Квантовый сад - Дерек Кюнскен
– Ты боишься входить в фугу, Бел? – спросила Кассандра, лежа вплотную к нему.
Он покачал головой и застегнул костюм для пребывания в фуге.
– Себе я больше не могу навредить, хотя и не знаю, имеет ли это теперь для меня значение.
– Не говори так, Бел!
– Теперь, когда объективный интеллект работает внутри меня постоянно, я не смогу работать в фуге так же хорошо, как ты, но я могу повлиять на то, что ты там увидишь.
– Если ты в это вмешаешься, я скажу, чтобы ты уходил, – наконец ответила она, потянув за ремень на его костюме и застегивая его до конца. Белизариус проверил ее костюм.
Касси была теплее, более живой, наполненной заразительным возбуждением.
– Мы увидим Вселенную через новый телескоп, Бел, впервые! – сказала она, ухмыляясь.
Он поцеловал ее, и они закрыли шлемы. Вышли через шлюз и оказались снаружи «Расчетного риска». На них давили прерывистые магнитные поля сложной структуры, язык гиперпространства, на котором они еще не могли говорить. Они пристегнулись к страховочным кольцам у шлюза и немного отлетели от «Расчетного риска», чье поле искажало их квантовые ощущения.
Белизариус вошел в свою странную квантовую фугу. Чтобы не дать субъективному сознанию нарушить перекрывающиеся повсюду вокруг вероятности, его субъективное электромагнитное восприятие сузилось, а подавляющая его часть была перенаправлена квантовому интеллекту. Сам он осознавал менее процента этих ощущений, но даже эта малая часть давала возможность увидеть богатейшее полотно картины вокруг.
Стоило Белизариусу осознать лишь крохотный фрагмент этого мира, как он стал разрушаться, распадаясь на слои. Однако сейчас он смотрел не на хрупкую форму жизни, существующую на почти лишенном света планетоиде. Он смотрел на космос. Хрупким здесь был он сам – крохотное существо в безмерном океане, столь огромном, что даже его фрагменты, воспринимаемые квантовым интеллектом, были чем-то вроде пылинок под куполом собора.
Смеющаяся и любопытная Касси рядом с ним исчезла. Субъективная личность, сознание, являющееся Кассандрой, угасло, уступив всю полноту власти квантовому интеллекту. Он был в одиночестве, хотя и ощущал странную уверенность, что она непременно вернется к существованию. Фуга являлась лишь временной паузой для ее личности.
Возможно, взгляд Касси на проблему Hortus quantus дает им хоть какую-то надежду. Возможно, растительные разумы исчезли лишь до того момента, когда он сможет вернуть их. Hortus quantus естественным образом существовали в виде квантового сознания. Прекращение этого состояния может быть аналогичным тому, что сейчас произошло с Касси: ушли, но скоро вернутся. Белизариус не желал придавать смысл миру, но его мозг был одержим поиском закономерностей и параллелей.
Он закрыл глаза, сосредоточившись лишь на ощущениях от магнитосом. Широко развел руки, делая мышцы и находящиеся внутри их магнитосомы телескопом, смотрящим в квантовое пространство. Мир расширялся. Лишь отдельные вспышки разрушающихся вероятностей воспринимались его субъективным сознанием, но, даже несмотря на это, мир становился все больше и больше, по мере того как более отдаленные квантовые эффекты достигали его чувств со скоростью света. Он воспринимал пространство за пределами врат времени нечеткими вспышками на расстоянии в восемь световых секунд. Каждую секунду его взгляд простирался на световую секунду дальше. Но он и Касси решили провести это наблюдение внутри врат по другой причине: отсюда они могли воспринимать квантовые спутанности других Осей Мира.
Квантовый интеллект в теле Кассандры воспринимал связность врат времени между собой и со всеми другими «червоточинами» Осей Мира. Квантовый объективный разум внутри мозга Белизариуса обнаружил угасающие нити связности квантовых феноменов. Субъективный разум видел лишь тысячную их часть, угасающую сразу же, как только воспринимал их, но все же он смог построить картину.
Касси была не способна выразить весь масштаб этой сети связности. У них было слишком мало времени, мало данных. Когда несколько месяцев назад Белизариус был на «Джонглее», впервые попробовав вести корабль, ориентируясь по линиям спутанности, его квантовый интеллект практически сразу воспринял путь в пространстве-времени целиком, не дожидаясь, пока его достигнут отдаленные сигналы. Не ожидая световую секунду за секундой. Поэтому он и не видел подобного тому, что было сейчас.
Квинтиллионы бит пространственной и квантовой информации хлынули в его мозг – лишь тысячная часть того, что воспринимали два квантовых интеллекта. Скрытая под поверхностью гравитационная и пространственно-временная сеть, покрывающая огромный сегмент космоса, высвечивалась в его сознании вспышками, структура которых очень напоминала распределение в пространстве галактик. Яркая, созданная не парой десятков связанных частиц или волн, а бессчетным количеством линий квантовой спутанности.
Что же так плотно связало «червоточины»? Должно быть, они были созданы в одной точке, все сразу, на идентичной основе, однако связность со временем должна была угасать, а уровень связности, который он видел, был выше, чем Белизариус мог бы предсказать для набора объектов, созданных вместе. Сеть «червоточин» Осей Мира становилась со временем более связанной.
Это была столь громадная структура, что он не мог воспринять ее границ. Его мозг распознавал закономерности распределения: стены, рукава, диски галактик – все, ведущее к самой громадной структуре известной Вселенной, Великой Стене Геркулеса – Северной Короны.
Однако некоторые части этой огромной сети не следовали метагалактической структуре.
Он сосредоточился на этих аномалиях в беззвездных пустотах между полосами галактик – и видел их все больше и больше. Меньшие (менее резонирующие с остальными частями) сети, связанные с главной сетью Осей Мира меньшим количеством линий спутанности, труднее различать. Почему они темнее? Не получается ли так, что Оси Мира питаются и подзаряжаются звездами и галактической активностью? Чем больше он вглядывался в то, что видел вспышками своим ограниченным зрением, тем больше подмечал, что эта темная сеть целиком находилась в пустотах между рукавами, стенами и суперскоплениями галактик. Она не являлась частью видимой Вселенной. Линии спутанности показывали, что эти иные «червоточины» в межгалактической пустоте были связаны в свою собственную сеть.
Наступило мгновение, когда его личность оказалась не в состоянии осознать то, что теоретизировал его мозг.
Вторая сеть Осей Мира, отдельная от той, которая была им известна.
Это осознание, откровение, внезапный доступ к истине космоса, было сродни прикосновению к бесконечности. Его усовершенствованный генной инженерией мозг, сверхлюбопытный, жаждущий понимания со страстью на грани порока, оказался посрамлен. Переполнился. Вышел за пределы того, чего желали создатели проекта Homo quantus. Белизариуса захлестнул религиозный экстаз, и он позволил себе пребывать в этом ощущении. Чудо для Homo quantus.
А в мире, где могут существовать чудеса, он действительно сможет найти новый дом для своего народа. В мире чудес он сможет найти им новый сад, который они сделают тихим и прекрасным, наполненным размышлениями. В этом саду они посеют новые семена, там будет место надежде на чудеса, такие как воскрешение Hortus quantus.
55
Двое Homo quantus пребывали в ошеломленном состоянии, затаив дыхание. Не бились в лихорадке, подобно тому, как это было
