Константин Мзареулов - Хорек в мышеловке

Примерно полчаса я отдыхал, слушая, как Габи строит планы круиза по трем континентам (кажется, больше всего ей хотелось побывать в мемориальном доме Верблибена на острове Хаззалг), но потом спохватился и намекнул, что жду важного посетителя, с которым придется общаться без свидетелей. Сделав понимающее лицо, Габи испарилась, а вскоре пожаловали гости: Тахорг, Умбриэль, Парадокс и Тарантул. Впрочем, последний отныне фигурировал в официальных документах под своим настоящим именем — Мерлин Кондратьев.

Вся компания выглядела не совсем естественно. Похоже, забыли подкормиться спорамином после затянувшегося до утра аврала. Тахорг осведомился, как продвигается реорганизация главка, кого я назначаю на управления, сектора и прочие подразделения. Я честно доложил, что временно оставил за собой управление по региону Урал-Север, а заодно посетовал на нехватку надежных кадров. Тема оказалась болезненной — все сразу заговорили о том же. После двух погромов, учиненных с подачи Резидента, из Конторы были изгнаны тысячи квалифицированных специалистов, которых на скорую руку заменяли выпускниками университетов, а то и вовсе отставными Следопытами и Прогрессорами. Отсюда и то качество работы, которое ужасало нас, профессионалов, уже второе десятилетие.

— Оздоровление — всегда цейтнот и катастрофа с кадрами, — изрек Умбриэль.

— Вытянем на перекрестном опылении, — отмахнулся Тарантул, то есть Мерлин. — Как со мной сделали.

В переводе на человеческий язык эта тарабарщина означала примерно следующее: «Нам приходится восстанавливать Галбез в нечеловеческих условиях, когда катастрофически недостает подготовленных работников, а также времени — как на подготовку нового состава, так и на чисто организационные мероприятия. Поэтому придется решать проблемы, назначая надежных людей на руководящие должности в наиболее пострадавшие ведомства, вроде того же КОМКОНа». Что ни говори, а служебный сленг творит чудеса. Всего-то две-три короткие фразы, а какую содержат бездну информации, обильно сдобренной эмоциями!..

— Вчера дело прошло так гладко, что у меня даже возникли смутные подозрения, — сказал вдруг Умбриэль. — Неужели вся история с Резидентом и метагомами была грандиозной провокацией управления "Т", затеянной ради возрождения Вышестоящей Организации?

— Не может быть, — подумал вслух Парадокс. — Когда это начиналось, Комитет еще существовал.

Тахорг укоризненно потребовал, чтобы мы перестали шутить. Потом, поглядев на часы, добавил:

— Резидент заставляет себя ждать. Уже на минуту с небольшим опаздывает.

— А если до вечера не придет, пошлем опергруппу? — осведомился я.

— Он обязан явиться по вызову руководства.

Признаюсь, я даже немного удивился:

— Мы стали его руководством?

— Вот именно, — Тахорг плотоядно потирал руки. — Своими интригами Резидент сам выстроил себе ловушку. Теперь он — всего лишь отставной руководитель столичного управления службы "К" и обязан прибыть в Главное Управление, чтобы сдать дела своему преемнику. То есть, тебе.

Тарантул задумался, потом проговорил с сомнением: дескать, было бы разумно навалиться на Комова часа два назад, когда тот точно так же сдавал КОМКОН (оскорбляющее числительное «первый» более не употреблялось ввиду исчезновения «второй» Комиссии) ему, Кондратьеву. «Придет как миленький, — мстительно сказал Умбриэль. — А здесь мы будем играть на своем поле!»

— Сволочь он, — сказал Мерлин. — Успел стереть большую часть документов. Гигабайт на сто, не меньше.

— Не думаю, чтобы он держал в служебном киберблоке что-нибудь ценное, — сказал Тахорг. — Несомненно, интересующие нас материалы записаны у него дома. Точнее — были записаны. Сейчас Комов, если не дурак, упрятал файлы глубоко-глубоко.

Мы принялись строить планы насчет повального обыска во всех местах, где жил и работал Резидент, но ясно было, что такая операция не принесет много пользы. К тому же, как вовремя напомнил Умбриэль, Странники могли снабдить своего агента аппаратурой, изготовленной по технологиям ВСЦ. Такой киберблок нам в жизни не взломать.

— Между прочим, коллеги, у меня завелись новые соображения, — сообщил вдруг Парадокс. — Наверняка я лучше других понимаю психологию Резидента. Сам бывал в его шкуре, когда резидентствовал на Беллерофонте. Поверьте моему опыту и интуиции — у парня не все ладно по линии тайной службы. В последние годы Резидент допускал ошибку за ошибкой, словно перестал получать продуманные инструкции от ВСЦ. Обычно у нас такое случалось, если прервется связь с земным нелегалом — даже самые надежные помощники из числа аборигенов сразу теряют голову. Начинают творить черт знает какие глупости и быстро проваливаются.

Мы начали вспоминать похожие примеры из своей практики, так что разговор принял характер состязания по части черного юмора. В разгар этого турнира служба охраны (наконец-то взяли под контроль окрестности!) сообщила, что Комов прибыл на ближайший к моей резиденции узел Нуль-Т и теперь идет пешочком в сторону главка. Я приказал пропустить его, а народ обменялся многозначительными взглядами и надел ментозащитные шлемы.

Шагнув сквозь мембрану входа, Комов неприязненно оглядел собравшихся, однако не стал нарушать этикет и церемонно приветствовал каждого из нас. Сорвался только однажды — пожимая руку Мерлину, буркнул:

— Кажется, сегодня мы с вами уже здоровались…

— Никогда не вредно лишний раз поздороваться с хорошим человеком, — вежливо отозвался бывший Тарантул. — То есть, я хотел сказать, с братом по разуму.

Комов сделал каменное лицо и начал снимать пароли с секретных разделов киберпамяти. Большой пользы от его помощи не было — мои технари еще ночью взломали все коды и переписали информацию на другие терминалы. Меня интересовало, не попытается ли Резидент утаить от нас какие-то разделы. Думаю, бывший шеф сектора об этом догадывался, но виду не подавал. Во всяком случае, он добросовестно раскрыл все виртуальные блоки, то есть никаких по-настоящему секретных сведений здесь не хранил.

Пока мы старательно ломали оперетту, делая вид, будто занимаемся серьезными вещами, мои коллеги затянули неторопливый разговор. Как и советовал наш главный следователь, роли были расписаны и отрепетированы, так что неподготовленный слушатель уверился бы, что солидные люди ведут спонтанную беседу, экспромптом выдумывая реплики. За несколько минут было сказано главное, и я увидел, как точно выверенные фразы без промаха достигают цели — пару раз лицо Комова искажали болезненные гримасы.

Умбриэль тоже заметил его мимику и меланхолично обратился к бывшему президенту бывшего сектора: