Эдуард Кондратов - Десант из прошлого

— Где? — Шварц обернулся так стремительно, что все-таки задел тоненький изолированный проводок, уходящий к стабилизаторам. Проводок натянулся… и снова обвис.

Исхудалый парень перевел дух. Внимательно вгляделся в кабели.

— Мне кажется, этот… — неуверенно сказал он. — Да, по-моему, этот. — Он указал на толстый коричневый жгут. — Был, помню, какой-то разговор.

…Щербатов, прислонясь плечом к бетонной стенке траншеи, нервно теребил ремешок автомата. Не отрываясь, он следил за Шварцем и Адамсом, колдовавшими над проводами, и чувствовал, как по спине бежит противный холодок. Увидел, что инженер вынимает из кармана нож, а механик бережно высвобождает коричневый кабель из гущи проводов. Капитан зябко повел плечами…

Инженер стал на колени, поколебался и с силой рубанул коричневый кабель. Обрывок провода с мягким стуком упал на площадку.

Гейнц давил и давил на кнопку, навалившись всем телом. Он все еще не верил случившемуся: ни один прибор не показал старта ракет, синие стрелы на карте переливались все так же спокойно. Это было невероятно, и тем не менее, это было. Гейнц в ярости ударил по кнопке окровавленным кулаком.

И только когда совсем близко загрохотали шаги, когда в дверь ввалились люди, Гейнц окончательно понял: ракеты не взлетят! И сейчас ему пришла в голову простая мысль: ведь это кнопка только одного сектора! Есть же еще четыре!

Он бьет по стеклу и не дотягивается до кнопки. Кто-то хватает его за шею, за локти. Жесткие широкие ладони давят горло. Он хрипит, он вкладывает все силы, что-бы вырвать руку. Кажется, вся жизнь сосредоточилась на одном — нажать, во что бы то ни стало нажать красный выпуклый кружок…

Сильнейший удар отбросил его от пульта. И сразу огромный, как медведь, Александр Андреев навалился, подмял, прижал к полу. Гейнц устало закрыл глаза — дальнейшая борьба бесполезна.

— Жив… — шепнул О’Нейл, осторожно подхватывая под руки отяжелевшее тело Ульмана. — Затягивайте туже, надо кровь остановить…

Вместе с Хрищенко и Байковым Мартин бережно понес Курта к ступенькам, ведущим наверх.

А там, снаружи, слышался разноголосый шум, в который вплеталось ровное басовитое гудение. Андреев с хрустом расправил плечи. Немного постоял, прислушиваясь. Потом, брезгливо взглянув на Гейнца, молча направился к выходу. Первое, что он увидел, выйдя из подземного бункера, — это множество белых зонтиков, повисших над островом. Они стремительно опускались, и Андреев хорошо различал фигурки вооруженных людей.

Александр Михайлович, щурясь на солнце, смотрел на них и думал о том, как это хорошо, что все уже позади…

…В семь часов восемнадцать минут десант Организации Объединенных Наций ступил на землю республики Фрой.

Эпилог

Маленький швейцарский городок взволнованно гудел. Из тридцати тысяч жителей едва ли нашелся хоть один, кто не принял бы близко к сердцу ошеломляющее событие. Оно не нуждалось в комментариях: решением ООН городок был избран местом проведения международного процесса над участниками ядерной авантюры.

Хлопоты захватили всех. В городок уже стекались туристы. Крупнейшие газеты бронировали номера в отелях и начали оплату счетов за три месяца до открытия процесса. Представители торговых фирм спешно сооружали павильоны, завозили товары.

На площади перед ратушей днем и ночью кипела работа: там возводилось здание, в котором откроется процесс. Здание должно было стать реликвией страны, прославиться в миллионах газетных снимков и открыток, книжных иллюстрациях и кинолентах.

Окрепшая в последнее время французская кинофирма «Синема-Пари» заплатила неслыханные деньги за самые удобные точки съемки и готовилась стоять насмерть в грядущем сражении с Голливудом.

Из Цюриха спешно примчался «король отелей» Симон Карсо. Он набросал на листке блокнота несколько цифр, пообедал в местном ресторанчике и укатил обратно. Через полтора месяца городок уже любовался строгим, в стиле века, восьмиэтажным зданием отеля. «Король» был верен себе — бешеные темпы и потрясающий модерн. Вспыхнули и заиграли цветным газом вывески на всех языках мира: «Отель «Возмездие».

Все должно было соответствовать грандиозному форуму — процессу.

По расцвеченной пестрыми огнями площади к отелю «Возмездие» шел, озираясь, коренастый человек с кожаным чемоданчиком.

В вестибюле вежливый портье осведомился:

— На пресс-конференцию? Шестой этаж, направо.

Человек кивнул и направился к лифту. Через три минуты он уже входил в просторный зал.

Его приход остался незамеченным. Десятки людей, вскочив с мест, окружили маленький стол с микрофоном, за которым сидел черноволосый человек с резкими чертами лица.

Вошедший улыбнулся, сел в кресло и стал слушать.

— Итак, господа, разрешите мне на этом закончить, — сказал Курт Ульман. — Не вижу, чем еще могу быть полезен…

Журналисты недовольно загудели:

— Простите! Один-единственный вопрос. — Раздвигая толпу плечом, к столу пробивался тучный загорелый человек в квадратных дымчатых очках. — Ваша трактовка событий так резко отличается от общепринятой и так напоминает высказывания «красной» печати…

Ульман иронически перебил:

— Что ж делать? Значит, «красная» печать правильно трактует события, только и всего.

— Вздор! — Журналист свирепо взмахнул авторучкой. — По-вашему, западная пресса ошибается, утверждая, что авантюра затеяна шайкой маньяков?

Курт внимательно взглянул на него.

— Это ведь не вопрос, господин…

— Жоао Ферейра, специальный корреспондент бразильского агентства «Стеос».

— Хорошо. Повторяю: вы не спрашиваете, а полемизируете. Впрочем, я вам отвечу. Во-первых, о «шайке безумцев» кричит не вся западная пресса, а только правая. Это раз. Во-вторых, можете мне поверить, Гейнц не более сумасшедший, чем я или вы…

— В таком случае, мое место в сумасшедшем доме! — запальчиво возразил Ферейра и оглянулся на толпу.

— Возможно, — холодно сказал Ульман. — Вам лучше знать.

Раздался дружный смех. Экспансивного бразильца оттерли в сторону. Представитель алжирской газеты, маленький гладковолосый араб попросил разрешения кое-что уточнить.

— Господин Ульман! Вам известна судьба остальных участников драмы?

— Конечно. Завтра прилетает советская делегация. В ее составе почти все участники событий — доктор Андреев, капитан Щербатов, Саврасов, Банков, Шабанов и другие. Адамс и О’Нейл должны явиться с минуты на минуту. Не приедет лишь Инга Горчакова. Она еще не совсем здорова, сказалось нервное потрясение.