизу. Коммутатор заперт. Работал единственный телефон на весь отель - наш, наверху, потому, что он включен напрямую во внешнюю линию. Ты же сам мне объяснял.

- Тогда откуда ты узнала, чего потребовал Эл?

- Дэнни сказал. Он знал это. Так же, как иногда знает, куда задевалась какая-нибудь вещь или что люди подумывают о разводе.

- Доктор говорил...

Она нетерпеливо потрясла головой.

- Доктор - кусок дерьма, мы оба это знали. Помнишь, как Дэнни сказал, что хочет посмотреть на пожарные машины?

Какое же это предчувствие - он же был совсем крошечный. Он знает. И теперь я боюсь...

Она посмотрела на синяки у Дэнни на шее.

- Ты действительно знал, что мне позвонил дядя Эл, Дэнни?

Дэнни кивнул.

- Пап, он по-настоящему взбесился. Потому что ты звонил мистеру Уллману, а мистер Уллман позвонил ему. Дядя Эл не хотел, чтоб ты что-нибудь написал про отель.

- Иисусе, - снова повторил Джек. - Синяки, Дэнни. Кто пытался тебя задушить?

Лицо Дэнни потемнело.

- Она, - ответил он. - Женщина из той комнаты. Из двести семнадцатого. Мертвая леди.

У него опять задрожали губы, он схватил чашку и отхлебнул.

Джек с Венди испуганно переглянулись над склоненной головой мальчика.

- Ты что-нибудь знаешь об этом? - спросил он.

Она покачала головой.

- Об этом - нет.

- Дэнни, - он приподнял испуганное личико мальчугана. - Смелее, сын. Мы же здесь.

- Я знал, что здесь плохо, - тихим голосом выговорил Дэнни. - С тех пор, как мы переехали в Боулдер. Потому, что Тони мне показывал сны про это.

- Какие сны?

- Всех я не помню. Он показывал "Оверлук" ночью, с черепом и скрещенными костями впереди. И там стучало. Что-то..

Не помню, что... оно гналось за мной. Чудовище. Тони показал мне про тремс.

- А что это, док? - спросила Венди.

Он помотал головой.

- Не знаю. Потом мы приехали сюда и мистер Холлоранн поговорил со мной в машине. Потому, что он тоже умеет сиять.

- Сиять?

- Ну... - Дэнни сделал руками плавный всеобъемлющий жест. - Это когда умеешь понимать разные вещи. Когда знаешь. Иногда видишь разное. Ну, как я узнал, что звонил дядя Эл. А мистер Холлоранн - что вы зовете меня док. Мистер Холлоранн, он чистил картошку в армии и понял, что его брат погиб в катастрофе на железной дороге. А потом он позвонил домой и оказалось, это правда.

- Боже милостивый, - прошептал Джек. - Дэн, ты, случайно, не выдумываешь?

Дэнни изо всех сил затряс головой.

- Нет, клянусь Богом. - Потом с оттенком гордости добавил: - Мистер Холлоранн сказал, у меня самое сильное сияние, какое он встречал. Мы смогли поговорить... он со мной, а я с ним... даже не раскрывая рта.

Искренне изумленные родители ещё раз переглянулись.

- Мистер Холлоранн отозвал меня, потому, что беспокоился, - продолжал Дэнни. - Он говорит, тут нехорошее место.

Для тех, кто сияет. Говорит, он видел всякое. Я тоже кое-что видел. Когда мистер Уллман водил нас по отелю

- Что? - спросил Джек.

- В Президентском люксе. На стене, у двери в спальню.

Много крови и ещё какую-то штуку. Разбрызганную. Я думаю...

это разбрызганная штука, наверное, мозги.

- О Господи, - сказал Джек.

Теперь Венди стала очень бледной, губы посерели.

- Некоторое время тому назад, - сказал Джек, - этим отелем владели очень скверные типы. Мафия из Лас-Вегаса.

- Негодяи? - спросил Дэнни.

- Так точно, негодяи. - Он взглянул на Венди. - В шестьдесят шестом там убили крупную шишку по имени Вито Дженелли вместе с двумя телохранителями. В газете была фотография. Ее-то Дэнни и описал.

- Мистер Холлоранн сказал, он видел ещё другие гадости, - сообщил Дэнни. - Один раз - на детской площадке. И один раз что-то плохое было в той комнате, в 217-й. Горничная увидела и потеряла работу, потому что стала про это рассказывать. Ну вот, мистер Холлоранн пошел наверх и тоже увидел.

Но он не рассказывал про это, потому что не хотел потерять работу. Только велел мне ни за что не входить туда. А я вошел.