Кирилл Бенедиктов - Путь шута

Что-то изменилось. Что-то произошло снаружи, за стенами пакгауза. Что-то, заставившее Ардиана мгновенно насторожиться и соскочить с балки.

Звук. Тихий, на пределе слышимости, но, несомненно, приближающийся звук. Звук работающего двигателя… например, автомобильного мотора. Ардиан замер, превратившись в слух. Да, это был, несомненно, автомобиль. И приближался он по рруга Бериши — других улиц поблизости просто не было.

Хачкай бросился к дверям. Не хватало еще, чтобы его накрыли здесь, в этой полуразрушенной кирпичной коробке. Нужно скорее выбираться за ограду, тогда у него будет шанс скрыться незамеченным.

Он добежал до дыры в заборе как раз в тот момент, когда автомобиль остановился напротив подъезда Миры. Водитель не стал глушить мотор, но фары выключил; тускло светилась только лампочка в салоне. Тихо щелкнули дверцы. Машину на миг заслонили два массивных силуэта. Когда они исчезли в темном прямоугольнике подъезда, Ардиан лег на землю и пополз наискосок через пустырь, направляясь к контейнерам для мусора. Пистолет из-за ремня он вытащил и держал теперь в правой руке.

«Спрячусь за мешками с тряпьем, — решил он. — Вряд ли они сунутся проверять помойку, уж больно там воняет… А я пересижу, ничего, не протухну… Нет такой грязи, которую нельзя было бы смыть водой и мылом…»

Там тупик.

Ардиан вздрогнул и перестал ползти. На мгновение ему показалось, что тот, кто так отчетливо произнес эти слова, стоит прямо над ним. Но он был один в траве; ближайший человек находился в двадцати метрах впереди, в машине. Голос, который он услышал, принадлежал Силе. Покровителю, как выражалась Черная Фатима.

Там тупик, болван, ты ползешь из одной ловушки в другую.

Хачкая прошиб холодный пот. Он действительно совершенно забыл о том, что контейнеры с мусором находятся в тупике между домом и оградой территории порта. А ведь несколько часов назад, вынося мусорное ведро, он по своему обыкновению взял это обстоятельство на заметку…

«Спасибо, — едва слышно прошептал он. Кем бы ни был его Покровитель, он действительно давал дельные советы. — Я постараюсь больше так не глупить…»

Ардиан принялся медленно отползать к забору, надеясь, что издаваемый им при этом шорох не слышен за неумолчным стрекотом цикад, устроивших в траве ночной концерт. Новый его план состоял в том, чтобы обогнуть стоявшую во дворе машину по большой дуге и укрыться за углом дома Миры. Самый опасный участок этого маршрута пролегал по открытому пространству двора. Хотя водитель, скорее всего, смотрел вперед, а не назад, он вполне мог обернуться именно в тот момент, когда Хачкай будет пересекать двор. А на углу, как нарочно, горел фонарь — единственный на весь квартал.

Добравшись до края пустыря, Ардиан прижался к земле и затаился. Он уже подсчитал, что для успешного форсирования двора ему потребуется примерно пятнадцать секунд. Встать, бесшумно скользнуть по краю размытого пятна фонарного света — там, на границе света и тьмы, видимость хуже всего. Если бросок удастся, можно будет спокойно искать себе подходящее убежище…

Со стороны машины послышался новый щелчок, на этот раз чуть громче прежних. Водитель открыл свою дверь и выставил ногу на асфальт. Во всяком случае, так показалось Ардиану — разглядеть что-то в темноте было очень непросто.

Вспыхнул огонек зажигалки. Водитель курил, стряхивая пепел на асфальт, — Ардиан видел только слабое мерцание. Курит, подумал Ардиан, курит и смотрит по сторонам… ему же наверняка скучно… вот он и зыркает во все стороны… Вполне может и назад посмотреть…

— Кур-рва, — с чувством произнес водитель и вылез из машины. Облокотился на дверцу, встав боком к Ардиану, и уставился в направлении дыры в заборе. При каждой затяжке сигарета вспыхивала немного сильнее, выхватывая из темноты перебитый нос и мощный подбородок водителя.

Хачкай лежал в траве, боясь поднять голову. Рука с пистолетом ужасно затекла, ее следовало хорошенько размять, но он не осмеливался пошевелиться. Ему казалось, что любой шорох непременно привлечет внимание курильщика. Вся надежда у Ардиана была на те несколько секунд, когда водитель будет садиться обратно в машину. Такому крупному парню потребуется не меньше пятнадцати секунд на то, чтобы втиснуть свое тело в салон, и все эти секунды он наверняка не будет смотреть назад. Но время шло, рука затекала все сильнее, а водитель и не собирался садиться обратно в машину. Вместо этого он выщелкнул окурок в лопухи и достал из пачки еще одну сигарету. Ардиан беззвучно выругался.

Внезапно в машине что-то пискнуло. Водитель выронил сигарету и нырнул в салон — куда стремительней, чем предполагал Хачкай.

— Да, господин майор, — донеслось до Ардиана. — Слушаюсь, господин майор.

Какой приказ отдал ему загадочный господин майор, Хачкай не услышал. Рация в машине или была очень тихой, или работала в режиме «не для посторонних ушей». Водитель хлопнул дверцей, отогнал машину в глубь двора и развернулся, едва не задев правым крылом один из мусорных контейнеров. По-прежнему не включая фар, подкатил к подъезду Миры, но остановился в нескольких метрах от крыльца. «Они возвращаются, — догадался Ардиан. — Велели ему, чтобы подготовился и не терял времени…»

Дверь подъезда открылась, пропуская троих. Первым шел массивный, похожий на борца, амбал с кривыми ногами и очень длинными, ниже колен, руками. На боку у него висел устрашающих размеров пистолет. Замыкал шествие человек, которого Ардиан меньше всего ожидал увидеть в данных обстоятельствах. На сей раз, правда, на нем не было забавной фетровой шляпы, но манера двигаться, оглядываясь на каждом шагу, и очертания грушеобразной фигуры не оставляли сомнений в том, что это тот самый смешной увалень, навещавший Миру вчера утром. А между этими двумя шла Мира.

Она шла, низко опустив голову, и ее великолепные волосы падали на лицо, закрывая его подобно платку, который носят ревностные мусульманки. Впрочем, при слабом свете фонаря Ардиан все равно не разглядел бы выражения ее лица. Но безвольно опущенные плечи и шаркающая, старушечья походка Миры сказали ему куда больше.

Миру уводили.

Ардиану приходилось слышать рассказы о людях, которых забирала в свои застенки всемогущая некогда секретная служба сигурими, созданная кровавым диктатором Энвером Ходжей. Для него это была почти мифическая история: Ходжа умер за четверть века до его рождения, сигурими давно уже перестала быть всемогущей, а старики, которым удалось выйти из ее подвалов, казались Хачкаю древними развалинами. Но сейчас, увидев Миру, покорно бредущую за длинноруким громилой к черной машине с выключенными фарами, Ардиан вспомнил именно эти рассказы.