Виталий Забирко - Космический хищник (Путевые записки эстет-энтомолога)

Так и не придя ни к какому выводу, я неторопливо обулся. Трава подо мной была излишне хрупкой, но не вялой, листья и стебли сочными, налитыми. Нет, отнюдь не осень царила на Сивилле. Цвет травы и запах прели невольно наводили на подобный вывод, но на основе земных стереотипов о чужом мире судить нельзя. Знать бы еще, не пытаются ли сивиллянки судить обо мне по своим меркам? Как бы не оказаться, согласно пророчеству монаха Барабека, «жуком на булавке» в их коллекции…

«Про волка разговор, и он тут как тут» — кажется, так гласит славянская поговорка. Не успел я подумать о сивиллянках, как одна из них сконденсировалась из воздуха метрах в семи от меня. В солнечно-желтом балахоне, скрывающем фигуру и руки, с лицом мадонны, она зависла в нескольких сантиметрах над травой и посмотрела мне в глаза долгим понимающим взглядом. Будто знала обо мне все и все заранее прощала.

«Если бы встретил такую на Земле — женился», — попробовал я съерничать про себя, чтобы как-то воспротивиться ее чарам. Но, кажется, чары все же меня достали. Ерничество отнюдь не показалось забавным — чем дольше я смотрел в глаза сивиллянки, тем более правдоподобной представлялась эта фраза.

— Здравствуй, Бугой, — тихо проговорила сивил-лянка, не открывая улыбчивого рта. Ни одна мышца не дрогнула на ее лице, только показалось, что проникновенный взгляд полыхнул голубым светом и перевернул мне душу.

— Здравствуй… — процедил я, сцепив зубы и пытаясь усилием воли противиться ее парапсихологи-ческому воздействию. В какой-то степени это удалось, и слово «богиня» так и не сорвалось с моих губ.

Мне показалось, что она пытается ненавязчиво проникнуть в мое сознание, и я, сконцентрировав волю, напрягся из последних сил, чтобы не допустить ее в свои мысли. Будь по-прежнему у меня на голове экранирующая сетка, я бы легко с этим справился, сейчас же приходилось напрягаться до потемнения в глазах. И вряд ли бы что получилось, но неожиданно давление на мозг исчезло, и я понял, что попытка овладения мои сознанием отменяется.

И почему-то испытал уверенность, что больше никогда не повторится.

— Вот и осуществилось одно из твоих желаний — ты на Сивилле, сказала сивиллянка. — Ты доволен?

— Нет, — твердо отчеканил я, вытирая испарину со лба. Нелегко далась борьба за свободу сознания. Но этого мне было мало — не для того сюда прибыл, чтобы заниматься мыслеборьбой.

— Почему?

Вопрос прозвучал задушевно, участливо, но я понимал, что неискренне. Знала она все: что было, что есть и что будет. Видела прорицательница наперед предстоящий диалог. Однако я не знал будущего и отступать не собирался.

— Потому что со мной нет ловчего снаряжения. Помоги доставить сюда контейнер.

— Он тебе не понадобится, — возразила она, точь-в-точь повторяя слова суперкарго фотонного корабля. — Ты без него найдешь здесь то, что ищешь. То, ради чего ты сюда прилетел.

— Экзопарусника? Как же я его поймаю без ловчих снастей?

— А ты уверен, что ищешь именно его?

Она снова не открыла рта, и тогда я впервые подумал, что сивиллянка свободно читает мои мысли и уже давно обосновалась в моем мозгу. Впечатление состоявшейся мыслеборьбы и моей победы скорее всего было самообманом, чтобы успокоить бунтующее сознание.

— В своих желаниях и стремлениях я конкретен, — жестко отрубил я.

Но сивиллянка лишь загадочно усмехнулась.

— Не все так просто, как тебе кажется, — прозвучал в голове ее голос. — Хочешь узнать свою судьбу?

А вот этот вопрос разозлил меня до крайней степени. Прорицательница, черт тебя побери! Не надо путать меня с идиотами, которые прилетают на Сивиллу ради столь никчемного желания.

«Если ты умеешь читать мои мысли, то ты знаешь, чего я хочу», — зло подумал я.

— Знаю, — сказал голос. — Это ты не знаешь.

— Хотеть, но не знать, чего хочешь, удел душевнобольных, — отрезал я.

— Смотря что понимать под душевной болью, — загадочно переиначила она.

Я не нашелся, что ответить. Диалог пошел по пути, который был мне крайне неинтересен.

И тогда сивиллянка меня отпустила.

— Ладно, — сказала она. — Ты еще не готов к пониманию. Ты прилетел сюда в экспедицию? Так иди, ищи Moirai reqia — царицу своей судьбы.

В этот раз она переиначила название экзопарусника, зачем-то акцентировав его на моей личной судьбе, и тут же растаяла в воздухе, будто ее и не было, будто встреча с нею мне только привиделась. А я продолжал сидеть на багряной, псевдоосенней траве, глупо таращась на то место, где только что видел сивиллянку. Гостеприимный народ, нечего сказать!

Откуда-то налетел порыв легкого ветра, веером прошелся по траве, по моим волосам. И я чуть не вскрикнул от неожиданного ощущения. Наверное, что-то вроде этого испытывают люди, впервые наголо выбрившие голову. Мои же ощущения после удаления сетки психозащиты были значительно острее. Создавалось впечатление, что я лишился не только экранирующей сетки, или волос, как бритоголовый, но также скальпа и свода черепа, и теперь оголенный мозг пульсировал на открытом воздухе. Осторожно, боясь оказаться правым, я потрогал пальцами голову. Нет, все в порядке: череп, кожа, волосы — все на месте, однако неприятное ощущение оголенности мозга продолжалось, и его пульсация толчками крови отдавалась в висках и глазных яблоках, доводя до слепоты.

Ходить на модуле космической станции в кепи я не догадался, но выход из создавшейся ситуации нашел, натянув на голову капюшон куртки. Тонкая ткань обтянула голову, и создалось впечатление, что на место трепанации черепа наложили заплату. Тем не менее я почувствовал облегчение, пульсация в висках уменьшилась, давление крови на глазные яблоки начало спадать, возвращая зрение.

— И в каком же направлении мне прикажете идти? — оглядываясь по сторонам, задал я в пустоту риторический вопрос. Со всех сторон меня окружал единообразно ржавый пейзаж волнистой низменности.

«Осмотрись внимательней и сам поймешь», — неожиданно пришел ответ прямо в сознание.

Я встрепенулся, но сивиллянки рядом не увидел. Не существовало для нее расстояний в разговоре со мной. Однако я в таком ключе вести диалог не хотел. Неприятно ощущать себя подопытной крысой в лабиринте, которую направляют к выходу, похлопывая тросточкой по бокам.

Поднявшись на ноги, я еще раз огляделся по сторонам, затем запрокинул голову и посмотрел на неяркое солнце. За время разговора с сивиллянкой солнце продвинулось по небу, и я легко определил, где восток, а где запад. Наконец-то появились хоть какие-то ориентиры в этом мире. у Свет солнца не резал глаза, как на Земле, поэтому мне и удалось разглядеть вокруг его диска странное гало. Пять маленьких солнышек медленно вращалось вокруг светила. Я задержал взгляд, пытаясь получше рассмотреть это оптическое явление, как вдруг заметил, что гало, продолжая вращаться по часовой стрелке, смещается к западу. Край гало пересек солнечный диск, и вращающийся круг из пяти ярко-желтых точек, словно оторвавшись от своего источника, выплыл на чистое небо.