Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты

Сарафанов самолично выудил сейф из общей массы и кликнул автогенщика.

И что же?

В сейфе находились картины известнейших мастеров и древние пергаменты, загадочно исчезнувшие после знаменитого ограбления городского музея еще в 1938 году! Каких только версий не гуляло по поводу их пропажи! Где только их не искали! А они все эти годы находились в жалкой конторе рядом с музеем. Сенсация! Находка века!

Говорят, сам Президент поздравил Сарафанова и его товарищей.

Шуму было предостаточно.

Собственно, краешком уха я тоже слышал об этом событии, вот только никак не связывал его с Сарафановым.

А это он, диз, постарался. Тоже случайность?

Но водопад счастливых перемен для семейства Сара-фановых продолжался.

Для подтверждения подлинности обнаруженных раритетов в город были приглашены известные эксперты, в том числе зарубежные. Некий шведский специалист, пожелавший познакомиться с Сарафановыми, в конце концов оказался у того в гостях и здесь с первого взгляда влюбился в его дочь, скромную russkuju красавицу Татьяну. Сейчас у Танюшки вилла на берегу Ботнического залива и крошечный бэби от эксперта с мировым именем. А папаша Сарафанов, ставший орденоносцем и бригадиром, вместе с дражайшей половиной, ставшей важной дамой своего микрорайона, ежегодно наезжают в Скандинавию, дабы проведать новую шведскую семью.

Вроде бы и придраться не к чему. Ничего сверхъестественного. Никакой мистики.

Но я чувствовал здесь твердую руку Диара. Чужая планета упорно тащила свою когорту сквозь мутную толщу быта к неким вершинам.

Значит ли это, что дизы постоянно находятся под незримой опекой? Что они и их потомки постепенно займут все ключевые посты в городе, стране, на планете? Тихая колонизация...

Я решил немедленно устроить проверку.

В качестве "лакмусовой бумажки" выбрал все того же Ошметкина.

Саныч был проинструктирован самым тщательным образом.

-- Послушай, Саныч... Не спрашивай ни о чем, но проникнись важностью задания. Сделай это лично для меня. Речь идет об Ошметкине из известного тебе списка. Я хочу, чтобы он был раздавлен морально. Пусть на него одновременно обрушится тысяча несчастий. Организуй ему неприятности на работе: порочащий слух, исчезновение оперативных документов... В квартире устрой пожар, ты это умеешь. Но так, чтобы не выглядело поджогом. Короткое замыкание или что-нибудь в таком же роде. Только смотри, без жертв, понял? Найди какую-нибудь красотку. И заплати ей как следует. Пусть затащит его в постель. А твоя задача -- сфотографировать их голыми и подбросить снимки жене. Ну что тебя учить? Дальше... -- Я перечислял и перечислял.

Удар будет несокрушимым. А мы посмотрим, сумеет ли Диар защитить своего выдвиженца. Или это просто мои фантазии...

-- Э... -- Саныч переминался с ноги на ногу.

-- Что не ясно?

-- Не пойму, Федорыч, чем тебе насолил этот Ошмет-кин? Я его сам раскручивал. Обыкновенный серый мышонок. Какая-то мелочь на сберкнижке. Чистый зарплатник. В лапу не берет, да никто и не предлагает -- должность такая. Ты уверен, что им надо заняться?

-- Не рассуждать! -- нежданно для самого себя рявкнул я. -- Делай, как я говорю! Два дня сроку! Ошалевший Саныч попятился.

-- Постой-ка! Вот еще что... Каждую акцию готовь очень тщательно, но если что-то сорвется, попыток не повторяй. Доложишь, что и как. Иди! Жду через два дня.

В эти два дня я не находил себе места. А когда Саныч наконец появился, по одному его виду я почуял неладное.

-- Говори...

Он смущенно развел руками:

-- Извини, Федорыч, никогда такого не было, прямо чертовщина какая-то... Я подключил лучших ребят, но -- жуткая невезуха.

-- Давай без предисловий. Факты, факты!

-- Пожар не получился по чистой случайности, вздохнул Саныч. -- Мы все подготовили по высшему разряду. Должно было коротнуть от холодильника, когда все разойдутся. Но как бы знать, что именно в этот день электричество отключат до самого вечера? А повторы ты сам запретил. Как вышел первый блин комом, так оно и покатилось дальше. По бабьей линии мы залучили Матильду из "Волны". Но едва она собралась на охоту, как ее замели в милицию по какому-то старому делу... -- Извиняющимся тоном он перечислял последующие промашки, будто не догадываясь, какая могучая волна раздражения вскипает в моей груди.

Впервые Саныч не угодил мне. Я надеялся, что он рассеет неопределеннрсть, поможет мне обрести покой, а он несет какую-то чепуху.

А может, он врет? Пытался же он увильнуть от этого задания, ясно давая понять, что считает его второстепенным.

Почувствовав, видимо, мое настроение, Саныч виновато промямлил:

-- Федорыч, может, попробовать еще разок? Я досадливо махнул рукой:

-- Исчезни...

Он ушел понурясь.

Так что же уберегло Ошметкина? Покровительство Диара? Или халатность Саныча? Как теперь разобраться? Самому, что ли, браться за дело, коли нет рядом толковых помощников?

Я по-прежнему пребывал в прескверном настроении, когда в комнату впорхнула вернувшаяся из города Инна.

-- Милый, поздравь, я подписала важный договор.

-- Поздравляю, -- буркнул я.

Бросив на меня мимолетный взгляд, она подошла и села рядом.

-- А почему так вяло? Что-нибудь случилось? Не в силах сладить с глухим раздражением, я желчно воскликнул:

-- Похоже, Саныч стареет! Я поручил ему простенькое дельце, а он завалил его.

Она многозначительно промолчала.

Внезапно мне захотелось услышать из ее уст колкость в адрес Саныча.

-- Или я ошибаюсь? Почему ты молчишь?

-- А что я должна ответить? Ты же сам запретил мне критиковать нашего Саныча. -- Слово "нашего" она произнесла с неподражаемым сарказмом.

-- Не помню такого запрета, но если он был, я его отменяю.

-- То есть отныне принцип гласности распространяется и на Саныча?

-- Отныне и во веки веков!

-- Ладно... Так вот, если тебя интересует мое мнение: я не уверена, что Саныч стареет. Да ты посмотри на него -- он полон сил и энергии, такой же живчик, каким был всегда.

-- Ого! Никак ты решила взять его под свою защиту? Она подняла на меня выразительные серые глаза, которые умели быть очень жесткими.

-- Что ж, пришла пора серьезно поговорить о Саныче. Ты сам этого захотел... Не пожалеешь?

-- Я же сам этого захотел. Ты права.

Она ласково провела ладонью по моему затылку:

-- Милый, позволь заметить, что твоя доверчивость не знает границ. Ты не замечаешь очевидного.

-- Будь добра, говори конкретнее. Ее легкая рука продолжала осторожно массировать мой затылок, снимая боль.

-- Хорошо. Твой Саныч выходит из-под контроля. Ему осточертело быть на вторых ролях. Он почувствовал силу и мечтает стать наконец независимым хозяином. Ты, вернее, мы с тобой стоим на его пути. Значит, ему нужно избавиться от нас. Вот мое мнение, если оно тебе интересно.