Дмитрий Кружевский - Потерянный

– Да что ж ты за тварь такая? – прошептала десантница, осторожно делая шаг к лежавшему в метре от нее импульснику.

Фигура тряхнула длинными волосами и медленно двинулась к девушке. Анна резко присела на одно колено и, подхватив винтовку, направила ее на приближавшегося противника, заставив того остановиться в нерешительности. Победно усмехнувшись, девушка нажала на спусковой крючок. Последнее, что она видела, были отливающие металлом когти, мелькнувшие перед стеклом ее шлема. Потом пришла тьма.

– Симуляция окончена.

Яркий свет, ударивший Анне в глаза, заставил ее невольно сощуриться. Жгуты сенсорных датчиков отлеплялись от тела и с легким шелестом уползали куда-то за спину. Девушка пару секунд стояла неподвижно, с содроганием воспоминая металлические когти, полоснувшие ее по горлу, затем тяжело вздохнула и вылезла из тренажера.

– Ну и как тебе? – спросил Владлен, подходя к Ирине, едва та закончила с десантниками разбор отработанной симуляции и те покинули отсек с тренажерами.

– Неважно. – Женщина подошла к ряду матовых столбиков личных шкафчиков и, открыв один из них, принялась снимать с себя черное трико сенсокомба. – Ребята слишком полагаются на электронику скафандров. Для них вся война – это визор захватил противника, подсветил, а ты только наводишь на него рамку прицела и жмешь на спусковой крючок. Бац… Цель поражена. Если же что-то идет не так, то начинается паника.

– Ир, по-моему, ты утрируешь. – Владлен отвернулся. – Ребята довольно неплохо подготовлены и быстро обучаются. Сколько они нанесли тебе урона?

– Двадцать процентов, – усмехнулась женщина, бросила сенсокомб в шкафчик и достала оттуда обычный комбинезон.

– Вот. А во время первой тренировки было всего три. К тому же учти – они не солдаты, хотя в «Искателе» их кое-чему все же обучили.

– Возможно, ты и прав. – Ирина одним резким движением застегнула «молнию» и, закрыв шкафчик, обогнула Владлена, рассматривавшего висевшую на стене инструкцию о пользовании тренажерами. – А ведь стоило им отключить режим автоприцеливания или вообще отрубить визоры, и могли бы меня достать – действовали ведь грамотно. Однако запутались в голопризраках, запаниковали, и вот результат.

– В следующий раз будут умнее.

– Надеюсь, – Ирина бросила взгляд на запястник. – Может, в столовую прогуляемся?

– Пошли, – кивнул Владлен.

Они вышли из тренировочного отсека и, пройдя по широкому коридору, остановились возле прозрачной трубы гравилифта, ведущей на верхние палубы.

– Понимаешь, Влад, я просто волнуюсь за ребят. Предстоящая операция не будет игрой или симуляцией, и там можно вполне реально погибнуть.

Мужчина посмотрел на свою спутницу:

– Ир, работа в «Искателе» тоже не сахар. Некоторые из этих ребят порой рискуют жизнью по нескольку раз на дню, чтобы спасти попавших в беду людей. Другие лезут в старые развалины, чтобы деактивировать ту гадость, что оставили нам предки. Мало того, я думаю, что кое в чем эти ребята лучше подготовлены к предстоящей миссии, чем мы с тобой. А опыт – дело наживное.

– Я знаю, просто…

– Просто ты сейчас рассуждаешь как мать, а не как офицер ВСС. – Владлен нахмурился. – Возьми себя в руки, Тень. Они не дети – они солдаты, и, возможно, через несколько дней мы поведем их в бой. Так что наша задача – за оставшееся время сделать все возможное, чтобы как можно больше из них вернулось обратно домой.

– Думаешь, я не понимаю? – огрызнулась Ирина, проводя рукой над датчиком вызова лифта. – Только легче не становится. Смотрю на этих парней и девушек, а перед глазами Кир с Лиа.

– Не помню, кто из военачальников прошлого сказал: «Если ты, глядя на стоящих перед тобой солдат, видишь в них не людей, а лишь бездушные боевые единицы, то ты проиграл, не начав сражения. Проиграл в первую очередь самому себе».

Женщина несколько секунд молчала, невидяще глядя на открывшуюся перед ней дверь лифта, затем тряхнула головой, заставив свои длинные русые волосы разлететься по плечам.

– Философствовать ты всегда любил, – улыбнулась она. – Ладно, перекусим – и снова на тренажеры.

– Ох, загоняешь ты их, – покачал головой Владлен, становясь рядом со своей спутницей на блин гравилифта.

– Ничего страшного. Тяжело в учении…

Вода похожа на жидкий металл светло-синего цвета со странным оранжевым оттенком. Она просачивается между металлопластиковыми пальцами перчаток скафандра, медленно падая вниз тяжелыми каплями. Ветер гонит по зеркалу озера легкую рябь, и небольшие волны лениво облизывают бледно-коричневый песок берега. На самом деле прибрежный песок – это мелкий лед грязно-серого цвета, однако метан, придающий атмосфере Титана оранжевый оттенок, меняет цветовое восприятие окружающей действительности. Лишь включение отсекающих фильтров помогает увидеть планету в натуральном цвете. Но тогда она теряет ореол необычности. Вместо таинственного мира, тонущего в туманно-оранжевой дымке, перед глазами предстает скучная грязно-белая равнина, покрытая крупнозернистым снегом и обточенными ветром кусками льда. Только вдали виднеется зубчатая линия торосов, которая лишь немного разбавляет скучный пейзаж спутника Сатурна.

– Мы почти закончили, – раздавшийся в наушниках голос Инжела заставил Андрея подняться с колена и, стряхнув с перчаток остатки метановой жидкости, повернуться к стоявшему в сотне метров от озера вездеходу.

Уже третий час их группа пыталась вскрыть двери старой базы. Сперва понадобилось расчистить коридор и извлечь бур, так как прошедший несколько часов назад дождь превратил его буквально в ледяную глыбу. Затем резак робота долго не мог пробить дверь, которая была сделана из какого-то специального сплава, словно губка поглощавшего энергию излучателя. Машина безуспешно водила по металлу резаком, но за полчаса на его поверхности появилась лишь неглубокая борозда. В конце концов Крис, ругаясь и поминая нехорошими словами пославшего их на это задание профессора, открыл крышку кожуха робота и минут десять копался в его внутренностях, что-то перенастраивая, после чего дело сдвинулось с мертвой точки. И все равно понадобилось почти два часа.

Экзобиолог ждал его у входа в тоннель, стенки которого предусмотрительно укрепили молекулярной пеной и снабдили переходной мембраной энергополя.

– Ну как водичка? – поинтересовался Райский с усмешкой в голосе.

– Думаю, что холодновата, – отозвался Андрей. – Решил не купаться. Но пейзаж завораживает. Какое-то безмятежное спокойствие. Можно смотреть часами.

– Вы еще не видели, что там, – Инжел указал пальцем себе под ноги. – Подповерхностный океан кишит жизнью. Я могу сутками любоваться кадрами, полученными с батисферы.