Нэт Прикли - Посланник

– Что же вы сделали! – досадливо поморщилась Нефтис. – Теперь мы остались без обеда.

Впрочем, на обед путникам попался жук-плавунец. Он захотел поймать одну из женщин, но был окружен и парализован смертоносцами. Дравиг долго ходил вокруг закованного в хитин жука, пока Мерлью самолично не взломала один из закрылков. Смертоносец вонзил хелицеры в мягкое брюшко, плавунца опрокинули на спину и волокли за длинные задние лапы до самой рощи.

Вблизи нежно-зеленые кроны оказались шапками гадючьего дерева, густо росшего вплотную к болотной жиже. Изуродованные множеством отверстий стволы огибали поляну вонючих голубых цветов.

– Привал, – скомандовал правитель и пошел на разведку.

Обходить рощу вокруг не хотелось – мало ли что там, дальше. Прорываться насквозь было боязно – вдруг всех отравит. Хотя, с другой стороны, роща просвечивала насквозь. Значит, не широкая.

Ближнее дерево, учуяв Найла, выпустило облако чуть желтоватого газа, и правитель торопливо отступил.

– Что там, Найл? – поинтересовалась принцесса.

– Да вот, гадючьи деревья. Растут полосой, шагов двести в ширину. Только вопрос: успеем ли мы проскочить между деревьями, прежде чем уснем?

– Так это очень просто! – щелкнула пальцами Мерлью. – Обматываем Нефтис паутиной и отправляем на ту сторону. Если она упадет, то мы вытащим ее обратно, если проскочит, то побежим следом по паутине, как по путеводной нити.

– А почему Нефтис? – удивился Найл.

– Потому, что я не побегу, – с лаконичной резонностью ответила принцесса.

– Я побегу! – решил Найл и, не желая слушать возражения, приказал готовить паутину.

Пока жук-плавунец запекался в пламени костра, женщины старательно облепили тиной и виток на виток уложили в бухту выпущенную Дравигом нить. Потом путники плотно перекусили. Найл впервые обратил внимание, что молодых смертоносцев не воротит от вида обедающих людей, как старого Дравига. Видно, привыкли за время совместной жизни. Поев, правитель, не откладывая надолго, обвязался паутиной, сделал несколько глубоких вдохов и помчался вперед.

С громкими хлопками гадючьи деревья выпускали желтый газ, одновременно резко опуская ветви и стараясь захватить добычу, однако Найл предусмотрительно держался от стволов подальше, петляя меж ними, как муха между стрекозами. Внезапно правую ногу что-то дернуло назад, правитель растопырил руки, плюхнулся на живот и по скользкой траве въехал прямо в дерево.

Сверху, словно живой шалаш, опустились ветви, в лицо дохнуло приторной сладостью. Найл задержал дыхание, схватил мачете, отчаянным ударом прорубил выход, кинулся вперед и вырвался на свет прежде, чем крона успела поймать его снова. Паутина с каждым шагом мешала все сильнее. Правитель боялся дышать и, крепко стиснув губы, переставлял ноги из последних сил. Запаса воздуха хватило как раз на то, чтобы выйти по другую сторону рощи, упасть в высокую хрусткую траву и шумно втянуть воздух.

Залеживаться Найл не стал – поднялся, ухватил паутину двумя руками, со всей силы потянул на себя, выиграв еще несколько шагов, отступил и только потом отвязал нить и отошел еще дальше.

Найл дотронулся до лица рукой, облизнулся, взглянул на ладонь – кровь. Правитель покачал головой и погрозил в сторону безобидной с виду травки кулаком: и когда только успела? Потом огляделся. Шелестящая трава ограничивалась с одной стороны болотом, с другой – громадным белым костяком, метров сто длиной. По прежней встрече с таким же вот «скелетом» правитель знал, что это вполне живое и здоровое существо, которое своим мертвецким видом подманивает падальщиков, но ничуть не обеспокоился – себя Найл к любителям мертвечины не относил.

– Эй, ты ка-а-ак? – донеслось с той стороны рощи.

– Норма-ально-о! – заорал в ответ правитель.

Послышался шорох. Найл оглянулся и понял, что насчет «нормально» поторопился: охотнику на трупоедов почему-то вздумалось внести разнообразие в меню, и теперь он, так сказать, «осторожно крался» к жертве – тяжелый хвост медленно шелестел по траве, под огромными лапами жалобно постанывала проседающая земля.

– Дравиг! Уходите все! Как можно дальше! – успел «крикнуть» правитель и шарахнулся в сторону от бросившегося в атаку гиганта.

Отбегая, он пытался «найти» сознание врага, вступить с ним в контакт, «нарисовать» себя в другом месте, но времени сделать это как следует ему не хватило.

От могучего удара бронированной, хоть и невидимой, плоти перехватило дыхание – правитель взмыл в воздух, перевернулся через голову и рухнул в воду. Холод мгновенно привел в себя. Найл извернулся, ухитрился высунуть голову и схватить ртом воздух. «Последний глоток», – мелькнуло в голове: ведь плавать он так и не научился.

Вода залила лицо. Найл судорожно забил руками, вырвался на поверхность еще раз и ухватил еще глоток, потом еще. Тут, вдобавок ко всему, кто-то хозяйственно ухватил его за ногу и потянул вниз.

«Все!» – понял Найл, попытался представить себе, кто там, внизу, ощутил чье-то присутствие и тут же всей полнотой предсмертного ужаса вообразил, как из глубин поднимается нечто страшное и громадное, которое уже разверзло челюсти и будет сейчас жрать, поглощать, истреблять, крушить кости и панцири…

Сильный толчок выбросил его вверх, да так, что он опять взмыл над водой и рухнул обратно уже совсем рядом с берегом.

Упускать такой шанс правитель не стал и лихорадочно выкарабкался на сушу. Неподалеку на берег забрался водяной клоп и неуклюже заковылял в траву. Из рощи доносился треск ломаемых и выдираемых с корнем деревьев. Невидимый гигант еще ворочался, но силы его явно иссякали.

Найл склонился над чернеющей на глазах ногой. Боли, как ни странно, не было. Правитель попытался встать. Получилось. Значит, кость не сломана.

Начисто сокрушивший рощу монстр дернулся последний раз и затих. Легкий ветерок медленно относил усыпляющий газ в сторону. Похоже, скоро через рощу можно будет пройти без всяких проблем.

Найл снова сел, еще раз пощупал ногу, потом откинулся на спину и закрыл глаза.

– Вы пришли в себя, господин мой, – облегченно вздохнула Нефтис.

– А разве я терял сознание? – удивился Найл.

– У вас на ноге омертвение тканей, – сообщила Сонра. – Наверное, придется удалять, не то может начаться заражение…

– Это что, учение такое у Симеона – отрезать все, что болит? К тому же ничего неприятного я не чувствую.

– Это болевой шок, – печально сообщила Сонра.

– А я всегда думал, что болевой шок – это когда умирают.

– Это когда умирают, но совершенно безболезненно, – протиснулась между женщинами Мерлью. – Ну, ты как?