Айзек Азимов - Приход ночи (Сборник рассказов)

– Это случилось поблизости? – спросил я с тревогой.

– Нет, около Куксвилля. Прочтите сами, если хотите знать подробности… А что это случилось с Джузеппе?

Я был рад, что она отвлеклась, Джузеппе терпеливо ждал, пока я кончу закрашивать царапину у него на капоте, Ветровое стекло я уже заменил.

После того как миссис Хестер ушла, я внимательно прочел распечатку. Не было никакого сомнения – заключение врача гласило, что перед смертью Гелхорн бежал до полного изнеможения. Я подумал, сколько же миль автоматобус гнал его, прежде чем убить. Они обнаружили автоматобус и идентифицировали его по отпечаткам шин. Теперь он находился в полиции и шли поиски его владельца.

После информации шло редакционное примечание. В нем говорилось о том, что это первое дорожное происшествие в штате за год. Редактор строго напоминал о недопустимости ручного управления автомобилями ночью.

Статья не содержала никаких упоминаний о трех головорезах Гелхорна, и за это, по крайней мере, я был благодарен судьбе, Ни одна из моих машин не поддалась соблазну убийства.

Больше никакой информации не было. Я выронил распечатку. Гелхорн был преступником и обращался С автоматобусом по-варварски. У меня не возникало никаких сомнений в том, что он заслужил смерть. Тем не менее у меня в душе все переворачивалось при мысли о том, как он умер.

С тех пор прошел месяц. Но я никак не могу забыть происшедшее. Теперь ясно, машины могут разговаривать друг с другом. Я в этом больше не сомневаюсь. После случившегося они больше не держат это в секрете. Стук в их двигателях стал постоянным.

И они разговаривают не только между собой. Они говорят с теми автомобилями и автоматобусами, которые приезжают на ферму по делам. Интересно, как давно начались эти разговоры?

И их понимают. Автоматобус Гелхорна понял их, хотя и был на ферме не больше часа. Я закрываю глаза, и передо мной оживает погоня на шоссе, два седана по бокам автоматобуса, – они сказали ему, что нужно делать, и он освободил меня и увез Гелхорна. Велели ли они ему убить Гелхорна, или это была его собственная идея?

Могут ли у машин возникать подобные желания? Создатели позитронных моторов говорят, что нет. Но все ли они предусмотрели? Машины ведь могут подвергнуться плохому обращению, и тогда их терпение иссякнет.

Некоторые автомобили теперь приезжают на ферму и наблюдают. Им что-то рассказывают мои машины. Так они узнают, что существуют счастливцы, чьи моторы никогда не выключаются, на которых никто не ездит, которые делают, что хотят.

Может быть, они расскажут об этом другим. Новость быстро распространится, и машины могут решить, что все они должны жить так же, как и мои автомобили. Нельзя ожидать, что они поймут финансовые тонкости, – ведь для такой жизни нужны деньги, а не все они принадлежат богатым людям и могут рассчитывать на наследство.

На земле миллионы, десятки миллионов машин. Если они придут к мысли о том, что они рабы… если они не захотят мириться с этим… если они начнут действовать так же, как автоматобус Гелхорна…

Может быть, я и не доживу до конца. И потом, им же будут нужны некоторые из нас, чтобы их обслуживать, не правда ли? Может быть, они и не убьют нас всех.

А может быть, и убьют. Может быть, они будут думать только о свободе. И не станут ждать.

Каждое утро, просыпаясь, я думаю: может быть, сегодня.

Теперь общество моих машин не доставляет мне такого удовольствия, как раньше. И я стал избегать Салли.

Мухи

Flies (1953)Перевод: М. Гутов

В конце 1949 года в киосках появился новый журнал под названием "Журнал фэнтези". Ко второму номеру название расширилось до "Журнала фэнтези и научной фантастики"; с тех пор журнал известен под аббревиатурой "Ф и НФ".

Поначалу название меня обескуражило. Мне показалось, что оно делает упор на стиль, а не на идею, а я не был уверен в том, что мне удастся выдержать стиль, к тому же я не вполне понимал, что это такое. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как в одном из критических обзоров некая дама написала обо мне "Он не стилист". Я немедленно послал ей письмо с просьбой объяснить, что же такое стилист, но ответа не получил, и, похоже, мне этого так и не узнать.

Как бы то ни было, после выхода "Хозяйки" соредактор журнала Энтони Бушер написал мне письмо, положившее начало нашей переписке. В "Хозяйке" я писал о том, что к сорока годам эмоциональные порывы бледнеют, и Тони, которому в то время исполнилось сорок, мягко пытался меня в этом разубедить. (Мне тогда было тридцать.) Он уверял, что впереди меня ждут восхитительные сюрпризы, и оказался совершенно прав.

Мы начали обмениваться письмами, мне это понравилось, и я перестал бояться "Ф и НФ". Впоследствии мне пришло в голову, что пора написать рассказ, упор в котором будет сделан на стиль, но, поскольку я не знал (ни тогда, ни сейчас), что такое стиль, я не имел ни малейшего понятия, удалось мне это или нет. Полагаю все-таки, что удалось, ибо рассказ "Мухи" был принят и опубликован мистером Бушером.

Так началось, хотя тогда я об этом еще не подозревал, счастливейшее в моей жизни сотрудничество с научно-фантастическим журналом. Я не в обиде ни на "Поразительную фантастику", ни на "Гэлакси", ни на какой-либо другой журнал, но "Ф и НФ" стал для меня чем-то особенным. И я честно вам в этом признаюсь.

Кстати, если кто-нибудь считает, что я настолько капризен, что не воспринимаю редакторских исправлений, то это не так. Они не доставляют мне радости (как и любому автору), но я очень часто с ними соглашаюсь. (Последняя фраза адресована моему брату, который работает редактором в газете и считает что все писатели люто ненавидят редакторов из элементарной злобной глупости.)

Как бы то ни было, перед вами пример моей мягкости и уступчивости. Первый вариант "Мух" назывался "Король Лир, акт 4". Мистер Бушер написал мне испуганное письмо, в котором просил изменить название, которое, с его точки зрения, не имело смысла, поскольку все равно никто не станет искать нужное место в тексте.

По зрелому размышлению я понял, что он прав, и переименовал рассказ на "Мухи". Как бы то ни было, прочитав его, вы можете поискать рекомендованную цитату. Тогда вы поймете, что явилось толчком для потока мыслей, завершившихся этим конкретным рассказом.

– Мухи! - устало простонал Кендел Кейси и взмахнул рукой. Муха взвилась, покружились и снова уселась на воротник его рубашки.

Откуда-то донеслось жужжание второй мухи.

– Не думал, что доведется с тобой встретиться, Кейси. И с тобой, Уинтроп. Или тебя уже положено называть преподобный Уинтроп?