Олег Петухов - Пост-Москва
— Но, по крайней мере, она жива, — сказал я, скорее угадывая, чем понимая хоть что-то.
— Жива — не то слово. Если сравнить жизнь с костром, она сейчас вулкан.
— Что будем делать конкретно?
— Если до утра ничего не изменится, будем выводить из комы по любому.
— Все остальное в порядке? С ранениями, я имею в виду.
— Да. Все сканирования показали полное восстановление. Программа не выдает ни одной ошибки. И еще… — я почувствовал неуверенность в его голосе, словно он не до конца решился. — Я думаю, ты обязан это знать.
— Говори же, не тяни.
— Фидель, она беременна. Она беременна от тебя.
У меня внутри все сжалось. А потом, через миллион часов или лет, или веков я выдохнул. И все в мой жизни встало на свои места.
11Реанимационную кровать поставили прямо в кабинете Папы вместе со всем необходимым оборудованием для лечения. Геринг настоял на своем, а у руководства кремлевской клиникой не нашлось достаточно убедительных формальных оснований ему отказать. В приемную он посадил тех двух офицеров, с которыми летал в Печатники — старый друг лучше новых двух — с приказом стрелять в любого, кто попытается пройти в кабинет без его, Геринга, письменного разрешения:
— И мне похуй, кто это будет — спикер Высшего Совета, министр обороны или маршал госбезопасности. Это понятно?
Офицеры как-то странно покосились на него, но кивнули. Он знал, что они считают его конченной мразью и штопанным гандоном после того инцидента с девкой, которую ему пришлось пристрелить исходя из высших государственных интересов, как они ему виделись на тот момент. Теперь он, конечно, не уверен в этом, и как умный человек не может не согласиться с моральной правотой этой сладкой парочки служак, но именно поэтому он и доверяет им охрану президента. Логика и понимание людей всегда были его сильной стороной — это признавали даже его враги.
Геринг сидел возле кровати своего брата, поглядывая на часы — вот-вот Жора в обличье Папы должен прийти в себя. Пусть они сводные братья, но росли они вместе, и для Геринга он всегда был родным человеком. Если же быть откровенным, единственным родным человеком на свете.
Его официальная биография при внимательном прочтении всегда вызывала если не смех, то недоумение у любого, не просравшего свои мозги при просматривании телевизора под пивко. Начать с того, что по отчеству он был Михайлович, а отца его звали Тимур, да-да, тот самый Тимур. В разных источниках указывали разные года его рождения, но это не самое смешное. Самое смешное, что в различных версиях официальной биографии называли разные фамилии и даже гражданство, которое он получил при рождении. Так, на официальном сайте правительства он, якобы, родился в суверенном Казахстане, а на сайте президента местом его рождения указывалась Москва. Все остальные факты при сопоставлении выглядели не менее фееричными. Это если задуматься и проанализировать.
Прозвучал сигнал, это означало, что Георгий выходит из медикаментозной комы. Наконец, он открыл глаза и увидел Геринга.
— Славик, что со мной? — спросил он брата голосом Папы. — Я не узнаю свой голос. И чувствую себя херово.
Он поднял руки:
— Славик, я себя не узнаю.
Геринг помялся, но решил, что правда, как бы она ни была горька, лучше, чем бессмысленное вранье:
— Жора, соберись, я скажу тебе одну охуительную вещь. Ты теперь президент. И все будут звать тебя Папой.
Георгий явно посчитал его сумасшедшим, судя по его охуевшим глазам. Герингу пришлось объяснить в двух словах ситуацию в целом.
Георгий закрыл глаза, слушая. Потом посмотрел на Геринга:
— Ты говоришь пересадили мозг?
— Да, Жора.
— А сердце тоже пересадили?
— Да, но ты не волнуйся, никаких последствий не будет…
— А я и не волнуюсь. Я беспокоюсь, чтобы мое сердце было со мной.
Геринг продолжил. Он коснулся перспектив, открывающихся перед ними:
— Ну, да, ты выглядишь немного старше, чем был, но девок у тебя будет миллион, а здоровье, как у молодого бычка, гарантирую. И делать тебе ничего особо не надо будет: съемки, поездки, фуршеты, приемы. Ну, ты понимаешь.
— Нет, Славик.
— Что, нет? — не понял брат.
— Я буду президентом своей страны.
— Ну, я об этом и говорю…
— Я буду настоящим президентом. Что у вас там на улицах творится, что за беспредел?
Ошарашенный Геринг спросил, едва не заикаясь:
— Откуда ты знаешь, ты же был в коме?
Георгий ухмыльнулся:
— Мне показывали цветные сны. Мне показывали цветные сны виноградные улитки.
Глава 15
1мы чувствуем зло, оно вокруг, почему люди связывают зло с эмоцией? эмоция безгрешна, она вне добра и зла; люди, кто такие люди? люди подобны виноградным гроздьям, чтобы те поспели, нужны корни, лоза, листья и лето; обретая, теряешь, теряя — обретаешь; возгонка эмоций из почвы в небо; человек есть мера всех вещей, а как же мы — улитки? Мы не знаем, что такое сострадание, но мы знаем, как помочь тем, кто нуждается в сострадании; зло есть отсутствие радости, просто нет радости — это зло; помоги, радуясь, забудь о сострадании, человек; человек есть плачущее животное, плачущее животное есть мера всех вещей; мыслить — мало, надо погрузиться в эмоцию и обрести в ней радость; зло есть то, что препятствует радости; свет, лето, эмоция.
2Иван подошел к Фиделю и попросил разговора наедине.
— Конечно, Ваня, — ответил тот. Они вышли в коридор. — Что случилось?
— Я нашел кота.
— Это замечательно, — было видно, что мысли Фиделя блуждают где-то за тысячи километров.
— Он сейчас в грузовике с водителем, водитель кошатник. Они приехали на мясокомбинат.
— И?
— Это комбинат, который поставляет мясо для смакдональдса. И грузовик тоже смакдональдса.
— Ну, должны же они где-то брать мясо для биг смаков.
— Точно. Я прокачал этот вопрос. Мясо они производят сами на мясокомбинате. Широко известный факт.
— Допустим. Но, Иван, у нас сейчас столько проблем…
— На этом мясокомбинате нет коров, Фидель. И бычков там тоже нет. И кур.
— Продолжай. Откуда же появляется мясо?
— Из био-реактора. Они производят мясо напрямую.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что знаю, кто конструирует и производит гастов-горцев. Кто за всем этим стоит.
Фидель задумался. Потом сказал:
— Дай мне точные географические координаты второго био-реактора.
Иван кивнул и вернулся на рабочее место. Фидель достал телефон и набрал профессора:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});