Джеймс Хоган - Кодекс жизнетворца
- Прежде чем кто-нибудь расскажет президенту, ответ: решительное нет, - заявила она всем. - Я не смогу повторить представление над Москвой, никак не смогу!
Тирг, Клейпурр и Грурк обменивались пораженными взглядами.
- Правильно ли я понял? - спросил Клейпурр. - Носящий не будет заключен в тюрьму? Сведения о несправедливости короля Большого Корабля достигли более могучих королей лумиан, и они сместили своих недостойных слуг?
Тирг медленно кивнул.
- Мне кажется, только теперь мы видим полное осуществление плана Носящего, - сказал он. - Картогия спасена и избавлена от дальнейших угроз; Эскендером и Френнелеч смещены; Кроаксия за одну яркость превратилась в мирное безвредное государство... и теперь на самой базе лумиан те, кто создавали это смятение, тоже смещены и исчезли. Поистине могучего защитника послала нам судьба.
- Картогия отныне свободна в своем поиске знаний, ее границы всегда будут открыты для подлинных вопрошающих всех народов, - провозгласил Клейпурр. - Все наши ресурсы будут направлены на созидание, и когда-нибудь робосущества благодаря своей настойчивости и изобретательности найдут Лумию и другие сияющие миры за небом.
- А народы, подобные Кроаксии, которым нужно еще время и понимание, чтобы достичь зрелости, получили безвредное отвлечение, которое расположит их к разуму и терпимости, - сказал Грурк. - Нам нужно постараться, чтобы лумианские знания усваивались вместе с лумианской мудростью.
- Так и будет, - заверил его Клейпурр.
Наконец обе группы снова попрощались, на этот раз с более легким сердцем. Земляне ушли в шлюз в заднем конце пристройки, и Замбендорф, повернувшись к выходу, бросил последний взгляд на талоидов, прежде чем пройти в само административное здание. Здесь, конечно, все первым делом избавились от скафандров. Затем, чувствуя себя рожденными заново, прошли через еще одну дверь и вернулись в мир ярких помещений, людей в рубашках с короткими рукавами, к запаху готовой пищи и звону посуды, к стуку каблуков по металлическим ступеням и негромкой музыке в комнате отдыха.
- Только подумать, - сказал Абакян Замбендорфу, когда они шли вслед за Максоном и одним из офицеров, чтобы их официально включили в состав базы. - Горячая ванна, чистые простыни и спать, сколько хочешь. Чего еще можно желать? Кто бы мог подумать, что база на Титане покажется нам последним словом роскоши? Знаешь, Карл, мне кажется, что наша вилла в Малибу больше никогда не покажется мне прежней.
Замбендорф мигнул.
- Малибу? Да я и представить ее себе не могу! В сущности ничего дальше палубы "Ориона" я не могу представить. По мне, последнее слово роскоши - это "Орион", благословенная бесстыдная роскошь.
Тем временем Тирг сидел в королевском экипаже во главе великолепной кавалькады, проезжавшей по окраинам Менассима вдоль красочной многоцветной авеню Независимости. Радостные оживленные толпы выстроились по краям дороги и приветствовали проезжающих, как будто читали на их лицах добрые вести. Тиргу никогда город не казался таким прекрасным: угасающий свет конца яркости смягчал краски деревьев вдоль авеню, бросал голубоватый оттенок на лес за городом и на далекие горы. Впереди Тирг видел гордые очертания новых зданий в центре города; они поднимались над пригородами, как предвестник новой эры, которая еще только рождается.
Мягкий восточный ветерок приносил с собой ароматы гудрона и выхлопов печей, семейство купольных цементоукладчиков лежало на дальнем берегу реки. Издали доносились приглушенные голоса отбойных молотов, они удовлетворенно стучали где-то, а шаловливые трубогибочные машины играли с высоковольтными клапанами. Отовсюду из кустов слышались веселые пьезоэлектрические свистки и щелканья. Теперь у Тирга есть брат, дом, покровитель, и солдаты и жрецы Кроаксии больше никогда не потревожат его.
Да, подумал про себя Тирг, Задающий-Вопросы-Больше-Не-Запретные, удовлетворенно глядя по сторонам. Как прекрасен мир!
ЭПИЛОГ
Джералд Мейси откинулся в кресле в углу кают-компании сферы 2, докончил виски с содой и отнес стакан на стойку рядом с консолью, возле которой лицом к собравшимся сидел Дрю Вест. На диване у противоположной стены сидели Тельма, Кларисса и Феллбург; Замбендорф раскинулся в другом кресле рядом с Верноном, которой сидел спиной к полке, использовавшейся как бар; Абакян стоял, прислонившись к двери. Они уже около недели находились на "Орионе".
