Василий Головачев - Последний джинн

– Темный лес!

– Вот именно. Системы типа УММов должны пройти через отстаивание своих интересов с помощью обмана, подкупа, конфликта, ликвидации конкурента и развязывания войн. Конечно, обертоны этики будут отличать подходы разных УММов к достижению целей, но они должны уметь решать проблемы толерантно.

– Пап, ты философ.

– Надеюсь, это похвала?

– Нет, честно.

Артем снова улыбнулся, посерьезнел.

– Я просто научился формулировать свои мысли. Но мои суждения не означают, что нас никто не тронет. Ульриху дан мощный бонус, он, по сути, стал экзосенсом, коль до сих пор не пойман. И он еще способен больно укусить. Учти этот момент. Он бросит вызов лично тебе, раз намекнул про сюрприз.

– Я готов! – сжал кулак Игнат.

– Ладно, иди, мне еще надо поработать.

Игнат сжал его крепкую руку изо всех сил (это соревнование давно вошло в привычку), поднялся.

– Позвоню вечером.

– Не теряй из виду Лилию.

– Не потеряю.

– Кстати, как ты думаешь, кто посылает «свисты» к ВП?

– Не знаю, это вопрос не ко мне. Давай вечером встретимся с ней, поговорим.

– Позвони маме, она ждет.

– Уже позвонил.

– Молодец!

Перед Артемом развернулся виом инка.

Игнат бросил в рот конфету, захрустел орешком.

Настроение было приподнятое, несмотря на выговор от Бондаря за четырехдневное отсутствие. Все же он вернулся не с пустыми руками, нашел аварон, разгадал загадку Великой Пустоты и успел предупредить команду оперов Хана о дьявольском плане Ульриха. Оставалось найти самого Ульриха и поговорить с ним по-мужски. А там посмотрим, кто кого.

Игнат ухмыльнулся, пребывая в полной уверенности, что сможет за себя постоять. Как бы Хорст ни тренировался в тюрьме, он был вдвое старше и не мог по идее ускорять физиологические реакции организма.

Сначала Игнат с огромным удовольствием сходил в баню на Аваковской набережной, попарился и дважды становился под контрастный душ. Бане было лет триста, ее не один раз перестраивали, но она сохранила свое древнее предназначение и служила великолепным источником хорошего настроения.

После этого Игнат поработал дома над новостными каналами, почитал почту, ответил на письма и побеседовал с инком.

Неожиданно позвонила Надя Петрова с вопросом: почему он не звонит и не приглашает в гости. Пришлось оправдываться, ссылаться на занятость, и в конце концов девушка сердито посоветовала ему найти более весомые отговорки. Выключила мобик.

Игнат шмыгнул носом, не зная, как намекнуть ей, что он встретил другую. С Надей они встречались почти год, девушка ему нравилась, но их отношения были скорее приятельскими и дальше поцелуев и объятий не развивались. Однако она явно стремилась фундаментально устроить свою жизнь, и обижать девушку не хотелось.

Игнат вздохнул. Перед глазами выросла призрачная фигурка Лилии. Он представил, как она улыбается, и сердце отозвалось гулким обвалом, как во время прыжка с вышки в воду. Вот и ответ. Сколько мы знакомы? Меньше месяца. А ты уже единственная.

Фигурка Лилии просияла золотом.

В голове родился тихий шепот:

«Игнат? Ты меня звал?»

Он не сразу сообразил, что слышит мысленный голос девушки, а не звуковой.

«Лилия?! Я просто подумал о тебе…»

«Я тоже о тебе думала».

«Ты понимаешь, что происходит?!»

«Мы можем общаться через пси?»

«Это же здорово! Ты где?»

«В институте, беседую с Умником. Появилась одна интересная идея».

«Насчет УММа?»

«Я считала, что нас потревожил УММ, базирующийся на гиперптеридах, иксоидах и Червях Угаага. Скорее всего, я ошиблась. Эта линия негуманоидного разума умерла. Гиперптеридов должны были сменить плазмоиды. Но началась война между гиперптеридами и иксоидами, что привело к появлению побочных разумников – маатан, орилоунов, людей и так далее».

«Подожди, я сейчас к тебе подскочу».

«Нет, ты представляешь, с кем мы контактируем?! С УММом из совсем другого метагалактического домена!»

«Что ж он так агрессивно настроен?»

«Объяснений может быть множество, но основное – такова их этико-логическая база. Но все равно нельзя его представлять как классическое традиционное Зло в нашем понимании. Рамки нашей этики не применимы к деятельности негуманоидных разумных систем. Точно так же, как этика пчелиного улья, потревоженного человеком, не применима к его высшим устремлениям».

«Погоди, я не успеваю за твоей мыслью. Жди, я сейчас подбегу».

Фигурка Лилии в сознании Игната растаяла.

Он посидел немного, радостно ошеломленный сеансом пси-связи, на который не рассчитывал, вскинул вверх кулаки:

– Ура! Заработала мозговая косточка! – И добавил, успокаиваясь: – Хотя, как говорил дед, мозги – не удобрение для волос.

Неторопливо собрался, вызвал такси.

Пока добирался до Института Внеземных Коммуникаций в Дубне, думал над словами Лилии. С ее мнением о «традиционном зле» можно было соглашаться или не соглашаться, но применительно к ситуации деятельность чужого негуманоидного УММа несомненно добром назвать было нельзя. Чужой «ум за разумом» был сбалансирован законами жизни иного порядка, ему были присущи иные этико-логические схемы, но главное, что представители этого УММа опирались на помощников с извращенной, больной, злобно-агрессивной психикой, на таких, как Ульрих Хорст, поэтому их надо было останавливать всеми доступными средствами.

Он был уже в холле ИВКа, когда на волне «спрута» пришло сообщение о новых нападениях на известных политиков, официальных лиц, а также на бывших сотрудников Погранслужбы и Службы безопасности. Одновременно было совершено более пятидесяти нападений, половина которых закончилась гибелью людей.

Игнат остановился перед лифтом, услышав эту весть, включил рацию:

– Кто убит?!

Инк тревожной линии ФСБ перечислил фамилии погибших.

Игнат вздохнул с облегчением: отца среди них не было. Переключил диапазон связи:

– Кирилл, я нужен?

– Хоук собирает всех ответственных по «ушам» через час, – отозвался Бондарь. – Объявлено чрезвычайное положение. Будь готов к работе.

– Всегда готов.

Начальник группы «Соло» кивнул, отворачиваясь, но тут же махнул рукой, вспоминая, что хотел сказать:

– Присмотри за Лилией, она тоже теперь наш человек. Кто знает, что на уме у Хорста относительно ее предков. Шоммера он тоже не любил.

Игнат бросился к лифту, вызывая девушку по мобику.

Лифт вынес его на одиннадцатый уровень института, бегущая дорожка доставила к двери отделения нелинейных логик, однако Лилия не отозвалась.

Чувствуя, как холодок тревоги подбирается к горлу, Игнат вихрем промчался через анфиладу рабочих модулей отделения, напугав кого-то из сотрудников, ворвался в модуль Лилии.