Сергей Гатаулин - Вирус

   «Если вирус сумеет связаться со своими пусть и менее разумными родственниками, - продолжал размышлять Потемкин, - произойдет катастрофа!»

   - После непродолжительных боев команда людей с позором ретировалась, - иронично произнес Бейрут, делая шаг к выходу из компьютерного царства - вирусного государства. - Один ноль в пользу Вирусапиенса.

   - Кстати, почему Вирусапиенса? - поинтересовался порозовевший Жорка.

   - Догадайся с трех раз, умник! - буркнул Бейрут.

   Стоило хакеру заметить, что друг пришел в себя, как он тут же покрылся ядовитыми шипами сарказма и укрылся за броней флегматичности. «Бронированный ежик» подумал, засмеялся, и, обхватив Жору за плечи, поволок к выходу.

   - Я думал все, гейм овер! - донеслось до Потемкина.

   - Детишки... - пробурчал идущий впереди профессор.

   «Чему радуются?» - мысленно проворчал недовольный Дмитрий и, повернувшись, наткнулся на Ивана Васильевича.

   Смиренно потупив взор, Коваль попросил:

   - Молодой человек, не могли бы вы посвятить хозяев этого места в суть произошедшего здесь представления? Вы, как мне кажется, единственный, кто хоть что-то понимает, - закончил он.

   «Агнец божий, да и только», - мысленно прыснул Дмитрий.

   - Только в общих чертах, - бросил он, пристраиваясь за перерожденным полковником.

   Ступени окончились, тяжелая дверь открылась, перед взором Потемкина предстал массивный дубовый стол. Библия не сдвинулась с момента последней встречи ни на миллиметр - воистину настольная книга.

   - Добрый день, сын мой, - проскрипел отец Михаил, вставая навстречу Дмитрию.

   - Не совсем добрый. Вернее, совсем не добрый! Тем не менее здравствуйте, - пробурчал тот.

   - Не утруждайтесь, батюшка, сидите! - добавил он. - И уж совсем не обязательно улыбаться и изображать радость. Мы ведь прекрасно понимаем, что по-разному смотрим на мир. И любим друг друга, как кошка с собакой. Не нужно убеждать меня в обратном - не поверю.

   Отец Михаил резко остановился, отрицательно покачал головой:

   - Но мы ведь и не враги! Твои слова, сын мой?

   Дмитрий скрестил руки на груди.

   - Так было, - согласился он, - пока вы не бросили мое тело на копья.

   - Мы знали, что с вами ничего не случится, - оправдываясь, седовласый старец теребил пальцами серебряную бороду.

   - Интересно, откуда? Сорока на хвосте принесла? - не скрывая иронии, поинтересовался Дмитрий.

   Отец Михаил задумался, помолчал несколько секунд, решаясь.

   - Думаете, вы первый? Были и до вас отклонившиеся от человеческого пути, - решительно выдохнул старик и снова замолчал.

   Дмитрий, выпучив глаза, уставился на священника.

   - То, что не единственный, знаю, но то, что не первый, не предполагал...

   - Не единственный? - испуганно пролепетал оторопевший батюшка. - А кто еще?

   Димка, не обращая на удивленного старца ни малейшего внимания, продолжал размышления вслух:

   - Хотя можно было бы догадаться - слишком много необъяснимых моментов в истории человечества. Египет с возникшим на пустом месте могучим государством; Китай с его наукой в то время, когда остальной мир жил в шалашах; Греция с философией, которая до сих пор не изменилась, - Дмитрий неожиданно громко засмеялся. - По всей истории следы оставлены, особо вглядываться не нужно.

   Улыбнулся и божий старец, согласно кивая. Он настороженно вглядывался в глаза молодого человека. Вот только его улыбка...

   «Не похоже, чтобы он меня боялся», - подумал Дмитрий, и вдруг в его голове родилась безумная мысль.

   - Батюшка, а может, и ваш бог... - подмигнул он священнику.

   Отец Михаил побледнел, отрицательно замотал головой, глядя сквозь Потемкина - вернее, за его спину. Умоляюще прижал указательный палец к губам.

   Дмитрий оглянулся.

   В комнату протиснулся бородатый монах. Глядя на его внушительные габариты, нетрудно было догадаться, что грех чревоугодия давно уже одержал победу над бренным телом. Плоть, не изнуренная долгими постами и повседневным воздержанием, колыхалась пудингом при каждом шаге.

   - Батюшка, я в растерянности, - неожиданно тонким голосом пропищал толстяк. Настолько тонким, что у Димки в голове мелькнула отвратительная жестокая мысль: «Неужели кастрат?!»

   Впрочем, он тут же отверг ее, хотя не перестал поражаться феноменальной диспропорции, бросающейся в глаза и режущей слух.

   - Прихожане беспокоятся - чего-то боятся. Многие покинули храм, - продолжил писклявый упитанный бородач.

   Следом за ним в комнату робко заглянул Игорь.

   - Что нам делать, отец Михаил? - робко спросил, глядя почему-то на Потемкина.

   - Думаю, вам лучше закрыть свое заведение на некоторое время, - посоветовал Дмитрий батюшке и, громко хлопнув себя по лбу, зашипел, переходя на крик:

   - Черт! Всех срочно гнать из здания! Срочно!!! Он пытается стать сервером в человеческой сети!

   Священнослужители не бросились к выходу, не стали суетиться - они лишь смотрели на замершего в ожидании отца Михаила. А тот ждал пояснений, и Дмитрий, глядя в его спокойные глаза, торопливо продолжил:

   - Вирусапиенс пытается подключиться к своим сородичам.

   Взгляд старца наполнился непониманием.

   - В каждом из ваших прихожан живет вирус! Такой же, как и тот, что окопался в ваших компьютерах. Если он сумеет связаться хоть с одним из них, нам конец. Нужно изолировать заразу, тогда она пойдет туда, где ее ожидают - в мировую паутину, - Дмитрий замолчал.

   Непонимание во взглядах служителей церкви не исчезло. Только Игорь, кажется, начал постепенно понимать суть происходящего. Повернувшись к отцу Михаилу, он коротко выдохнул:

   - Дмитрий прав!

   - Только без паники. Поделикатнее... - пробормотал старец и, проводив взглядом неожиданных посетителей, злобно воззрился на Потемкина.

   - Пришло время человечеству расплачиваться за свою непомерную гордыню, за свои эксперименты, - удрученный голос старца сошел на нет.

   - Люди, если их не травить друг на друга глубокомысленными идеями, не так плохи, как вы себе представляете, - возразил Дмитрий, стараясь успокоиться.

   Мысль о возможном влиянии вируса на окружающих встревожила его, но он сумел перебороть внутренний страх.

   - Поймите! - возопил отец Михаил. - Человеческий ум со своим разрушающим воздействием на мир стал самым опасным оружием на Земле. Процесс накопления агрессивности в обществе устрашающе быстро развивается. Современное информационное пространство только ускоряет этот процесс, увеличивает стремление к жестокости. Чтобы умерить гордыню человека, снизить его убийственные способности, Бог вложил в его тело программу, которую, как я полагаю, вы называете вирусом, - чеканя слова, продолжал священник.