Постчеловек - Алексей Стацевич
— Вот сейчас и узнаем, врал Федя насчет катастрофы или нет!
За калиткой черным пятном простиралась суровая неизвестность.
Эпилог
Снаружи было прохладно, но не морозно. Освежающе. Накатанная колея, лежавшая под светом фонарей, идеально-ровной линией уходила в бесконечность. Под ногами хрустел снег.
Поначалу Костя, чтобы не маячить, хотел сойти с дороги, но по обочинам лежали доходившие до пояса сугробы — соваться в них не имело смысла.
Он просто шел, сам не зная куда. Но надеялся, что рано или поздно куда-то придет. Должен прийти! А как иначе? Тем более возвращаться — некуда, в Северогорске его никто не ждет. Не считая Кондора! Но встреча с наемником не входила в ближайшие планы. Поэтому — только вперед, навстречу судьбе! Какой бы она ни была.
Костя попробовал вызвать интерфейс, чтобы тот спроецировал карту местности и маршрут, но программа оказалась недоступна. Просто не открывалась, и все.
— Чертов «Жора», чертовы технологии! Лучше бы вас вообще не было! — пробормотал он. — Ну и ладно, сам куда-нибудь выйду!
Беглец успел пройти еще две сотни шагов, как за спиной послышался ровный шум мотора.
Костя обернулся — к нему быстро приближались два огонька. Решив не рисковать, он отошел в сторону и попробовал юркнуть через сугробы в кювет, подальше от дороги, но тут же увяз в снегу. Мгновение подумав, плюхнулся лицом в белый покров. В голове пронеслась мысль: «Надеюсь, не заметят!» То, что люди в машине едут по его душу, Яковлев не сомневался.
Но маскировка не помогла — легковой автомобиль начал тормозить ровно у того места, где парень сошел с дороги и, проехав еще метров десять, окончательно остановился. Замигала аварийка, и Костя, оторвав от холодной поверхности начавшее коченеть лицо, слегка приподнялся, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
Левая задняя дверь машины открылась, и с пассажирского сидения выбрался… живой и невредимый Федор Ильич! В ладони мужчина держал странный — словно из дешевого фильма про киберпанк — пистолет.
— Вылезай к нам, Константин, прятки закончились!
«Как⁈ Как он меня так быстро нашел⁈ — бешено застучало в голове парня, а следующая мысль растеклась разочарованием по всему телу: — Чип! Черт, он отследил меня по чипу! Это было предсказуемо… Но почему жирный не умер⁈»
Костя, весь в печали, встал. Отряхнулся от снега.
— Не ожидал вас здесь увидеть, — решив снова обращаться к Понтифику на «вы», чтобы лишний раз не злить его и не напоминать о произошедшем, пробормотал он. — Но как? Я ведь…
— Выстрелил в меня? Да, было такое… целых четыре раза! Ай-яй-яй, плохой мальчик! Но, как видишь, я жив.
— Да вижу, что живы. Но как? Не понимаю…
— А ты подумай.
И Костю осенило:
— Под одеждой был бронежилет?
Пока они перебрасывались фразами, из припаркованной машины, с водительского места, вылез Кондор. Играясь пистолетом, он облокотился на автомобиль и, уставившись вдаль, казалось, совсем не следил за тем, что происходило рядом.
Покосившись на боевого товарища, Федор Ильич усмехнулся:
— Причем здесь бронежилет? Цифровое бессмертие, Константин, цифровое бессмертие! Неужели ты так плохо меня слушал?
— Но ведь исследования не завершены… Или завершены? Вы меня обманули. В который раз…
— Нет, не обманывал! Однако полагаю, ты, Константин, слушал меня недостаточно внимательно! И пропустил мимо ушей одну любопытную фразу. Про единичный экземпляр биоников, помнишь такую? — Федор Ильич хитро прищурился. — Да, да, да, Константин, тогда я говорил про себя, ведь это именно я — тот самый, почти полный бионик! Руки, ноги, туловище… искусственное сердце, желудок, легкие… почти все искусственное, ненастоящее, поэтому пули меня и не взяли! А знаешь, что во мне осталось от человека, а? Мозг! Но, надеюсь, и его я скоро заменю на механику. Когда ЦБ-чип будет полностью готов и пройдет все испытания… Тогда я точно стану бессмертным!
Мужчина замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Впрочем, его слова Костю не впечатлили. По крайней мере, внешне парень не выдал никаких эмоций.
— И что, ты даже не хочешь ничего спросить? — удивился толстяк. — Давай, пока я добрый! Например, каково это — быть почти бессмертным?
И Костя воспользовался советом.
— Почему сейчас ночь? — неожиданно поинтересовался он.
— Что? — опешил Понтифик.
— Ночь. Если солнце не погасло, то почему сейчас такая темная ночь?
— А-а, это… — Федор Ильич досадливо отмахнулся. — Прозвучит банально, но — Северогорск в защитном куполе. Весь мир в защитных куполах! Они похожи на соты пчел — тоже соединены между собой. И у каждого города своя сота… Понять, где кончается одна и начинается другая, можно только по вбитым в землю столбам, которые и держат все это безобразие… Кстати, если пройти по дороге еще километров пять, то как раз уткнешься в эти самые столбы. И это будет означать, что ты покинул территорию Северогорска и зашел на землю другого города.
— Весь мир под куполами? Серьезно? — разочарованно протянул Костя, осматриваясь. Он тянул время, раздумывая, каким бы образом попробовать сбежать. — Как же тогда тот мужчина из воспоминаний видел звезды?
Толстяк расстроенно покачал головой:
— Человеческий фактор. Техники-идиоты перепутали дату и открыли купол для проветривания. А закрыть не успели. Благо снаружи на самом деле была ночь и никто ничего не заметил.
Яковлев осторожно и, как ему казалось, незаметно, миллиметр за миллиметром начал спиной вперед отступать от дороги.
— И многие в Северогорске знают обо всем этом? — спросил он, чтобы выиграть еще несколько секунд. — О том, что вы мне рассказывали?
— Нет, только избранные. Даже некоторые мои бойцы не в курсе, — заверил Федор Ильич и повернулся в сторону Кондора, — хотя вот этот знал! Когда-то! До недавнего времени. Пока мы не стерли и не заменили ему некоторые кусочки памяти… Да какие кусочки? Кусища!
Кондор равнодушно сплюнул.
— Не понимаю, разве люди такие идиоты? — искренне поразился Костя. — Хоть вы и говорили… то, что говорили… но все равно не понимаю, как заставить миллиарды людей по всему свету поверить в катастрофу, если ее никто не видел?
Понтифик пожал плечами:
— Люди вообще в своей массе глупы. Да, были те, кто призывал не поддаваться панике и глупостям, но… они очень быстро заткнулись! Точнее, их заткнули.
