Сергей Снегов - Галактическая разведка

Я улыбался, сидя в кресле. Превращение Земли в величайшее ухо, глаз и голос Вселенной удалось! Альберт дал свет в зал.

— Ты видела места, где исчез Андре, места, где он сейчас томится, — сказал я Жанне. — Верь, Жанна, верь — ждать уже недолго!

Она вытирала покрасневшие глаза. Я повернулся к Мери. Мери не было.

— Твоя знакомая ушла, когда показался Персей, — сказала Жанна. — Я хотела обратить твое внимание, но ты так следил за этими крейсерами… Тебя огорчает ее уход, Эли?

— Скорее радует! — сказал я весело.

После этого я обратился к Альберту:

— Итак, пуск состоялся. В соответствии с решением Большого Совета, я с этой минуты свободен. Желаю успеха, Альберт.

Он крепко пожал мне руку.

14

Теперь оставалось немногое. Вещи, собранные заранее, ждали меня на космодроме. До вечернего экспресса на Плутон оставалось три часа. Я вызвал Мери. Охранительница отыскала ее на одном из городских проспектов. Мери шла домой, сердитая и заплаканная. У нее были красные глаза, я различал это даже в видеостолбе. Она вздрогнула, когда я неожиданно засветился перед ней.

— Вы пытались убежать, — сказал я, — но я вас нашел. И хочу, чтобы вы немедленно прилетели ко мне. Мне очень нужны вы, Мери…

Она смотрела в сторону, потом сказала очень неохотно:

— Ладно, вечером. Если у меня появится настроение видеть вас…

— Вечером будет поздно, Мери. Я улетаю на Ору сегодня.

Пораженная, она взглянула мне в глаза:

— Хорошо, я вызываю авиетку.

Мы появились на космодроме одновременно. У нее опять переменилось настроение. Теперь Мери была недоброй и язвительной. Она не протянула мне руки, она собиралась на прощанье посмеяться надо мной.

— Когда прибудете на Вегу, передайте… — начала Мери, но я прервал ее.

— Не знаю, удастся ли скоро побывать на Веге. Мы идем в Персей. Я хочу, чтобы вы полетели с нами.

У нее был такой удивленный вид, что я рассмеялся. Она совсем рассердилась.

— Я не из тех, кто любит шутки, — сказала она в негодовании. — Очень жалею, что приехала вас провожать.

— Я не шучу, Мери. Ничего я так в жизни не хотел, как того, чтоб вы сопровождали меня! Что вас держит на Земле? Вам будет хорошо, обещаю! А на Плутоне вы возьмете все, что вам нужно в дальнюю дорогу.

Она колебалась. На глазах у нее опять появились слезы.

— Удивляюсь вам, — сказала она. — Вы, кажется, задумались над тем, что мне хорошо и что плохо. До сих пор вы больше думали о себе.

— Это потому, что до сих пор я чаще бывал с собою, чем с другими, Мери. К тому же, мужчины эгоистичней женщин, так написано в древних книгах. Но теперь все это переменится.

— Вы решили покончить со своим мужским эгоизмом?

— Наоборот, стремлюсь ублажить его. Оставить вас на Земле и потом не знать ни днем ни ночью покоя — что с вами, не влюбились ли в кого, не заболели ли? В тысячу раз спокойнее, если вы рядом, смотри в глаза, сколько хочешь, говори, когда хочешь, беги исполняй желания, с наслаждением слушай, как тебя ежедневно, ежечасно, ежеминутно пробирают!.. Я слишком большой эгоист, чтоб упустить свое счастье.

— У вас странный эгоизм, Эли.

— Какой есть. Идемте, Мери, остались минуты…

Она сделала шаг к звездолету и остановилась. У нее грозно хмурились широкие брови.

— Но предупреждаю, Эли: вашу прекрасную змею…

Я весело прервал ее:

— Она будет и вашей. Вы с Фиолой рождены быть подругами. Идемте, идемте, Мери!

Она все же колебалась. Она шла и останавливалась. Я ласково подталкивал ее. У планетолета она повернулась ко мне. Она была очень бледна.

— Эли, разве это серьезно? — сказала она чуть не плача. — Понимаете вы сами, что делаете? Павел утверждает, что вы способны на самые безрассудные поступки. Вы сейчас…

— Павел правильно говорит, — прервал я ее. — Павел отлично знает меня. И вообще он все в мире знает. Но какое отношение к нам имеют все его удивительные знания? Немного безрассудства — единственное, что нам требуется, чтобы быть вполне разумными.

Я ввел Мери в свою каюту. Она села на диван и радостно засмеялась.

— Эли! Знаете, в каком своем постоянном желании я хотела бы вам признаться?

— Знаю. Вы желали, чтобы мы вдвоем куда-нибудь далеко улетели. Это также всегда было и моим сокровенным желанием, Мери!