Филип Фармер - Бессмысленная маска

«И я не знаю этих других способов, — подумал он, — кроме как через те же рога».

— Вуордха сказали мне, что верят в наличие только одного болга. По крайней мере одного за один раз Если их больше или если вместо одного появится второй… Что ж, тогда мы купим для Земли — и для других — немного больше времени. И что с того? Жизнь драгоценна для живущих. Если мы сможем продлить жизнь миллиардов землян или жителей других планет на столетие или даже на несколько лет — это следует сделать. В любом случае болг — это враг. Не разумный враг, которого возможно понять и у которого могут быть причины для нападения на вас. Это бездумный автомат. У него нет души. У него только одно назначение Мы знаем, каково оно. Мы видели его работу.

«И все же, — подумал он, — у этого убийцы миров одна цель: сохранить жизнь Единого. Если бы мы были святыми, разве мы не сказали бы „да“ той смерти, которую он несет нам, разве мы не были бы счастливы пожертвовать собой ради его цели? Быть может, кто-то так и сделал бы. Но не я. Я мчался вместе с мыслями Бога, я знаю Его так, как, возможно, мало кто из разумных. Но Он — не мой Создатель. Хотя, в некотором смысле, Он им является. Но не в том смысле, что Он преднамеренно создал нас. Он так же не знает о нас, как мы о Нем. Нет, это неверно. Мы, Его побочный продукт, Его паразиты, обладаем большим знанием о Нем, чем Он о нас. Фактически, насколько я знаю, Он вообще не сознает нашего существования».

Да, Рамстан не мог быть уверен в этом.

Но сейчас было время отбросить все сомнения, все рассуждения и философствования.

Но что за… как это назвать?.. ситуация?.. случай?.. Нет, это неподходящее, не адекватное слово. Путаница? Почему бы и нет? Это действительно путаница. Время за временем, Мультивселенная за Мультивселенной, эон за эоном… Она производит разумную жизнь, которая изобретает алараф-корабли, несущие смерть Мультивселенной. Да, Ее создания готовы говорить с Нею, открывать Ее, воспитывать Ее, учить Ее… А Она создает нечто, что убивает Ее создания, чтобы предотвратить или остановить рак, распространяемый единственными существами, которые могут подарить Ей зрелость.

Определенно, определенно, должен быть какой-то способ…

Что, если даже глайфа и вуордха, чей возраст и чья мудрость насчитывают зоны, не видят истину? Что, если есть другое объяснение всей этой… путаницы, которое может прояснить все? Что, если, действительно поняв происходящее, они положат конец этой кажущейся неизбежности «жизнь-смерть-жизнь-смерть», бесконечному, бесполезному и безнадежному процессу?

Стоял ли за этим некто… Некто? Некто, для кого Мультивселенная — если угодно, Бог — всего лишь одно из созданий?

Рамстан крикнул:

«Мы все видели работу болга! Мы не знаем, что он такое, откуда явился или почему он так настойчив в уничтожении разумной жизни! У нас есть только объяснения вуордха. Я пересказал их вам. Но у нас нет времени обсуждать Время или думать, было ли сказанное вуордха правдой. Мы существа настоящего. Мы разумные существа, которые живут и в прошлом, и в будущем, но нигде так полно, как в настоящем. И в настоящем, сейчас, у нас есть враг. Мы знаем, что случилось в прошлом; мы знаем, что он сделает в будущем. Если мы не остановим его! Я единственный, кто знает, хотя и смутно, что должно произойти! Поэтому именно я поведу вас в атаку на болг!»

Рамстан не сказал, что этим собирается искупить свои грехи перед ними и перед собой.

Из-за последствий воздействия глайфы они, по-видимому, все еще оставались в замешательстве, их мысли и эмоции были неустойчивы, и это порождало неуверенность. И желание следовать за тем, кто выглядел уверенным.

Каковы бы ни были причины, они выкрикивали слова одобрения, обнимались, танцевали вокруг него, плакали, смеялись, криками и жестами выражали презрение к болгу и веру в капитана.

— Рамстан! Рамстан! Рамстан!

И, выкрикивая его имя, они как бы присоединяли к нему и свои имена.

Он вскинул руку, призывая к молчанию. Молчание наступило нескоро, но он был терпелив. Как бы краток ни был период, отведенный на действия, было время для терпения и время для нетерпения.

Уголком глаза он видел, как уносят тело Бенагура. Но тем не менее глаза носильщиков были обращены к капитану; они не особо обращали внимание на свою ношу.

«Несчастный Бенагур! Он мог бы пойти дальше, чем я. Почему несчастный Бенагур?»

Если душа, покинув тело, стремится к вечному союзу с сознанием Бога или Мультивселенной, то по отношению к человеку совершается предательство. Бог или Мультивселенная обречены на смерть. Означает ли это, что воссоединившееся с Богом сознание тоже умирает? Или существует иное небо, хранилище, где притянутая Единым душа пережидает смерть Бога, как глайфа и вуордха пережидали периоды между зонами?

Как сказала однажды Тойс: «В этом мире нельзя повернуться, чтобы не наткнуться на вопрос. Но ответы где-то прячутся».

В расширяющейся вселенной для вопросов более чем достаточно потайных укрытий. Но когда вселенная сжимается, не вынырнут ли прячущиеся вопросы отовсюду, повинуясь древнему, как зоны, «сезам, откройся»? И что тогда с ними делать?

Вахтенная сообщила:

— Сэр, лейтенант Дэвис просит подтвердить разрешение прибыть на корабль.

— Разрешение подтверждаю. Пусть доложит мне немедленно.

Бранвен вбежала на мостик. Увидев Рамстана, она заплакала.

— Я была так испугана, так одинока! — всхлипывала она.

— Сожалею, — ответил он. — Но сейчас вы здесь. Отправляйтесь на свой пост.

— А вы не боитесь, что я взорвусь?

— Рискнем. Я не думаю, что есть опасность. Прошло слишком много времени. Как бы то ни было…

Он хотел сказать ей, что она слишком много страдала, и кроме того, опасность, существовала она или нет, уже не имеет значения. Но слова не шли на язык, они казались ему самому какими-то мертворожденными.

Он вздрогнул, когда ее лицо покраснело, а горе уступило место ярости.

— Сукин сын!

— Что? Я думал, вы будете признательны…

— Если бы не вы, я никогда не влипла бы в эту грязь!

— Верно, — бесстрастно произнес Рамстан. — Что ж… я дал вам некоторое послабление, лейтенант, поскольку вы побывали в чрезвычайной ситуации. И это все. Идите на свой пост или отправляйтесь под арест в свою каюту.

— Святая Матерь Божья! — всхлипнула она и выбежала с мостика.

Рамстан обратился к Тенно:

— Проследите, куда она направится. Кто-то должен занять ее пост, если…

— Капитан, посмотрите-ка сюда, — вмешалась вахтенная. — Сектор С06.