Диана Галахер - Темный пришелец. (The Alien Dark)

Стараясь не обращать внимания на тупую боль в плечах и спине, Тагл вошел в лифт, открыл приборную доску и нажал на спуск. Тошнота подкатывала к его горлу, но как только он ступил на твердую землю, неприятное ощущение пропало. Быстро найдя воздушный шлюз, Тагл осторожно двинулся по тускло освещенному коридору к лаборатории. Миновав последнюю дверь, он встал, как вкопанный, ослепленный ярким светом. Закрыв глаза, штагн замер на месте и прислушался, давая своим глазам немного отдохнуть.

Комната была напичкана самыми разными звуками — клацаньем, позвякиванием, скрежетанием. Это была песнь работающих на полную мощность машин. Она показалась Таглу слишком громкой, слишком непривычной.

Робко приоткрыв глаза, Тагл осмотрелся. В его памяти сохранился образ небольшого зала с ровными рядами компьютеров. Теперь он видел огромную лабораторию, где яблоку негде было упасть из-за всевозможных машин и приборов землян и беев. Мигали лампочки, что-то потрескивало и журчало.

Несколько минут Тагл не двигался с места, сбитый с толку разницей между той лабораторией, которую он помнил, и этой, в которой он сейчас оказался. Машины инопланетян, молчавшие веками, вдруг снова затянули свою бесконечную механическую песенку. Маленькая комнатка превратилась в большой зал. В конце концов Тагл понял, в чем тут дело. Отсутствовала металлическая стена. Вместо нее появилась стеклянная перегородка, а за ней виднелся тот отсек лаборатории, который он видел на пленке во время своего первого визита на станцию.

Заинтригованный, Тагл направился к окошку по узкому проходу между компьютерами. Машины беев и землян работали вместе, и, похоже, ни одна из них не простаивала. Тагл нахмурился и обвел глазами внутреннюю секцию. Риты там не было.

Его внимание привлекла дверь в дальней стене, напоминающая вход в воздушный шлюз. Она вела в камеру, в которой хранились замороженные человеческие зиготы. Они пролежали там сто миллионов лет и не утратили способности к дальнейшему развитию. А ведь раньше он не верил в возможность такого чуда.

Штагн смотрел на камеру и раздумывал о том, чтобы войти вовнутрь, но в последнюю минуту отказался от этой затеи. Не зная сложной системы организации чужой техники, он боялся что-нибудь сломать. Тем более что в данный момент для него было важнее разыскать Риту. Чувствуя странное беспокойство в ее отсутствие, Тагл повернулся и побрел к выходу, поглядывая на мониторы и удивляясь странным незнакомым знакам, бегущим по экранам. Он размышлял, где еще он забыл поискать Риту. Каюта ее пустовала. Не заметил он ее и на нижнем этаже.

Настроение его слегка улучшилось, когда он подумал, что она, должно быть, завтракала. Он уже было собрался подняться наверх, когда его взгляд наткнулся на экран со световыми символами беев. Компьютер беев был соединен с вычислительной машиной инопланетян.

ТЕМПЕРАТУРА:

ПОСТОЯННАЯ — - 200˚С.

Заинтересованный, Тагл приблизился к монитору вплотную.

ВАКУУМНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ:

СПЕЦИАЛЬНЫЕ ПОМЕТКИ — 23:4 — 27.10.

Тагл нашел клавишу для вывода данных на экран и нажал. Увидев засветившиеся строчки, Тагл громко вскрикнул.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ  ЗАМОРОЗКА  В ЖИДКОМ  АЗОТЕ.

ПОДОПЫТНЫЙ: РИТА ЭФ АТ

ВЗРОСЛЫЙ АГЗИН-БЕЙ

ПОЛ: ЖЕНСКИЙ

ВОЗРАСТ: 59

ПРИЧИНА СМЕРТИ:

ПОВРЕЖДЕННЫЙ КЛАПАН СЕРДЦА.

Упав на колени, Тагл поднял голову и взревел от горя и отчаяния.

* * *

Тагл слышал, как Стоша звал его, но не шевелился и не оборачивался на его голос, пока геолог не оказался рядом с ним. Тогда штагн вскинул голову и взглянул на него холодно и осуждающе.

— Тагл... — Стоша попятился назад.

— Где она?

Геолог вздрогнул и съежился. Показывая на внутренний отсек, он пробормотал, заикаясь:

— Та... там. В одном из двух длинных металлических контейнеров за перегородкой.

Тагл посмотрел на видимую часть морозильной установки.

— Ты солгал мне, Стоша ди ви. Она мертва.

— Это не совсем верно. — Геолог опустился в кресло около соседнего компьютера.

— Она либо жива, либо мертва. Третьего не дано.

— Образно говоря, Рита на самом деле... спит. Лиш серьезно повредила клапан ее сердца. Тем не менее мы уверены, что сумеем вылечить ее.

Тагл сощурился.

— Это долго объяснять, — сказал Стоша поспешно, — но есть одна совершенно уникальная операция, которую делали джегда тогм. Согласно их записям можно заменить поврежденный орган... например, сердце... органом донора, который умер по другой причине.

Тагл скептически ухмыльнулся.

— Такая операция — возможна, Тагл, — настаивал Стоша. — С тех пор как произошел несчастный случай, Норий изучила все медицинские файлы, чтобы найти способ спасти Риту. Мы проведем замену сердца. Это сработает. Для людей такая операция не представляет особого труда.

— Тогда почему вы не использовали сердце Лиш? — оборвал его Тагл резко, теряя самообладание, так как внутри у него все разрывалось от боли и ужасного чувства невосполнимой потери.

— На то были свои причины, — произнес Стоша спокойно. — Во-первых, нам еще предстоит кое-что изучить, прежде чем мы сможем начать операцию. Мы никогда ничего подобного не делали, и, несмотря на то, что у нас имеется подробное описание этой процедуры, оставленное джегда тогм, нам надо кое в чем разобраться, чтобы оперировать бея. Во-вторых, Лиш оказалась неподходящим донором. Тело Риты отвергло бы ее сердце.

Тагл слушал, но не воспринимал смысла слов. Он попал в водоворот таких эмоций, которых никогда раньше не испытывал. Сжимая край стола, он смотрел на внутреннюю секцию лаборатории, и на глаза его наворачивались слезы. Он зажмурился, чтобы не видеть ненавистные машины, затем снова открыл глаза не в состоянии отогнать от себя представший перед его мысленным взором образ изувеченного и беспомощного тела Риты.

Он перевел взгляд на отвратительный гроб, в котором лежала его подруга, и крепче сжал пальцы. Ему хотелось вырвать из пола подставку и швырнуть ее в стеклянную перегородку, чтобы освободить Риту из экспериментальной тюрьмы, в которую ее заточили. Но что-то сказанное Стошей, что-то, смысл чего он не понял, объятый гневом и горем, остановило его.

— Как ты мог сделать такое? — С горящими глазами, обнажив клыки, Тагл потряс кулаками перед стеклянной перегородкой. — Как ты мог? У тебя не было никакого права лишать ее достойного конца! Никакого права! — Как только он выплеснул на Стошу свою ярость и отчаяние, Тагл вдруг почувствовал страшную усталость, и тогда сама собой отпала необходимость что-то разрушить или сломать. — Лиш тоже находится в одной из этих штук, или ей позволили вернуться к элементам?