Владимир Свержин - Крестовый поход восвояси

– Клянусь, – в тон мне произнес Венедин.

– Итак, высокий суд Сакрум Империум, а также Священный Епископский суд, проведя долженствующие переговоры, пришли к соглашению, что представлять обвинение обоих истцов надлежит преподобному отцу Гервасию, аторнею Римской духовной Консистории [21] в Империи. Защищать ответчиков поручено адвокату Оттису Грампу из Санкт-Йоханесбурга.

– Ты их видишь? – поинтересовался Лис.

– Подсудимые, соблюдайте молчание! – издалека с судейского кресла прикрикнул статный суроволикий прелат в аббатском одеянии.

– «Вон тот, в мантии справа, похоже, наш адвокат. Прокурора я пока не вижу, но, полагаю, он сейчас появится», – передал я по связи.

– «А вот интересно, старинный обычай дать адвокату возможность пообщаться с подсудимыми здесь не в чести?»

– «К чему такие формальности? Наверняка господин адвокат уже ознакомился и с материалами дела, и с вынесенным приговором».

– «Как мило с его стороны. И все же чертовски хочется послушать, – ухмыльнулся Лис, – что этот судебный крючок будет говорить. О, а вот и наш бесподобный Гервасий».

Аторней Римской Консистории, плюгавый лысый монах с глубоко посаженными злыми глазками тщеславного коротышки, появился откуда-то сбоку и, поклонившись суду, заговорил неожиданно сильным густым басом:

– Рыцари Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, императорским судом вы обвиняетесь в преступном умысле против государя Фридриха II и Священной Римской империи, выразившемся в похищении невесты принца Людвига киевской княжны Альенор. Суд оставляет за собой право выдвигать новые обвинения, ежели в ходе его для оных возникнет повод.

Священный Епископский суд трирского диоцеза [22] обвиняет вас в злом умысле против матери нашей Первоапостольной Римской католической Церкви, выразившемся в сговоре с демоническими силами и попытке осквернить освященную землю дьявольским отродьем, выдаваемым за принцессу Альенор.

– Вот уж действительно, шо в лоб, шо по лбу.

– Ну, не совсем, – справедливости ради поправил я. – Если суд сочтет более обоснованной первую версию, нам отрубят голову, а ежели вторую – сожгут на костре.

– Во как! А ежели вдруг суду понравится обрезание головы, нельзя ли им предоставить справку из Киева, что эту операцию с нами уже проделали?

– Господин адвокат, теперь ваше слово.

– Я полагаю, что мои подзащитные, несомненно, виновны во всех предыгалевных шм преступлениях и призываю их к полному и глубокому раскаянию, а высокий суд – к христианскому милосердию по отношению к несчастным сям.

– Слушай, – восхитился Лис, – у нас крутой адвокат! Я даже с ходу не соображу, что можно противопоставить такой линии защиты.

– Господа рыцари, – вновь поднялся со своего места судья, – признаете ли вы себя виновными в указанных преступлениях?

– Нет! – не сговариваясь, в один голос отчеканили мы.

– Что ж, если обвиняемые упорствуют в своем злодействе, – развел руками председатель суда, – мы вынуждены начать судебное заседание. В суд вызывается первый свидетель по данному вопросу, прецептор рыцарского ордена Девы Марии Тевтонской Ульрих фон Нагель.

Ульрих, уже битый час дожидавшийся вызова, возложил руку на заботливо подставленную библию и четко, без запинок произнес текст присяги.

– Господин прецептор, – преподобный Гервасий указал ему на нас, – знакомы ли вам эти люди? Если да, то скажите суду, кто они.

– Знакомы. Это Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, рыцари, входившие в эскорт княжны Альенор.

– Считаете ли вы их виновными в означенных преступлениях?

– Нет.

– Отчего? – не меняя тона, пытливо спросил церковный аторней.

– Они добрые рыцари и не могли совершить ничего из того, в чем их обвиняют.

– Они добрые рыцари, почтенные судьи, – повторил слова фон Нагеля прокурор. – Я прошу вас это учесть. А также учесть и то, что эти, с позволения сказать, «добрые рыцари» присуждены к смертной казни в Шверине за измену их сюзерену графу Генриху. Адвокат, вероятно, хочет сказать, что мы воюем с Лигой северных баронов?

– Да, – кивнул достопочтенный господин Оттис, до того и не помышлявший ни о чем подобном.

– Действительно, мы воюем с северной Лигой, но мы не воюем с Русью. Более того, мы заинтересованы в союзе с ней. Но и там эти «добрые рыцари» также были приговорены к смерти за измену и убийство пленного. Знаете ли вы об этом, господин прецептор?

– Нет, – тихо произнес фон Нагель.

– Я прошу вас громче!

– Нет!

– Благодарю вас. Увы, господа, мы не можем точно сказать, каким образом эти «добрые рыцари», за последний год дважды приговоренные к смерти, попали в эскорт ее высочества, но мне представляется вполне разумным, что такое могло произойти лишь при помощи весьма влиятельных сил, не желающих союза Империи и Руси. А стало быть, этот факт лишь подтверждает изначальный злой умысел против его императорского величества в деяниях ответчиков. Если позволите, господин судья, еще несколько вопросов свидетелю.

– Господин адвокат?

– Не возражаю.

– «Капитан, мы потратили даром, возможно, всю свою жизнь. Что за блажь мотаться по миру, совершая подвиги невесть ради него. То ли дело вырядиться в мантию и твердить, надувая щеки: „Не возражаю. Вопросов нет“. Ей-богу, я освоил бы это искусство в течение часа».

– Господин прецептор, – продолжал допрос преподобный Гервасий, – при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимыми?

– Я выполнял приказ магистра ордена Германа фон Зальца, повелевшего мне возглавить рыцарский эскорт, сопровождавший принцессу Альенор.

– Спасибо. Таким образом, можно ли сказать, что Герман фон Зальца, известный своей проницательностью и тонким умом, имел основания опасаться за судьбу принцессы?

– Да, но…

– Я прошу вас отвечать «да» или «нет».

– Да.

– Прошу суд учесть свидетельские показания.

– «Чувствую, показания славного Ульриха нам очень помогут», – вздохнул я.

– «Это не в поле мечом махать, тут мозгами шевелить нужно. А они у него, поди, от редкого употребления обрели достойную истинного тевтонца крепость».

– Делали господа Вальтер фон Ингваринген или же Лис Венедин в дороге попытки избавиться от вашего эскорта?

– Нет.

– Вот как! Каким же образом, господин прецептор, случилось так, что вы и ваш отряд оказались в Риббеке, а ответчики вместе с принцессой в это же время близ Штраумберга?

– В дороге мы вынуждены были принять бой со сворой оборотней. У нас было много раненых, им нужна была срочная помощь лекаря и священника. Но в городе могла поджидать засада, а потому мы направились в Риббек, оставив принцессу вместе с господами рыцарями дожидаться нашего гонца.