Василий Головачев - Век воли не видать

– Зачем?

– Он послужит базой для ещё более глубокого погружения. Если мы в течение пары-тройки дней не поймаем четвёрку наших ребят, всю оставшуюся жизнь будем обслуживать их тела без душ.

– Почему?

– Не бросим же мы их?

По кубрику расползлось молчание.

Лодка по-прежнему летела на предельной скорости в глубинах океана, однако её двигатели работали так тихо и ровно, что никакого движения не ощущалось.

– Да, не повезло вам, – с сочувствием сказал Женя Лёв. – Скажите, а как вы возвращаетесь в свои мозги? Э-э… в своё тело? Не промахиваетесь?

Пошевелился Прохор, сказал с намёком на улыбку:

– Я до сих пор не привык, что попадаю к себе. Я вам уже говорил, что у меня появилась идея, как выходить в нужный числомир, не считая промежуточные.

– Это даётся с опытом, – не поверил ему Данимир. – Мы тоже не сразу достигли нужной кондиции. Давай сделаем так: я переселюсь к тебе, почитаю твои расчёты, а потом мы нырнём в Бездны, проверим идею на практике.

– Я готов. Глубоко будем нырять?

– За стозначные экзоты. ДД – наш теоретик и главный числоиспытатель опускался ниже мира гугла.

– Какого угла? – не понял Миранда.

– Гугол – число, содержащее единицу и сто нулей.

– Неужели и там живут люди? – усомнился Женя.

– Насчёт людей не знаю, но жизнь есть везде, вплоть до самых бесконечных Бездн. Другое дело, какие формы она принимает. Прохор… наш Прохор, одиннадцатый, забредал в экзот-Капрекары, в которых живут хомуники – существа, похожие не на людей, а на медведей, крыс и обезьян.

– Посмотреть бы…

– Увы, если ты не формонавт, путешествия по головам твоих «родичей» не для тебя.

– А почему вы называете себя формонавтами, если путешествуете по числомирам?

– Потому что формонавтика включает в себя все виды операций с числами и формами в отличие от самой числонавтики и нумерологии.

– Разве этому нельзя научиться?

– Чёрт его знает. ДД говорит – нельзя, то есть можно, но только в том случае, если у тебя соответствующий психозапас. В принципе с вами можно будет позаниматься, вдруг получится? Нам очень нужны соратники в других превалитетах.

– А где сидят сами Владыки?

– Везде, – улыбнулся Данимир. – Их род начинается с Админа-22 и уходит глубоко в Бездны. Я даже считаю, как и ДД, что Владыки – не люди.

– Как это может быть? Предки Владык – люди, а сами они нет?

– Миры Числовселенной формируют цифры и числа плюс геометрические свойства физических объектов. Мир двойки от мира десятки отличается сильно, но не радикально, а от мира, образованного числом миллион, – гораздо существенней. Ну а чем дальше в Бездны…

– Понятно, чем дальше в лес, тем больше волков.

– Всё, парни, ликбез закончен, нет времени. Прохор, где эргион?

Прохор полез в карман.

– С собой.

– Ложись поудобней, отправляемся.

Математик послушно улёгся на подвесную койку, сжал в руке модуль числоперехода.

Данимир прицелился и пересел в психосферу математика, как люди пересаживаются с одного вида транспорта на другой.

Прохор нервничал, это ощущалось на всех этажах его сознания.

«Не дрейфь, спасатель человечества, – сказал Данимир, вполне понимая его чувства. – Со мной тебе нечего бояться».

«Я подумал о засаде…»

«Мы её обойдём. Рассказывай, что за идея пришла тебе в голову».

Прохор сосредоточился на своих размышлениях и выводах.

«Кажется, понял, – выслушал его доводы Саблин-11. – ДД о таком способе ориентации ничего не говорил, может, и он не знает. Сейчас опробуем твоё… как ты назвал? Авто…»

«Асимптотическое автоприближение».

«Язык сломаешь… это самое».

– О чём задумался? – спросил наблюдавший за приятелем Даныбай. – Что-то не так?

Прохор рассеянно посмотрел на него.

– Мы обсуждаем… ждите.

Ставшая привычной процедура вхождения в числопоток заняла минуту.

«Души» путешественников «обнялись» и со свистом упали в бездонный энергоинформационный колодец, соединявший всех «родственников» Прохора.

Для математика это было всего лишь пятое погружение в Числовселенную, поэтому его эмоции бурлили, как кипящая вода в чайнике.

Для Данимира путешествия по числомирам стали настолько обыденными, что он не обращал внимания на процессы ускоренной медитации и подготовки к погружению. Сосредоточился, представил, где хочет оказаться, – и пошёл. Но на сей раз переход из «живой среды» – тела человека – в среду энергоинформационную, лишённую привычных ориентировок, происходил иначе.

То есть «прыжок в пропасть» протекал так же, как и раньше, а затем спутник соединил числа, символы, представления и устремления в единую цепь, Данимир назвал номер промежуточной остановки (об этом договорились заранее), и «капсула душ» вышла в голове «родича» Прохора, жившего в числомире шести четвёрок.

Почему Данимир выбрал такой экзотический вариант, было понятно. Четвёрка – тетрада олицетворяла собой своеобразный ключ к земле и небу, пространство-время (четырёхмерный мир), объём и материю, а главное – порядок и основательность. Её геометрическим проявлением был квадрат-куб, устойчивое образование, утверждающее массу.

Число 444444, по мысли Данимира, должно было намного усилить сакральные свойства одной тетрады, и числомир шести четвёрок должен был быть, несмотря на глубины числобездн, устойчивым и стабильным.

Прохор-444444 в этом далёком от начал Числовселенной мире стоял на плоской вершине не то горы, не то здания, и Данимир, так же как и его спутник, перестал оценивать то, что видел в настоящий момент глазами местного Прохора.

Объект, на крыше которого он стоял, можно было назвать и сооружением кубической формы, и монолитной скалой: куб этот не походил ни на то, ни на другое.

Он был окружён такими же чёрно-белыми кубами разной величины, составляющими некий условный город. А может быть, кладбище.

Небо над городом-кладбищем было абсолютно чёрным, без единой звезды, и солнце на горизонте – яркий белый диск – казалось дырой в твёрдой стене.

Кубы-здания ощущались настолько массивными, прочными, монолитными, что невольно на ум приходили мысли о Вечности. Но стоило местному Прохору сделать шаг вперёд, как город-кладбище охватила всеобщая трансформация! Волна искажений формы зданий прянула во все стороны до горизонта, затронув все кубы, и пейзаж с одной стороны преобразился: одни кубы стали больше, другие меньше, с другой – остался тем же самым. Поменялись лишь размеры зданий.

Прохор – спутник Данимира «шевельнулся», собираясь выразить удивление, и Данимир поспешил увлечь его за собой, чтобы не оставлять в душе местного Прохора, кем бы он там ни был, сомнений в собственной адекватности.