Дмитрий Колосов - Воин

— Спасибо на добром слове. А какими силами мы располагаем?

— Тебя интересует армия?

— Да.

Фемистокл взял двумя пальцами веточку, брошенную на землю Аристидом и с хрустом переломил ее. Лицо его стало жестким.

— Армии нет. Вообще нет. Есть двадцать тысяч граждан, готовых взять в руки оружие. Есть тридцать тысяч метеков[82], также готовых взять оружие, но в том случае, если им пообещают гражданство. Есть запасы оружия, достаточные, чтобы вооружишь пятидесятитысячное войско. Есть деньги. А армии нет. Ты за этим и возвращен в Афины, чтобы создать армию.

— Понятно. Сколько у меня времени?

— Семь дней. Через семь дней трехтысячный отряд должен отправиться в Фессалию, чтобы… Эй, ты куда? — окликнул Фемистокл внезапно поднявшегося с земли Аристида.

— Создавать армию.

— Эй, капитан Форма, может зайдешь отведать горячего пирожка?

Юноша в желтом хитоне с раздражением отмахнулся от кричащего. Булочник-метек Ворден уже третий день донимал его этой фразой, строя при этом ухмылки. Слово «капитан» он произносил с гаденьким оттенком, словно желая сказать — ну какой из тебя, сопляка, капитан!

Форма был действительно молод, очень молод, но это обстоятельство не давало повода сомневаться в его способностях. Мысленно поклявшись при первом удобном случае отрезать мерзавцу Вордену уши, юноша направился к Пирейским воротам. Шагал Форма быстро, но это не мешало ему время от времени замедлять шаг, глазея на зазывно подмигивающую гетеру или на лучников-скифов[83], поймавших мелкого воришку.

День был жаркий. Вползавшее в зенит солнце немилосердно палило голову и Форма очень скоро пожалел, что не захватил с собой шляпу-петас, которую обычно надевают горожане, отправляясь работать на свои клеры[84]. Пока представлялась возможность, юноша прятался в тени домов, но, выйдя за городские стены, он оказался на открытом солнечным лучам пространстве.

Ему предстояло отшагать около сорока стадий. Дорога, тянувшаяся через поля ячменя, еще не успевшие пожелтеть под летним солнцем, была оживленной. Навстречу двигалось множество людей — торговцев, моряков, рабов. Лошади и быки тащили телеги с товарами. Время от времени кто-нибудь из прохожих поднимал руку, приветствуя Форму, тот отвечал тем же жестом и придавал лицу важное выражение. В эти мгновения он был чрезвычайно похож на павлина, гордо распушившего роскошный хвост.

Но вся важность моментально исчезала как только знакомый проходил мимо. Тогда Форма превращался в обыкновенного юношу, не уставшего еще удивляться миру. И еще — очень довольного судьбой. Говоря откровенно, он был готов прыгать от счастья. Его отец, богатый купец Ниобед наконец внял мольбам сына и дал деньги на постройку триеры. Совсем недавно судно было спущено со стапелей и Форма ежедневно бегал в Пирей, наслаждаясь своим новым положением триерарха.

Афины не были приморским городом в полном смысле этого слова. От моря их отделяла широкая полоса земли, сплошь заполненная виноградниками и полями. Связующим звеном между городом и морем был Пирей, который издавна использовался афинянами в качестве стоянки для кораблей, но лишь недавно стал настоящим морским портом. По предложению Фемистокла здесь были сооружены многочисленные пирсы, торговые склады; побережье полуострова было укреплено оборонительными стенами. С увеличением числа кораблей были задействованы все три гавани Пирея. В самой большой из них — Кантаре — останавливались торговые суда. Гавани Мунихий и Зея были отданы под военный флот. В Зее стояли государственные триеры, а в Мунихий — снаряженные на частный счет. Здесь находилась и триера Формы.

Запыхавшись от быстрой ходьбы, юноша наконец вышел к пирсам и остановился, завороженный величественным зрелищем. Эскадра кораблей покидала гавань, отправляясь к берегам Фракии. Там они будут следить за действиями мидийского флота, а, может быть, даже вступят в бой с вражескими кораблями. Тысячи весел одновременно падали вниз, дробя напоенную солнцем воду. Время от времени взвизгивала свирель, задававшая нужный темп. Выйдя из гавани, корабли ставили паруса.

Форма с нескрываемой завистью смотрел на удаляющиеся суда. Как бы он хотел, чтобы его триера была в их числе. Но ничего, его время еще придет. Он еще покажет себя!

Паруса исчезли за мысом. Форма вздохнул и отправился на свой корабль. У сходни его поджидал Крабитул.

— Добрый день, капитан.

— Здравствуй, Крабитул.

Крабитул был назначен помощником триерарха. Хотя он и относился к Форме подчеркнуто уважительно, но юноша подозревал, что старый моряк приставлен отцом следить за его действиями. Это слегка задевало самолюбие Формы, но он не мог не признать, что Крабитул знает морское дело во сто крат лучше его.

— Ну что нового?

— Получили паруса. Совет пятисот прислал недостающих гребцов.

— Но это здорово! Значит мы можем выйти в море!

— Да, как только последует приказ.

— Крабитул, — юноша умоляюще посмотрел на своего помощника, — но мы можем хотя бы опробовать триеру?

Моряк задумался.

— Пожалуй, да, — ответил он после некоторого колебания. — Ее даже стоит опробовать. Но надо испросить разрешение у наварха.

— Я поговорю с ним, а ты распорядись, чтобы гребцы заняли свои места.

Сбиваясь с ходьбы на бег, Форма поспешил к стратегу Ксантиппу, назначенному навархом эскадры частных триер. Ксантипп стоял на пирсе, окруженный группой людей, среди которых Форма признал сына Мильтиада Кимона и знаменитого триерарха Ликомеда. Юноша подошел к наварху и несколько раз кашлянул, нерешительно пытаясь обратить на себя внимание. Ксантипп, увлеченный беседой с Ликомедом, не замечал этих уловок до тех пор, пока Кимон не подтолкнул его локтем в бок и указал глазами на Форму.

— Что тебе? — не очень ласково спросил Ксантипп, не испытывавший особого восторга оттого, что кораблями его эскадры будет командовать зеленая молодежь.

— Мне бы опробовать корабль, — запинаясь, вымолвил Форма.

— Зачем?

— Ну, проверить какой у него ход…

— В плавании проверишь.

— Да ладно тебе, Ксантипп, — вмешался Кимон. — Пусть капитан пройдет вокруг Пирея.

Слово Кимона кое-чего стоило, поэтому Ксантипп смягчился.

— Кто у тебя помощником?

— Крабитул.

— Знаю его. Опытный моряк. Ну так и быть, проведешь судно вокруг Пирея и обратно. Потом доложишь мне.

Обрадованный Форма убежал даже, забыв попрощаться. Ксантипп добродушно усмехнулся.

— Котенок! Ну как с такими выиграешь сражение?