Уэн Спенсер - Оборванный след

Укия напряг все свои чувства и ощутил вокруг присутствие Стаи — знакомых чужаков, которые приближались к нему из теней.

Ренни мотнул головой в сторону двери домика.

— Беннетт, забирай ее и прячься внутрь. Вам двоим не стоит вмешиваться в это дело.

Макс злобно сжал челюсти, но все же втащил сопротивляющуюся Сэм в домик.

Дворняги-Демоны поразили Укию своей дикой грацией, особенно в сравнении с недавно виденными Онтонгардами. Алисия и Квин обладали таким же способностями и силой, но вот стиля им явно не хватало. Онтонгарды одевались в лохмотья и двигались неуклюже, словно автоматы, а Дворняги походили на танцоров. Костюмы их по большей части состояли из кожи, денима и китайского шелка, плотно облегавшего изящные тела. Дворняги любили украшения из серебра, а на спине у каждого была вышита алая собака, из ноздрей которой поднимались струйки дыма. Они выступали из темноты, окружая Ренни и Укию плотным кольцом.

В ранних воспоминаниях Ренни Дегас фигурировал как рыжеволосый бородатый человек с острым подбородком. Но за сто лет кровь пришельцев сделала свое дело: волосы его стали черными, как и у всех в Стае, подбородок приобрел квадратную форму, и борода отошла в прошлое. Теперь он и Ренни походили на родных братьев.

Дегас неотрывно смотрел на Укию, а ноздри его расширялись, пытаясь уловить запах юноши.

— Так это он и есть?

Он обошел юношу вокруг, и с губ сорвался тихий рык.

Укия разворачивался так, чтобы не оказаться к Дегасу спиной, — ему передалось недоверие Ренни к этому человеку.

— Дегас.

Он кивнул и слегка наклонил корпус. За Дегасом Укия различил самку вожака по имени Блейд и его помощника Коллина, он приветствовал их. Рука Ренни оставалась на груди юноши, прямо над бешено колотящимся сердцем.

— Остальные из Стаи уже проверили его, — тихо проговорил Ренни. — И проголосовали. Он один из нас.

Дегас ушел назад в темноту, и от него остались только два горящих глаза, рыкающий голос и волчий запах.

— С тех пор он побывал у Гекса.

— Я проверил его, — ответил Ренни. — Гекс ничего ему не вкачал. Это все тот же щенок, каким мы его нашли в Питтсбурге два месяца назад.

— Щенок! — выплюнул Дегас. — Шоу, мы же не дикие звери. Даже Койот два века был человеком, а волком всего лет десять.

— Хорошо, — пробормотал Ренни. — Гекс не навредил нашему любимому сыну.

— Он мне не сын! — взревел Дегас. — Я не завинчивал его мамашу!

— Мы — это Прайм! — закричал в ответ Ренни. — Сколько бы мы ни били себя пяткой в грудь и не восклицали, что мы сами по себе, мы все равно Прайм, мы его генетическая модель, его воспоминания, его воля. Этот мальчик сын Прайма, а значит, и наш сын.

— Он чертов носитель, — заворчал Дегас.

— Он один из Стаи — и имеет все, что нам положено. У него есть свое сердце, которое отличает доброе от дурного. Больше чем за двести лет он не сделал ребенка ни единой женщине.

С минуту Дегас размышлял над словами Ренни, а потом тихо сказал:

— Женщине. Ты вертишь словами, как тебе удобно. Нам приходится считаться с тем малышом в Пенсильвании. Если есть один, появятся и другие.

Глаза Ренни беспокойно сузились.

— Гекс пустил парню кровь и сделал того ребенка.

— Парень должен был забрать ее! — отозвался Дегас. — Шоу, из-за твоей сентиментальности нам теперь приходится следить за двумя носителями вместо одного. Подумай, Шоу, разве каждая вытекающая из него мышь не может стать полноценным носителем, а?

— Если все они станут относиться к жизни так же стойко и честно, как он, то риска никакого.

Дегас посмотрел на Укию, защищенного силой Ренни, и в конце концов зарычал.

— Здесь находятся Гексовы Твари — а значит, носителя здесь быть не должно. И это важно.

— Дегас прав, — спокойно заметил Ренни. — Щенок, забирай своего партнера и поезжай домой.

— Беги в конуру, щенок, — поддразнил Дегас. — А мы тем временем сделаем Тварь и отправимся дальше на охоту.

Тварь?

Стараясь не обращать внимания на страх и окружающее со всех сторон присутствие Стаи, Укия принюхался к ночному воздуху. Он уловил знакомый запах человека.

Джаред!

— Вы его схватили? — спросил юноша.

— Он попался на пути, — ухмыльнулся Дегас. — Полицейские так всегда делают. Молодцы, из них получаются отличные Твари.

Ренни уловил намерение Укии и крепче ухватил его, не дав броситься на Дегаса. Вожак Дворняг был выше на целый фут и значительно тяжелее, он держал Укию с нечеловеческой силой.

— У нас не так много законов, — прошептал Ренни ему на ухо. — Один из них гласит: если псу Стаи разрешено жить, то другой пес не может убить его, кроме как в честном поединке.

Укия горько рассмеялся.

— Честный поединок? Как я могу победить Дегаса честным путем?

— Если Дегас нападет на тебя — старший самец на щенка-подростка, — то это не будет честно. Но если ты бросишь ему вызов, то он имеет право биться в полную силу. Если он вынудит тебя ударить первым, то имеет право тебя убить.

— А если я убью его в поединке? — спросил Укия.

— Тогда будет по твоей воле. — Ренни встряхнул его. — Ты слишком слаб, малыш. Ты едва стоишь на ногах, любой мало-мальски приличный удар уничтожит тебя.

— Но я не могу отдать ему Джареда!

— Джаред в любом случае благополучно перенесет трансформацию и станет одним из Стаи. Неужели это так плохо?

— Думаешь, я не знаю, как ты тоскуешь по человеческой жизни?

— А некоторым, как Дегасу, все равно.

— И поэтому он так противится волчьим порядкам?

— Щенок, я не хотел доставать эти карты, но теперь они на столе. Ничего не поделаешь, придется признать свое поражение и оплакать его.

Укия не мог подобрать слова, чтобы выразить свою скорбь. Мало ему утраты Алисии, Крэйнака и Зои, приходилось еще и Джареда отдавать. Он чуть не плакал.

— Ох, малыш, я знаю, как это больно, — проговорил Ренни. — Но надо принять это.

— Но...

— Тихо! — Ренни приблизил губы к его уху и перешел на едва слышный шепот: — Не раскрывайся перед Дегасом. Ты рискуешь не только собой. Если он убьет тебя, то потом доберется и до маленького, воспользовавшись правом уничтожить тебя всего. Ради Киттаннинга, стой тихо.

Укия замер от страха. Киттаннинг, который помещался у него на руках и не умел даже переворачиваться на другой бок. Индиго — она же будет биться за своего сына насмерть. И Макс любил Кита. Десятки людей, которые встанут на защиту ребенка, пусть даже рискуя собственной жизнью. Хеллена. Медведь. Может быть, даже и сам Ренни.

— Да, может, и я сам. — Ренни взъерошил Укии волосы. — И все же мне бы не хотелось, чтобы ты устраивал мне проверку. Все зависит от обстоятельств, так что я могу и не поступить так, как ты бы того хотел.