Роберт Фреза - Синдром МакЛендона

— Да, сэр. Мэр очень расстроен.

— А сколько ей, кстати, лет?

— М-м-м… — Банки медлила, явно не желая отвечать на вопрос. — Пятнадцать, сэр.

— Банки, откуда ты все это знаешь?

— Да кругом слухи ходят, сэр.

Чандразехар резал на кухне редиску и что-то напевал. Я постепенно разобрал слова песни. Это был старинный марш, который я слышал на Вулмере.

Свадьба была так весела,

У отца ее — в руках ружье.

Свадьба была так весела,

У отца ее — в руках ружье.

Песня повествовала о печальных последствиях общения с прелестными юными существами, интересующимися черными дырами.

— Банки, я начинаю думать, что у меня с судьей Османом могут возникнуть затруднения. Ты можешь что-нибудь предположить?

Она немного подумала.

— Сэр, думаю, все будет зависеть от того, какие свидетельства вы представите в свою пользу, — очень осторожно ответила она.

— Разумно. Будь добра, позвони Пайпер и попроси ее прислать сюда Клайда вместе с челноком.

Она кивнула:

— Считайте, что уже позвонила, сэр. Да, а как же ваш маленький друг?

— Точно. Я совсем о нем забыл. Он у меня, и я не знаю, что с ним делать. Он такой забавный. Удивляюсь, почему люди не держат их дома, как кошек.

— Сэр, кажется, одеяло, в которое вы его завернули, придется отдать в чистку, — робко произнесла она.

— Да-да, конечно.

Мы вернулись ко мне в комнату поглядеть, чем занимается тупарь. Он уже успел съесть на завтрак четыре банана и абрикос. Так что теперь неохотно приоткрыл глаза, зевнул и снова погрузился в сон.

— Нет, оставить у себя я его не могу.

— Я позабочусь о нем, сэр, — поспешно пообещала Банки.

— Что ты собираешься с ним делать, Банки? — поинтересовался я, несколько обеспокоенный.

— Выброшу в лесу, — пожала она плечами.

— Спасибо, Банки.

— Не за что, сэр.

На всякий случай упаковав свои вещи, я отправился к зданию суда. На заднем ряду, ожидая меня, устроился Клайд.

Сидевшие напротив три адвоката и их клиенты упорно отказывались поднять на меня глаза. Зато вошедший в зал судья Осман сразу же меня признал:

— Ага, вот и еще один член экипажа с «Туфли Рустама» явился в суд. Очень рад.

Да, денек, судя по всему, предстоял нелегкий.

Сначала выступили представители банка. Суть их претензий состояла в том, что я был должен разным людям кучу денег, как сам лично, так и по поручению всех, кого им удалось втянуть в это дело, а, несмотря на войну или ее отсутствие, бизнес есть бизнес. Если суд разрешит мне сесть в челнок и улететь на корабль, то очень велика вероятность того, что я никогда не вернусь — разве что в виде мелких частиц во время дождя.

Затем поднялся Омура и выступил с опровержением вышесказанного. Утром он, наверное, не смог бы одеться и добраться до суда без посторонней по-. мощи, но доводы его были блестящими, и от претензий банкиров камня на камне не осталось.

Он заявил, что конфедеративным правом предусматривается отмена любого постановления гражданского суда, препятствующего военному офицеру исполнять свои воинские обязанности, и что удовлетворение предъявленного банком иска временно ограничить мою свободу передвижения привело бы к подрыву основ, лежащих в принципах самозащиты Конфедерации. Он рассмотрел несколько прецедентов, доказывающих, что отправиться на орбиту сражаться с Грызунами — не есть попытка избегнуть правосудия в общепринятом значении этого понятия. Поскольку «непоправимый ущерб», на который жаловался банк, состоял в том, что меня могут убить, он едко прошелся по неспособности банка отрицать, что в любую минуту может случиться то же самое, если Грызуны заявятся прямо сюда.

Затем Омура отметил отсутствие у банка убедительных доказательств факта, что до того, как военный космофлот реквизировал корабль, ликвидировав таким образом права банка на отторжение имущества в счет долга, я не являлся просто наемником, состоявшим на службе у Дэви Ллойда Твердобокого; в доказательство он представил документы Дэви Ллойда, неопровержимо свидетельствовавшие о том, что у банка не было достаточных оснований возбуждать против меня дело.

Закончил он призывом свято чтить закон, права человека, Бога, матерей и национальный флаг. Когда он закончил, с задних рядов раздались хлопки двух-трех зевак, а оператор из «Почтового курьера Шенектади» запечатлел все это на видео.

Магистрат Осман пробежал глазами лежавшие перед ним документы и нахмурился.

— В свете всего сказанного мне необходимо выслушать свидетельские показания. Суд удаляется на двадцать минут. — Он стукнул молоточком по столу.

Когда я встал с места, он задержал на мне взгляд.

— Мистер Маккей, хотя я и спешу заверить вас, что никакого отношения к данному процессу это дело не имеет, мне известно, что одно высокопоставленное лицо в настоящее время тщательно изучает факты, доказывающие ваши отношения с его дочерью. Это очень неблагородно с вашей стороны!

— Я учту это, ваша честь, — ответил я, делая глубокий вдох.

Так, законные методы не сработали, пришло время прибегнуть к шантажу.

— Нам нужно вызвать Клайда, — шепнул я Омуре.

Омура почесал голову кончиком ручки.

— Не понимаю. Его показания вряд ли относятся к делу.

— Не волнуйтесь. Действуйте. — Я набросал на листке бумаги вопросы. — Как говорит один мой приятель — поверьте мне.

Когда суд возобновил заседание, на место свидетеля вышел Клайд. Он был одет в парадную форму и имел невероятно умный вид. После того как он принес присягу и назвал себя, Омура, слегка наклонившись, спросил его:

— Старшина Видерспун, объясните, пожалуйста, что привело вас и мичмана Маккея на эту планету?

Банковский адвокат вскочил с места.

— Протестую, ваша честь! Какое отношение это имеет к делу?

— Показания старшины Видерспуна необходимы, чтобы показать, в чем заключается миссия Маккея на этой планете, — пояснил Омура, пытаясь разобраться в моих каракулях. — Ваша честь, очень трудно понять это дело, не зная, в каких условиях действует военный космофлот.

Осман бросил на банковского адвоката осуждающий взгляд. Тот поднял руки вверх:

— Мы берем назад свой протест.

— Господин адвокат, к чему вы ведете? — чуть слышно спросил судья Осман.

— Сейчас все станет ясно, ваша честь, — ответил Омура, покрывшись румянцем, который ясно свидетельствовал о том, что он и сам не имеет об этом ни малейшего понятия.

— Мичман Маккей помогал лейтенанту Линдквист и мне в расследовании, — заявил Клайд, — одной межпланетной операции по контрабанде наркотиков, связанной с отмыванием грязных денег и коррупцией среди местных политиков.