Михаил Пухов - Рассказы

— Возможно, — сказал Эо. — Надо будет над этим подумать. Продолжайте, — кивнул он Марио. — Рассказал ли вам капитан Дузл, каков объект, к которому вы должны приблизиться?

— Да, — кивнул Марио. — Он даже показал нам его.

— И какое впечатление он на вас произвел? Не возникло ли у вас хотя бы минутного подозрения, что это не чужой звездолет, а что-то другое?

Некоторое время Марио размышлял.

— Нет, — сказал он наконец. — У нас не возникло и тени сомнения. Это был, бесспорно, искусственный объект. Идеальный шар, абсолютно круглый, без выступа. Природа бессильна создать такое. Если вы встречаете в пространстве шар, значит, это что-то искусственное. Потом, он покоился относительно туманности, как и наш звездолет. Естественные тела всегда куда-нибудь движутся. Вдобавок он довольно необычно светился.

— Так, — сказал Эо. — Насколько я знаю, это все.

— Нет, — произнес Марио. — Аргументы, которые я привел, важны, но они для ума, не для чувства. В действительности размышлять было не нужно. Этот предмет…

Марио замолчал.

— Ну? — сказал Эо.

— В нем чувствовалось что-то разумное. Не знаю, как это объяснить, но это так.

— Можете не объяснять, — сказал Эо, — это понятно. Что было потом?

— Потом мы согласовали стартовую программу и расписание радиосвязи. Мы с Эльдаром, оставив рубку, вернулись в десантное отделение. Все было спокойно. Мы надели скафандры, заняли места в машинах и стартовали. Но сразу после отрыва начались неожиданности.

Марио замолчал.

— Вы стартовали перпендикулярно оси звездолета? — спросил Эо.

— Да, строго перпендикулярно. Если бы все шло как следует, ФПЗ оставался бы строго сзади, и мы видели бы, как он уменьшается за кормой. Но вместо этого мы…

— Вы увидели, как корабль уходит от вас перпендикулярно вашему курсу.

— Точно, — подтвердил Марио. — Не успели мы стартовать, как ФПЗ пошел из-под нас вбок, как перрон космического вокзала. Поравнявшись с рефлектором, мы увидели, что двигатель действительно включен. Корабль уходил, бросив нас на произвол судьбы.

— «Гамма-Марка» была сориентирована кормой к сферическому объекту? — спросил Эо.

— Да. А теперь она уходила, бежала от этого чужого. Мы решили, что в момент старта произошло нечто, заставившее Дузла повести корабль прочь.

— Вы попытались связаться с «Гамма-Маркой», но никто не откликнулся, — сказал Эо.

— Да. Радист наверняка был вне рубки, потому что первый сеанс должен был состояться только через час. Установление связи требовало времени, а время было для нас самым ценным. Нужно было что-то срочно предпринимать. Мы с Эльдаром посовещались и пришли, как нам показалось, к единственному решению.

— Вы решили, что один продолжит работу, а другой вернется и выяснит, что происходит.

— Да.

— Вы бросили жребий, и вам выпало вернуться.

— Точно. Мы с Эльдаром попрощались, я развернул машину и лег на обратный курс. Звездолет не успел далеко уйти. Догнать его было просто. Я вогнал машину в причальную трубу и, не снимая скафандра, бросился в рубку.

— И выразили капитану Дузлу кое-какие сомнения.

— Да, — смущенно признался Марио. — Ни он, ни штурман ничего не подозревали. Кораблю приказали остановиться, и он повиновался. «Гамма-Марка» покоилась относительно звезд. Но ее двигатели работали. Это было нетрудно выяснить. Они работали, чтобы…

— Чтобы скомпенсировать силу, направленную к сферическому объекту, — закончил Эо.

Министр внешней безопасности издал удивленное восклицание, полное ужаса и экспрессии.

— Точно, — сказал Марио. — Чужой звездолет не подавал ни признаков жизни, ни сигналов. Так казалось нам раньше, но это не соответствовало действительности. На самом деле он прилагал большие усилия, чтобы подтащить нас к себе. «Гамма-Марке» было приказано остановиться, и она покоилась, создавая компенсацию двигателями. Напряженность поля была колоссальна. До чужого звездолета был миллион километров, но двигатели «Гамма-Марки» работали так, словно нужно было зависнуть неподвижно над планетой средней величины.

— Размером со спутник Мариона, Рону, — сказал Эо.

— Верно, — подтвердил Марио. — Это все объясняло. Когда машины оторвались от ФПЗ, поле чужого подхватило нас и понесло прочь от «Гамма-Марки», упирающейся двигателями. Но движение относительно, и нам казалось, что это ФПЗ уходит, бросив нас на произвол судьбы.

— Да, забавная ситуация, — сказал Эо.

— Забавная? — возмутился министр. — Проявление агрессивных инстинктов враждебной нам цивилизации вы называете забавным? Словно на цирковом представлении!

— Ну я употребил это слово в другом смысле, — примирительно сказал Эо.

— Совершенно не в цирковом. Но пойдем дальше. Вы вернулись и во всем разобрались. Но второй пилот, Эльдар, еще некоторое время продолжал полет. Мне кажется, пора пригласить сюда и его. Интересно, что нового он расскажет.

Последовала пауза.

— Он ничего не расскажет, — произнес потом министр. — Эльдар не вернулся. Он был убит или похищен звездолетчиками противника.

— Марио остался в рубке, — рассказывал капитан Дузл. — Вскоре нашелся радист. Он наладил связь с Эльдаром. Тот, как мы и предполагали, продолжал полет, но шел с опережением графика. Это естественно — помимо двигателей, к цели его влекла и таинственная сила чужого. Следует отметить, что она возрастала по мере приближения. Но с момента старта прошло всего десять минут, расстояние между нами не достигло еще и тысячи километров, и, хотя скорость зонда увеличилась до трех километров в секунду, его ускорение почти не изменилось. Вернуться Эльдару было не сложнее, чем Марио. Просто это заняло бы чуть больше времени. Паниковать было рано. Когда мы связались по радио, я спокойно обрисовал ему ситуацию и рекомендовал лечь на обратный курс. Он не менее спокойно отказался.

— То есть нарушил приказ?

— Нет. Зонд — автономная единица. Пилоты дисциплинированны, но приказывать Эльдару я не мог. Конечно, на борту ФПЗ все подчиняются его командиру. Но выйдя в космос, пилот — иначе командир зонда — становится полностью свободным и самостоятельным. По ряду причин так удобнее. Я мог только высказать свое частное мнение.

— Но какие мотивы заставили его так поступить?

— Очень простые мотивы. Он полагал, что это первый шаг к контакту, и считал, что я преувеличиваю опасность. По его мнению, чужие включили поле, чтобы помочь ему подойти к ним. Потом они выключат поле. Спорить было бесполезно.

— Какое легкомыслие с его стороны! — воскликнул министр.