Ричард Морган - Видоизмененный углерод

— Арабская вязь, — заметил Карнаж, перехватив мой взгляд. — Это связано с темой сегодняшнего поединка. В этом сезоне все бои называются по аналогии с карательными операциями Протектората. Сегодня будет Шария. Мученик десницы Господа против Десантника Протектората. Единоборство без оружия, ножи не длиннее десяти сантиметров.

— Другими словами, кровавая бойня, — сказала Ортега.

Синтетик пожал плечами.

— Этого желают зрители, а именно они платят деньги. Я отдаю отчёт, что теоретически возможно нанести смертельную рану десятисантиметровым лезвием. Но сделать это очень непросто. Как говорится, проверка боевых навыков. Сюда, пожалуйста.

Мы прошли по узкому коридору в трюм корабля. Замкнутое пространство наполнилось гулом наших шагов.

— Полагаю, сначала вы хотите осмотреть арены, — крикнул Карнаж, перекрывая эхо.

— Нет, давайте пройдем к резервуарам, — предложила Ортега.

— Вот как? — Судить по синтезированному голосу такого невысокого качества было трудно, но мне показалось, что Карнаж развеселился. — Лейтенант, вы точно ищете бомбу? По-моему, самым вероятным местом была бы арена…

— Карнаж, у тебя есть что прятать? Обернувшись, синтетический мужчина недоуменно уставился на меня.

— Нет, что вы, детектив Райкер. В резервуары так в резервуары. Кстати, поздравляю с возвращением дара речи. Как чувствовалось на хранении, холодно не было? Разумеется, вы, вероятно, не предполагали, что сами окажетесь там…

— Достаточно, — вмешалась Ортега. — Проводи нас к резервуарам, а болтовню оставь на вечер.

— Ну конечно. Мы рады оказать содействие правоохранительным органам. Как представители закона вы…

— Да-да. — Начиная терять терпение, Ортега оборвала словесный понос взмахом руки. — А теперь веди нас к резервуарам, мать твою.

Я вернулся к молчаливому убийственному взгляду.

Мы проехали к отсеку резервуаров в маленьком изящном вагончике с электромагнитным приводом. По пути попались ещё два переоборудованных грузовых отсека с такими же площадками, окруженными рядами кресел, но только на этот раз с пластмассовым покрытием. Наконец мы прибыли на место и, выйдя из вагончика, прошли через обязательный шлюз ультразвуковой очистки. Гораздо более грязная, чем в центре хранения психической информации, массивная стальная дверь распахнулась наружу, открывая белоснежно чистое внутреннее помещение.

— Тут приходится расстаться с нашим образом, — небрежно бросил Карнаж. — Грубые примитивные технологии — это хорошо, когда речь идёт о том, чтобы ублажить публику, но за сценой… — Он обвел рукой сверкающее современное оборудование. — Как говорится, нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.

В огромном носовом грузовом отсеке было прохладно. Освещение здесь было мрачным и тусклым, а оборудование — сделанным по самому последнему слову техники. Если неярко освещенный мавзолей Банкрофтов в центре хранения психической информации мягким и воспитанным голосом говорил о богатстве, если зал загрузки оболочек центральной тюрьмы Бей-Сити стонал о минимальном финансировании, то хранилище «Розы Панамы» грубо ревело о силе. Вдоль переборок на толстых цепях торпедами висели сохранные трубы, подключенные к центральной системе наблюдения, размещенной в противоположном конце трюма. Толстые чёрные кабели соединений извивались по полу, словно питоны Монитор взгромоздился на некое подобие алтаря, посвященного какому-то отталкивающему божеству в паучьем обличье. Мы прошли к нему по металлическому трапу, поднятому на четверть метра над застывшими в судорогах кабелями. Справа и слева за монитором блестели квадратными иллюминаторами два просторных резервуара, вмонтированные в дальнюю переборку. В правом резервуаре уже плавала оболочка, подсвеченная сзади, распятая на протянувшихся к ней кабелях, идущих от датчиков.

Мне показалось, что я попал в Андрический кафедральный собор в Ньюпесте. Подойдя к центральному монитору, Карнаж развернулся и раскинул руки, став похожим на оболочку в резервуаре у него за спиной.

— С чет желаете начать? Уверен, вы принесли с собой новейшее оборудование для обнаружения бомб.

Ортега пропустила эти слова мимо ушей. Приблизившись на пару шагов к резервуару, залитому холодным зелёноватым светом, она заглянула внутрь.

— Одна из сегодняшних потаскух?

Карнаж шмыгнул носом.

— Если отбросить словесную шелуху, то да. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поняли разницу между тем, что предлагают в грязных закутках на берегу, и вот этим.

— И мне тоже, — сказала Ортега, продолжая разглядывать плавающую в резервуаре оболочку. — В таком случае, где вы раздобыли вот это?

— А я откуда знаю? — Карнаж принялся демонстративно разглядывать пластиковые ногти на правой руке. — О, если вас это так уж интересует, у нас где-то должен быть торговый чек. Судя по её виду, я бы сказал, что оболочка от компании «Ниппон органике». А что, это имеет какое-то значение?

Подойдя к стене, я тоже уставился на плавающую оболочку. Стройная, жилистая, смуглая, с раскосыми глазами, изящно приподнятыми в уголках, и пучком чёрных прямых волос, повисших в геле сгустком водорослей. Гибкие руки с длинными кистями художника, но обладающие мускулатурой опытного бойца. Это было тело техногенного ниндзя, такое, о каком я мечтал в пятнадцать лет, трясясь от холода сырыми ньюпестскими ночами. Оно мало отличалось от той оболочки, что мне дали во время войны на Шарии. Приблизительно такую же я купил в Миллспорте с первой большой получки; в этой оболочке я познакомился с Сарой.

Я словно смотрел на себя в зеркало. На себя, которого создал где-то в сплетениях памяти, уходящих в раннее детство. Вдруг я почувствовал, что стою не с той стороны зеркала, сосланный в тело европейца.

Подойдя к резервуару, Карнаж похлопал ладонью по стеклу.

— Вы одобряете, детектив Райкер? — Я промолчал, и он продолжал: — Уверен, что одобряете. При вашей страсти к, скажем так, рукоприкладству. Но эти экземпляры особенные. Прочное шасси; кости из искусственно выращенных сплавов, соединены полимерными связками и сухожилиями, усиленными стекловолокном; нейрохимия «Хумало»…

— У меня тоже есть нейрохимия, — вставил я, чтобы что-нибудь сказать.

— Про вашу нейрохимию мне известно, детектив Райкер. — Даже в голосе такого низкого качества я различил тихие, неприятные интонации злорадства. — Пока вы находились на хранении, мы все тщательно изучили. Знаете, были даже разговоры о том, чтобы вас выкупить. Я имею в виду физическую оболочку. Были планы использовать её для показательных избиений. Разумеется, это происходило бы не по-настоящему; мы даже думать не смеем о том, чтобы устраивать в нашем заведении подобные вещи. Это ведь было бы уголовным преступлением. — Карнаж сделал драматичную паузу — Но затем мы пришли к выводу, что показательные избиения… м-мм… не соответствуют духу заведения. Понимаете, это было бы снижением марки. У нас ведь происходят только настоящие поединки. А жаль, вы успели обзавестись таким количеством друзей, что народ бы валом валил.