Илья Твиров - Точка невозвращения

Как всегда больше всего целей, хоть и не без наводок Григория, настрелял Кондратьев. Довольный собой, суперсолдат принялся изучать изуродованные автоматными очередями тела, но к своему удивлению ни к какому практическому выводу не пришел. Скрюченные пальцы, очень тонкие, сухие, больше напоминающие когти, сухие же лица, словно маски, жилистые руки, ноги, глаза без зрачков, совершенно мутные и чудовищная, фантастическая живучесть существ — было над чем поразмыслить, но на досуге. Сейчас у группы не имелось достаточного количества времени. Нужно было действовать и думать на ходу.

Забрав у одного из нападавших пистолет, который тот, судя по всему, экспроприировал у того самого мертвого охранника в лифте, они поспешили покинуть недружелюбный жилой комплекс. Позади остались девять изуродованных непонятной силой существ, некогда бывших людьми. Сейчас их превратили в не знавших жалости убийц, хищников, чьи инстинкты оказались заточены лишь под одну единственную цель. Может быть, Мезенцев со своим мистическим бредом был не так и далек от истины?

Ползти вверх по пожарной лестнице в огромной лифтовой шахте то еще занятие. Если кто не в курсе, подниматься всегда тяжелее, чем спускаться, а уж когда у тебя за плечам недавний бой не пойми с кем, где тебя могли раз пять убить, то сея задача и вовсе становится проблематичной. Но они выбрались. Все. В полном составе. Марина повалилась на пол, закрыла глаза, тяжело дыша. Мезенцев выглядел не лучше. Он прислонился спиной к стене, постаравшись унять дыхание и готовое вот-вот выскочить из груди сердце. Кондратьев по обыкновению выглядел собранным и без тени усталости, хотя внизу он набегал куда больше них двоих вместе взятых. И чем в свое время его кормили?

— Пара минут перекур, потом выступаем, — скомандовал старший, самый опытный в группе.

Пока ребята отлеживались, он исследовал дверные механизмы, позволявшие открывать и закрывать створки лифтовых кабин и шахт. Все они оказались одинаковыми, поэтому ребятам не составило труда проникнуть внутрь очередной шахты. Сноровка Кондратьева вкупе с его ножами сделали свое дело, и ребята во второй раз за последнее время очутились на пожарной лестнице. Где-то там внизу, во мраке покоилась кабина, и людей ждало нечто таинственное.

Спустились довольно резво. Сказался опыт, полученный несколькими часами ранее. Кабина, как и предполагалось, затаилась в самом низу, ожидая команды на подъем. Команды не последовало. Вместо этого ребята стандартным уже способом проникли внутрь нее, а потом и в коридор.

Перед ними расстилался лабораторный сектор. Где-то впереди их ждали ответы на все вопросы. Где-то впереди покоилось зло, причастное и к Катаклизму, и к его последствиям.

— Как обстановка? — спросил Михаил, обращаясь к Григорию.

Мезенцев привычным усилием воли ввел себя в особое резонансное состояние. Радар его парачувствительной сферы заработал на полную, и внутреннее пространство лабораторного сектора предстало перед молодым псиоником во всей красе. Правда, не на долго, всего на секунду. Григорий успел лишь в общих чертах уловить несколько десятков активных аур, наподобие тех, что он уже видел раньше, в жилом секторе, успел увидеть некое слепое пятно, которое тут же прыгнуло на него и вышвырнуло Мезенцева с ментально-энергетического уровня бытия на физический.

Псионик согнулся пополам, сдерживая дикий рвотный спазм. Голова гудела, словно после рок-концерта, непрерывно продолжавшегося часов двенадцать; тряслись руки, все тело покалывало, по спине то и дело пробегал холодок. Стукнули его знатно. Даже за такое короткое время Григорий успел понять, что он подвергся направленному психо-энергетическому удару. Впереди таилась поистине титаническая мощь, сокрытая, видимо, в объектах «Зеро» или «Алтарь».

К стоящему на коленях парню первой подбежала Марина, помогла ему лечь на спину, расстегнула душившую грудь одежду.

— Пить дай, — прошептал Григорий, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы. Зверски ломило суставы, слезились глаза, и он никак не мог сфокусировать зрение.

Живительная влага обжигающим потоком коснулась губ, заструилась по языку, устремилась внутрь. Вода никогда еще не казалась настолько вкусной. Жадно припав к фляге, Григорий никак не мог насытиться обыкновенной питьевой водой. Остановил его лишь окрик Кондратьев:

— Хорош уже, оставь на потом.

Мезенцев нехотя подчинился.

— Что случилось? — строго спросил Михаил.

Как следует откашлявшись, псионик ответил:

— Вокруг порядка тридцати агрессивно настроенных существ, и еще что-то, вырубившее меня. Возможно, это «Зеро» или «Алтарь».

— Какого типа существа, успел понять?

— Да… кажется те, с кем мы недавно воевали в жилом комплексе.

— Кажется, или точно?

— Схожесть аур стопроцентная.

— Ты же смотрел всего мгновение? — вклинилась в разговор двух мужчин девушка. — Неужели ты можешь быть уверен в том, что видел?

— Паранормальное восприятие существенно отличается от обыкновенного. Поверь, я знаю, что говорю.

— Тридцать особей говоришь? — пожевал губами Кондратьев. — Это может быть интересно. Сканировать, надо полагать, ты уже не сможешь?

— Не знаю, — пожал плечами Мезенцев. — Я действовал резко, сразу попытался объять весь объем помещений сектора целиком и получил по рогам. Возможно, если аккуратно подсоединяться к пси-полю, ничего подобного не случится.

— Но рисковать нельзя, — командирским тоном заявила Марина. — Вдруг ты не выдержишь второго удара?

Михаил решал считанные секунды.

— Поможешь лишь в крайнем случае. Марина права, не зная броду, не стоит лезть в воду. Вдруг эта штука атакует все, что влезает в ее поле зрения? Первый раз тебе, вполне возможно, крупно повезло, в следующий раз тебя могут и прикончить.

— Но как же ты…

— Попытаюсь справиться сам. Ты главное давай в себя быстрей приходи. Лишние рабочие руки мне не помешают.

Мезенцев сумел встать на ноги спустя пол часа. Головокружение постепенно сошло на нет, в голове прояснилось. Зрение восстановилось практически на сто процентов, и он почувствовал, что пистолет в его руках держится достаточно уверенно. Что ж, следует еще раз попробовать произвести пси-разведку, но более аккуратно.

— Двинулись, — скомандовал Кондратьев. — Идем тихо. Производим как можно меньше шума.

— В общем, все как всегда, — подтвердил Мезенцев.

Широкий коридор от лифтового холла вел прямо. Его стены были обделаны квадратной белой плиткой, и у Григория они вызывали уныние. Гладкий серый пол без следов крови как ни странно, белый потолок, длинные трубки ламп дневного освещения. Тишина.