- Думаю, нет никаких сомнений, что будущее талоидов обеспечено, говорил Мейси. - Весь союз падуанцев распался. Вчера свергли своего короля венецианцы, и как я слышал, король Милана решил сам отречься от престола и послал приглашение Моисею посетить город. Вероятно, пытается спасти хоть что-нибудь, предложив совместное управление.
- Значит, теперь Титан не превратится в колонию? - спросил Вернон.
Мейси покачал головой.
- Насколько я понимаю, это невозможно. Такой вариант нужно навсегда отбросить. Теперь талоиды никогда не примут статус второклассных существ. Они избранные. Бог говорил с ними и сказал, что они не хуже других. Всякий, кто попытается убедить их в другом, может сразу прыгать в метановое озеро. Они, конечно, станут торговать с вами: их ноу-хау на ваше ноу-хау, но только как равные партнеры. Если хотите их эксплуатировать и обманывать, и не думайте даже начинать.
Замбендорф повертел шерри в своем стакане, несколько секунд смотрел на него, потом кивнул.
- И Западному миру придется играть по их правилам, если он хочет не уступить Азии. Больше того, вскоре на сцене появятся и Советы. И тогда все будут соперничать друг с другом, кто предложит талоидам лучшие условия.
"Орион" улетает к Земле через десять дней. Многих участников экспедиции, в том числе Мейси и Вернона, дома ждут неотложные дела. Все оставшиеся материалы и оборудование отправляются на поверхность, с их помощью Генуэзская база превращается в постоянную. Там останется небольшой экипаж и группа ученых-талоидологов. Старшим на базе будет заместитель Ванца коммодор Крейг - до прибытия через пять месяцев японского корабля. По-видимому, остающиеся на базе спустя какое-то время улетят за Землю с японцами, но тогда успеет вернуться "Орион". Он привезет новых людей и оборудование. А когда закончат сооружение своего корабля Советы, когда включатся другие страны, будет налажено постоянное транспортное сообщение с Титаном.
Мейси снова взял свой стакан и передал Вернону, чтобы тот наполнил.
- Я не часто говорю такое, но мы можем все поздравить себя с отлично выполненной работой, - сказал он, оглядывая кают-компанию. - Должен сказать, что, когда мы вернемся, мне всех вас будет не хватать. Странно, как иногда получается: я явился на борт, чтобы разоблачить вас, а кончил тем, что приобрел новых друзей.
- Ну, я надеюсь, наша дружба будет долгой, - сказал Вернон. - Я тоже поражен, как все обернулось.
Мейси взял свой стакан и с любопытством посмотрел по сторонам. Все были необычно молчаливы.
- Я хочу сказать, что отныне я вас буду поддерживать, - сказал он. Вряд ли мы будем одинаково смотреть на разные вещи, но должен признаться, что мне пришлось переоценить многое, в чем я был уверен. Так что живи и жить давай другим, верно? - Несмотря на вежливое выражение лица, он испытывал странное разочарование, которое не мог вполне скрыть. Он развел руки и с улыбкой и вздохом заключил: - Мне казалось, вам следует знать об этом.
Никто ему сразу не ответил. Замбендорф поднял голову и посмотрел на своих товарищей.
- Вы как будто не очень радуетесь, - заметил он. - Мы можем свободно разговаривать в присутствии Джерри и Вернона. Вы не ждете возвращения домой? Подумайте, какие телевизионные шоу сможем мы закатывать после всего этого. И нас поддержит наука, это понравится молодежи... может, мы отправимся в гастроли по миру. Можем основать Институт астральной парапсихологии, Осмонд выступит в качестве основателя, и нас поддержат многие, помимо ГКК. Может, даже сумеем снова договориться с Реймелсоном. Кто знает?
Сохранялась унылая атмосфера дождливого уик-энда.
- Ну, так можно заработать на жизнь, - вяло согласился от двери Абакян. Мысленно он снова сидел вторым пилотом во флаере. А что его ждет вместо этого? Бродить по вестибюлям отелей и театральным фойе, подслушивать обрывки разговоров и сплетен, общаться с не умеющими мыслить людьми, которые его совершенно не интересуют. У него появилось несколько мыслей относительно усовершенствования переводчика, хотелось поговорить об этом с Дэйвом Круксом, который остается на базе. Но прежде всего он понял, что ему не безразлично, что будет с талоидами Артура; они принадлежали к числу немногих, кого он, помимо группы Замбендорфа, не относил к болванам. Они ценят свой разум и готовы опираться на него, не нуждаясь в поддержке волшебных сил и сверхъестественных откровений. И по мнению Абакяна, это значит очень много. Он сам всегда так думал.
