Таран Матару - Неофит

– А, вы все еще здесь, – послышался голос Отелло позади. – У нас гости! Не стесняйтесь, поприветствуйте старых друзей!

Флетчер обернулся и увидел Отелло, Атола и Атиллу. Вскочил на ноги, и Атол тут же заключил его в крепкие объятия, приподняв, будто ребенка.

– Я-то думал, Отелло привезет мой заказ завтра! – со смехом сказал Флетчер. Атилла неловко улыбнулся ему, стоя в паре шагов, и уважительно кивнул.

– Настоящим друзьям гномов – персональная доставка, – загрохотал Атол, отпуская его. – Атилла день и ночь работал, услышав твою просьбу. Теперь, когда у него нога зажила, он решил тоже прийти.

– Точно, тонкая работа, но в радость, – сказал Атилла, выставляя на обозрение свое изделие.

Флетчер впервые подумал об этом после своего разговора с Арктуром. Камень ясновидения он мог использовать, лишь прижав вплотную к глазу. Повязка на глазу у Арктура навела его на мысль о том, что надо закрепить камень, оставив руки свободными.

– Я сразу же понял, что твоя идея с моноклем не сработает, как только начал работать, Флетчер. Он мгновенно вывалится, как только тебе придется сражаться. Но ты сказал, что мысль пришла тебе в голову, когда ты посмотрел на повязку на глазу у учителя. Так что я просто обточил кристалл настолько, что он стал прозрачным, и вставил в повязку вместо стекла. Попробуй сам.

Кожаная полоска идеально легла ему на голову, а камень ясновидения оказался прямо у левого глаза. Он практически идеально видел сквозь него, пусть и все слева от него окрасилось в слабый лиловый – оттенок.

– Идеально! Очень тебе благодарен! – вскричал Флетчер, пораженный чистотой кристалла. А если ему придется пользоваться видением, он будет видеть все так, будто находится на месте Игнатия, его глазами буквально.

– А мне такую можно? – с легкой завистью спросил Сераф. – Я никогда бы и не подумал, что так можно.

– Уже слишком поздно, – благодушно ответил Атилла, довольный похвалой своему труду. – Турнир завтра. Но если у тебя есть монеты и кристалл, я хоть сейчас возьмусь.

– Гм, кристалл мне завтра понадобится. Но, думаю, очень скоро к тебе обращусь, – сказал Сераф, доставая свой собственный небольшой кристалл и глядя на него с досадой.

– Впечатляет, весьма, – сказала Сильва, подымаясь по ступеням и зевая. – Но турнир уже завтра утром, и я хотела бы хорошо выспаться. Ты идешь, Сераф?

– Ага, я должен хорошо выспаться, чтобы завтра быть прекрасным и сразить сердце Исадоры, – пошутил Сераф, подмигнув Флетчеру на прощание и отправляясь следом. – Спокойной ночи всем!

Когда их шаги стихли в коридоре, Атол прокашлялся и выжидательно поглядел на Отелло.

– Правильно, есть еще один вопрос для обсуждения, Отелло. У Атиллы новая татуировка, чтобы скрыть шрам на ноге. Знаю, тебе это не нравится, но я принес набор для татуировки с собой, на случай если тебе надо будет сделать такую же. После того неудачного нападения Пинкертоны стали еще злее.

Отелло застонал, когда Атол вынул из мешка несколько толстых игл и флакон с чернилами.

– Нет! Не в этот раз! Я со временем понял, что, принимая на себя вину Атиллы, позволял ему избегать последствий. Если что его и научило, так это ситуация на грани гибели, за одну ночь он понял больше, чем за все пятнадцать лет жизни. Разве не так, Атилла? – сухо спросил Отелло, кивая в сторону Флетчера.

– Я был неправ насчет людей, – тихо сказал Атилла, опуская взгляд. – Но это не отменяет множества страданий, которые мы претерпели от них. Я понял, что ненавижу не их народ, а систему, в которой мы живем.

– А если мы хотим изменить систему, делать это надо изнутри, – сказал Отелло, беря брата за плечо. – Ты станешь поступать в академию в следующем году? Я один не справлюсь, брат.

Атилла решительно поглядел на него:

– Стану.

Отелло расхохотался от радости и хлопнул брата по спине.

– Превосходно! Давай покажу тебе свою комнату! Сможешь подняться по лестнице с больной ногой?

Двойняшки ушли рука об руку, оставив Флетчера наедине с Атолом.

– Как все меняется, – тихо сказал он.

– Точно. Это радует мое сердце, снова видеть их друзьями, – сказал Атол, вытирая слезу. – Они были неразлучны смолоду и всегда куда-нибудь влипали.

– Теперь у Атиллы все хорошо, – сказал Флетчер, задумываясь о собственной ненависти к Форсисам. – Не знаю, смогу ли я так же простить других.

– Прощать – не в характере гномов, – со вздохом сказал Атол, усаживаясь и глядя на одну из игл. – Мы можем быть упрямы, будто мулы, я в том числе. Но не Отелло. Я помню, как Отелло сам вызвался на проверку у Инквизиции. Я ему тогда сказал, что он идет в руки врагу. Знаешь, что он ответил?

– Нет. И что же? – спросил Флетчер.

– Он сказал, что главный враг воина может стать его главным учителем. Не по годам мудр этот юный гном.

Флетчер задумался, снова ощутив глубочайшее восхищение Отелло. Мадам Фэйрхэвен сказала почти то же самое. Познай врага своего. Но чему он может научиться у Форсисов, у Дидрика? Может, если бы у него была под рукой книга Джеймса Бейкера, он смог бы чему-то научиться у орков. Досадно, но печатники только что ее вернули, с трудом вырезав на деревянных штампах сложнейшие рисунки, сделанные покойным магом.

– А ты не хочешь сделать татуировку, а? Я делал ее и Отелло, и Атилле, умею неплохо, – в шутку предложил Атол.

– Нет, это не в моем стиле, – со смехом ответил Флетчер. – Без обид, но я считаю, что они выглядят слишком грубо. Я даже видел орка…

И он замер. Мысленно увидел белого орка, поднявшего руку, на которой фиолетовым огнем сверкал пентакль. Неужели все так просто на самом деле?

– Видел орка с татуировками? – медленно проговорил Атол, изумленный внезапным молчанием Флетчера.

Флетчер молча вытащил из ножен кхопеш и начертил на песке арены руку. Сердце бешено колотилось в груди, когда он задумался о том, что собирается сделать.

– Надеюсь, что ты действительно хорошо знаешь свое дело, Атол. Мне нужно, чтобы эта татуировка была идеальной.

Глава 49

На арене было душно и жарко от десятков факелов, которые закрепил на стенах сэр Колдер. Песок под ногами новичков, казалось, плыл и колебался в их мерцающем свете.

– Нас действительно всего двадцать четыре? Я думал, будет больше, – прошептал Рори на ухо Флетчеру.

– Нет, так и есть. Десять первокурсников и четырнадцать второкурсников, одинаковое число дворян и простолюдинов, – быстро ответил Флетчер.

Сейчас ему вовсе не хотелось говорить. Каждый удар сердца болью отдавался в левой руке. Вчерашнее развлечение, когда Атол делал ему татуировку, оказалось не из приятных. А еще он так и не успел проверить свою теорию. Гном сказал, что надо дать коже хоть немного зажить, прежде чем что-то пробовать.