Вадим Проскурин - Добрая фея

Чарли вытащил пистолет и стал заходить сзади. Сейчас надо ткнуть урода стволом в поясницу, Джа его обезоружит, а потом можно будет отвести душу, насовать реликту прошедшей эпохи в рыло, почки и другие чувствительные места. Нечего строить из себя самого крутого, к людям надо относиться с уважением.

— У него ствол! — закричал кто-то сзади. Чарли молниеносно отпрыгнул вправо-назад, в прыжке развернулся, снял пистолет с предохранителя и поднял оружие на уровень глаз, все одним слитным движением. Только теперь он разглядел, кто в них врезался — черный «Хаммер» H1 а за ним еще один «Хаммер», очевидно, с охраной. Живая охрана в наше время — обалдеть! И сейчас эта охрана поспешно выдергивает свои пушки из-под ветровок…

Чарли сделал четыре беглых неприцельных выстрела, оба охранника упали как подкошенные. Вряд ли Чарли в них попал, скорее просто укрылись. Чарли тоже присел, прячась за моторным отсеком, бросил взгляд на предводителя бандитов — с ним все в порядке, Джа времени не терял, вырубил придурка, сейчас как раз обезоруживает.

Ударили автоматные очереди, это выбрались наружу Огурец и Юра. Теперь на нашей стороне подавляющее огневое превосходство, сейчас бандитам придет конец, полный и окончательный.

— Юра, гранату! — крикнул Чарли.

Огурец дал длинную очередь, оба «Хаммера» красиво засверкали рикошетами — бронированные, сволочи. Справа, у багажника «Дефендера» раздалось шипящее оханье, граната из подствольника прочертила воздух, оставила в воздухе слабый дымный след и разорвалась на асфальте безобидной хлопушкой, только уши заложило.

— Юра, твою мать, урою! — рявкнул Огурец из-под машины. — Прикрывай, зараза!

Еще одна длинная очередь, еще одно «пыххх», серо-стальной тусклый цилиндрик врезается в середину борта первого «Хаммера», четырехтонная зверюга вздрагивает и взметает вокруг себя вихрь стеклянных осколков — бронестекла асимметричны, внутренний взрыв выносит их мгновенно. А почему нет пламени?

Есть пламя! Горящая лужа быстро распространяется, приближается ко второй машине, если эти бойцы не совсем идиоты, им самое время начать сдаваться.

Ага, у одного проснулось чувство самосохранения, осторожненько, бочком, выбирается из-за машины, задрал ручонки вверх и весь трясется.

— Три шага влево, на колени, руки не опускать! — заорал Чарли. — Второй на выход, быстро, сейчас всех поубиваю на!..

— Он ранен! — крикнул в ответ сдающийся боец. Сзади подал голос Джа:

— Командир, у нас проблема, этот тип из Генпрокуратуры.

Чарли глубоко вдохнул и выдохнул, прочищая сознание и приводя мысли в порядок. Действительно, это проблема. О дальнейшем преследовании нечего и думать, анчутка ушла с концами, и черт с ней, по сравнению с разборкой, которая сейчас начнется, анчутка — сущая ерунда. Хорошо будет, если дело ограничится обычной межведомственной разборкой и не попадет в газеты. Страшно подумать, сколько теперь отписываться придется… Понятно, что эти прокурорские сами виноваты, ведут себя как бандиты, хрен отличишь…

— Здесь боевая группа КОБ! — крикнул Чарли, обращаясь к попрятавшимся правоохранителям. — Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!

10

— Поздно ты сегодня, — сказала Ольга. — Опять проблемы на работе?

— Угу, — буркнул Саша.

Проблемы — это мягко сказано. Сегодняшний день вместил столько событий, что их хватило бы на среднестатистический месяц. Вначале набег на ментовку, чтобы отпустили нужного человека. Потом телепатический сеанс с анчуткой, не дай бог еще раз такое пережить, до сих пор дрожь по спине. Потом организация побега этой самой анчутки из самой охраняемой тюрьмы не только столицы, но и всей страны, даже странно, что Сашу не арестовали, слава богу, что Владимир Яковлевич быстро разобрался, что к чему. Сейчас надо поужинать и хорошенько выпить за ужином, снять стресс и расслабиться. А завтра с новыми силами окунуться в работу, писать рапорта, Серову еще все придется объяснять…

— Ты обещал на кухне ящики починить, — напомнила Ольга.

Саша с трудом подавил желание разразиться матерной тирадой. Вот только ящики чинить ему сейчас не хватает для полного счастья! Он с этими ящиками лет пять уже прожил и ни на что не жаловался, а ее, видите ли, раздражает, что передняя стенка отваливается. Аккуратнее надо быть, и не будет ничего отваливаться, а если и будет, ничего страшного в этом нет, он привык, и она тоже привыкнет. Нечего устанавливать свои порядки в чужом доме, доверили вести хозяйство, так веди в рамках предоставленных полномочий и не выпендривайся.

Все это Саша только подумал, вслух он сказал совсем другое:

— Не сегодня. Я очень устал.

Ольга сложила губки бантиком, она всегда так делала перед тем, как начать выяснять отношения. Раньше эта гримаска казалась Саше милой, но теперь она бесила его, он отвел взгляд, чтобы не видеть укоряющего выражения на милом личике. Не время пускать в ход женские хитрости, когда в крови мужчины преобладает не окситоцин и не тестостерон, а та неведомая субстанция, в которую превращается перегоревший адреналин. Жаль, что женщины никогда этого не понимают.

Саша прошел в ванную, включил воду, стал мыть руки, Ольга стояла в дверях, прислонившись к косяку и изображая молчаливый укор. Вот и хорошо, пусть Изображает, только молча. Интересно, долго она так Додержится? Черт, накаркал.

Саша, нам надо поговорить, — сказала Ольга.

— Не надо, — буркнул Саша, вытирая руки. — Я очень устал.

— Ты все время говоришь, что устал! — воскликнула Ольга.

— Я действительно все время уставший, — согласился Саша. — В последнее время у меня большие проблемы на работе, я много работаю и сильно устаю. Меня надо не дергать по пустякам, а оставить в покое и обращаться как с тухлым яйцом, не трогаешь — не воняет.

— Я не могу все время так жить, — сказала Ольга. — Раньше, когда мы не жили вместе, у тебя не было проблем на работе.

— Раньше не было, а теперь есть, — согласился Саша. — Но это временно.

— Ты все время так говоришь! Но когда я тебя спрашиваю, сколько времени это займет, ты не отвечаешь.

Саша вздохнул. Ну как ей объяснить, что он сам не знает, сколько времени это займет? Самое противное, что он понимает ее, на ее месте он тоже терзался бы подобными мыслями, тоже домогался бы по пустякам и портил бы себе нервы. Но он не на ее месте, он на своем месте, а она на своем, вот в чем беда. Хорошо быть анчуткой — все мысли собеседника как на ладони, не нужно ни о чем догадываться, не нужно мучительно подбирать слова, чтобы объяснить то, что невозможно объяснить… Впрочем, у анчуток тоже есть свои проблемы, например, их сажают в тюрьму и мучительно убивают в ходе научных экспериментов.