Виталий Фролов - Цивилизация страуса

— Таких нужно отсеять на раннем этапе, — заявил Тунец.

— Об этом я и говорю, — согласился Гена. — Сделаем сайт, на главной странице набросаем наши позиции по самым принципиальным вопросам. У нас есть еще какие-нибудь позиции, кроме этой?

— Придумаем, — сказал Гусев.

— Не сомневаюсь, ты ж у нас идеолог и главный оратор, — сказал Гена. — Когда наберется достаточное количество участников, я привлеку своих коллег и мы оформим все документы для регистрации партии. Времени у нас полно, следующие выборы в местную думу — через два года, в парламент — через три. Тогда же и президентские, если никакого форс-мажора не произойдет.

— Я, кстати, не особо уверен, что хочу быть президентом, — заметил Гусев.

— Никому за пределами этой комнаты такого не говори, — посоветовал адвокат. — Нет смысла ввязываться в гонку, если тебе не нужен главный приз.

— Жениться тебе придется, — заметил Тунец. — Бывали у нас президенты-вдовцы, бывали разведенные, но холостым никто на выборы не приходил.

В смехе Марины, донесшимся из комнаты, Гусеву послышались истерические нотки.

— Женюсь, — решил Гусев и повысил голос. — Дорогая, ты не против?

— А где мое кольцо?

— В магазине, — честно сказал Гусев.

— Принеси, тогда и поговорим.

— Похоже, и вправду женится, — констатировал Гена в сторону, а потом повернулся к Гусеву. — Одной проблемой меньше. Образование у тебя высшее, в армии служил, язык подвешен. Чем не президент? Чего не хватает-то?

— Может быть, понимания, как оно вообще происходит? — уточнил Гусев.

— Ты не дурак, в процессе разберешься, — сказал адвокат.

— А если не разберусь?

— Тогда все будет очень печально.

Гусев вздохнул.

— Как там с денежным вопросом? — поинтересовался Тунец.

— Пока деньги нужны на сайт и небольшой штат, — сказал Гена. — Юристов будем оплачивать из членских взносов, когда уже люди подтянутся.

— А люди, которые будут писать нам программы?

— В принципе, их можно уже сейчас озадачить, — согласился Гена. — Выдать небольшой аванс и все такое. Как у нас с финансами?

Тунец положил на стол банковскую карту.

— Тут полмиллиона на предъявителя, пин-код на обороте, — сказал он. — Как кончатся, скажите.

— Ты нам настолько доверяешь? — удивился Гена.

— Да, — просто сказал Тунец.

— Думаю, этого хватит, — сказал Гена. — В дальнейшем партия должна выйти на самоокупаемость. Прибыли мы, конечно, никакой с этого не получим, но в ноль должны выйти.

— Если бы мы хотели прибыли, проще были бы новую религию организовать, — сказал Гусев.

— Не самая плохая мысль, — сказал Гена. — Этакий дзен-гусизм… Нет бога, кроме Гусева, и Гусев сам себе пророк.

— Вообще не смешно, — сказал Гусев.

— Как знаешь. Ну, что? Коньяк уже откупоривать можно?

— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы вас предупредить прежде, чем море нам станет по колено, — сказал Гусев. — У меня есть враги.

— Значит, ты все правильно делаешь, — ухмыльнулся Гена.

— Я вполне серьезно, — сказал Гусев. — Враги мои многочисленны, технически оснащены и хорошо финансируются. Я подумал, вам стоит об этом знать, прежде чем мы все это начнем. Может, вы подумаете и решите, что и начинать-то не стоит.

— Что за враги? — напрягся Тунец. — Чего они хотят?

— Главная проблема в том, что я этого не знаю, чего они хотят, — сказал Гусев. — Смерти моей они, вроде бы, не желают, по крайней мере, на данный момент.

— Тогда почему ты считаешь их врагами?

— Есть причины, — сказал Гусев.

— И ты даже не знаешь, кто они?

— Я знаю, кто, — сказал Гусев. — Но я понятия не имею, зачем.

— Излагай, — потребовал Тунец. — Это будет наш вопрос номер два.

И Гусев изложил.

Разговоры на обычных московских кухнях порою оказываются эффективнее, чем беседы в закрытых кремлевских кабинетах.

Через два дня сайт партии Гусева уже заработал, и за первые двенадцать часов существования на нем зарегистрировалось двадцать тысяч человек. Гусев находил этот результат сногсшибательным, а Гена-Геноцид — посредственным. Тунец же сохранял загадочное молчание.

Гусев встретился с политологами и экономистами и вместе с ними засел за разработку программ. Это отнимало почти все его время, но он все же выбрал момент, чтобы зайти в ювелирный, купить кольцо и сделать Марине предложение. Марина предложение приняла.

Свадьбу решили сыграть в начале лета.

Гусев никогда не понимал, зачем женщинам требуется столько времени на подготовку, но спорить не стал.

Через три дня число сторонников партии перевалило за пятидесятитысячный барьер и Гена-Геноцид с коллегами подготовили документы для Регистрационной палаты.

Еще через день партию официально зарегистрировали.

С названием они париться не стали, так и назвали «партией Гусева». В обществе, где царила личная ответственность, это показалось Гусеву единственно правильным решением.

Никто, в принципе, и не возражал.

В первый раз в жизни бесконечная московская зима показалась Гусеву даже слишком короткой.

Они разработали программу и опубликовали ее в интернете, спровоцировав многомесячные дискуссии, за которыми Гусев наблюдал с вялотекущим интересом. Они открыли региональные отделения партии в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске и еще трех крупных городах. Гусев произносил речи, перерезал ленточки и даже поцеловал одного младенца.

Его начали звать не только в развлекательные, но и в политические программы, даже те, серьезные, которые идут воскресными вечерами. Он поучаствовал в дебатах с представителем коммунистов, который почему-то обозвал Гусева западным наймитом, но, даже несмотря на помощь секундантов, обосновать свое мнение так и не сумел.

Каждое публичное выступление Гусев заканчивал фразой: «А также я считаю, что Черная Лотерея должна быть закрыта».

Новогодние каникулы Гусев с Мариной провели в подмосковном пансионате. Вдвоем, с отключенными телефонами.

Потом снова началась работа. Встречи, выступления, договоренности.

Под нужны партии они сняли офис в бизнес-центре, а потом, по настоянию Тунца, блестяще проведшего переговоры с арендодателями, арендовали целый этаж. В штабе стало шумно и многолюдно.

Партия выиграла региональные выборы на Дальнем Востоке. Именно тогда, на фоне первого реального успеха, в голову Гусева пришла мысль, что от президентского кресла он может и не отвертеться. Не так поймут.

Потом они победили на выборах еще в двух регионах. Гусева пригласили в Кремль и американское посольство для неофициального разговора, но он никуда не пошел, так как не видел в этом смысла. Сторонники его решение одобрили.