Антон Орлов - Чужое тело

Человек объяснил бы короче. Лиргисо, переселившись в человеческое тело, продолжал мыслить как энбоно, иногда это прорывалось в его рассуждениях и формулировках. Если он не морочит ей голову, с теми ребятами в оранжево-коричневых комбинезонах договариваться бесполезно. Учтем.

— Ты так и не объяснил, почему они за тобой гоняются. Что ты сделал с грабителем?

— Ничего такого, из-за чего за мной стоит гоняться. Он вернулся к своим в полном порядке, за исключением нескольких пустяковых травм. Видишь ли, этот сброд на Савайбе считается гордым и независимым… — Лиргисо насмешливо сморщил нос. — Тина, однажды ты назвала меня снобом, но снобизм Живущих-в-Прохладе, или тергаронской военной аристократии, или вообще любой цивилизованной элиты — ничто по сравнению со снобизмом какого-нибудь малочисленного полудикого народца! Всех остальных они презирают и считают быдлом. Когда этот воришка полез за моим имуществом и вдобавок попытался меня зарезать — по меркам своего племени он проявил доблесть. После того как я шутя отобрал у него нож, он растерялся, но тут же встал в позу: он сын гордого народа, а я — инопланетный раб, он меня презирает и так далее… Тина, если уж тебя поймали при попытке грабежа, ты по крайней мере будь вежлив с победителем! М-м, прости за несовершенный оборот, я говорю не о тебе. — Он улыбнулся и развел руками в извиняющемся жесте. — До сих пор иногда путаюсь, в языке энбоно такие двусмысленности невозможны. Мне стало интересно, сколько этот дикарь продержится…

Его прервал сигнал передатчика. Начальник охраны справлялся у босса, как быть с Люшем.

— Он поедет с нами.

— Сказали, что он может остаться в отеле, — разобрала Тина приглушенную реплику.

— Возьмем его с собой, — возразил Лиргисо. — Лучше, чтобы журналист был на глазах. — И продолжил, повернувшись к Тине: — У меня этот сын гордого народа сломался на четвертый день. Я даже был немного разочарован… К середине второй недели он безропотно выполнял самые унизительные мои требования. Меня раздражала его дикарская спесь, поэтому я обращался с ним грубо. Но кого я не понимаю, так это повариху! Это была старая женщина, жительница поселка. Она не любила бандитов — те когда-то убили ее семью, и у нее не было оснований на меня обижаться — я хорошо оплачивал ее услуги. Однако она выпустила моего пленника, да еще заявила в оправдание, что не могла терпеть это ужасное бесчеловечное непотребство… Нонсенс, как выражается Ольга. Наверное, повариха была сумасшедшая, а я этого не заметил, когда нанимал ее. По-твоему, великолепная Тина, я был не прав?

— Очень хороший вопрос! — усмехнулась Тина. — После того как ты уверял меня, что правоты не существует…

— Фласс, иногда ты бываешь невыносимой. И охота тебе постоянно выискивать противоречия!

История из тех, где обе стороны друг друга стоят. И надо же попасть в неприятности из-за такой истории… Тина поморщилась, не скрывая досады. Зато бронекостюм сидел на ней как влитой — видимо, Лиргисо заказал его по меркам.

Хозяин отеля, уже не энергичный, а хмурый и осунувшийся, принес деньги — наверное, он и лишнее доплатил бы, лишь бы поскорее выпроводить Лиргисо и никогда больше его не видеть. После этого начались блуждания по Инегбону, смахивающие то ли на фильм, в котором абсурдная ситуация длится и длится и не может прийти к завершению, то ли на сон, в котором никак не удается попасть туда, куда хочешь попасть. Еще все это напоминало нравоучительный детский стишок, написанный на каком-то из древних земных языков, Тина видела его перевод в двести сорок седьмом томе «Антологии докосмической эры»; вполне платежеспособного героя этого стишка тоже не пускали ни в один из отелей в чужом городе.

Инегбон находился в гигантской полости рахады, под сводами, облепленными колониями лаколарий, поэтому день и ночь здесь не слишком отличались друг от друга. Лаколарии светились постоянно, разве что небо в разрывах менялось: то белесое, то розовое, то асфальтово-темное. И еще менялся стиль жизни, по ночам Инегбон становился пустынным и довольно опасным городом.

Они рыскали по улицам на двух бронированных вездеходах, оснащенных антигравами. Подниматься в воздушное пространство над савайбианскими городами без специального разрешения нельзя, а Лиргисо дорожил имиджем законопослушного бизнесмена, так что правил они не нарушали. И все равно их никуда не пускали. Вас, господа, слишком много, нет мест… Лиргисо, Тина, три десятка закованных в броню вооруженных охранников и в придачу корреспондент «Ниарской сетевой бомбы» в своей нелепой куртке с собачьими мордами — он единственный был без бронекостюма. Как будто в Инегбоне высадился десант. Никто не хотел с ними связываться!

Вездеходы, как хищные рыбы, скользили по опустевшим улицам, озаренным золотистым сиянием лаколарий. Просветы в куполе словно закупорены — время близится к полуночи. Охранники заподозрили, что за машинами ведется слежка, и приготовили к бою бортовые бластеры, но пока все было спокойно. Лиргисо выглядел опасно злым, что не мешало ему кривить губы в привычной иронической усмешке. Тина откинулась в кресле и смотрела на проплывающие мимо дома: вечный полумрак Инегбона и неоновые отсветы скрадывали изъяны, и все же она заметила, что облицовка многих зданий не в порядке. Плиты либо чем-то изъедены, либо покрыты выпуклыми наростами, причем цвет наростов каждый раз совпадает с цветом основы. По стенам ползали небольшие роботы на присосках — они отскабливали наросты, терли и полировали плиты своими манипуляторами.

Разглядывая всю эту савайбианскую экзотику, Тина одновременно размышляла о делах. О своих делах, пока что безнадежных. Сейчас главное — не сломаться и не впасть в депрессию. Если начнется депрессия, можно упустить шанс, можно его просто не заметить… Надо находиться в постоянной готовности, чтобы воспользоваться первым же случаем, когда он подвернется. Хорошо, если это произойдет завтра. А если через месяц, через два, через полгода? Сохранять готовность к действию в течение настолько долгого срока — реально это для нее или нет? Не исключено, что следующая попытка окажется неудачной, как и предыдущая. Несмотря на это, сохранять готовность и не меняться, и не принимать навязанные правила игры…

Еще один отель. «Радушное королевство». Название многообещающее, однако в этот пятизвездочный замок с балконами, башенками и белоснежными голографическими облаками над крышей их тоже не пустили.

— Я проведу журналистское расследование, — сердито пробормотал Люш. — Выясню, почему к нам здесь так относятся, и сделаю матерьялец для «Сетевой бомбы»…