Ник Горькавый - Возвращение астровитянки

Женщина Тоня стояла перед зеркалом, которым отгородился от неё мир счастливых людей, и не могла попасть за эту стеклянную стену. Она знала из газет, что в Москве живёт миллион одиноких мужчин, но она не знала, где их искать и как распознать.

И ещё эти киберши! Которые смазливы, как модели, и которых даже на ощупь трудно отличить от настоящих женщин!

Она покосилась на молодую рыжую даму, стоящую недалеко. Та была удивительно красива. Деловой — и одновременно сексуальный — костюм сидел на ней великолепно, причёска впечатляла ухоженностью.

Что она тут делает — возле подземки? Такие кошечки обычно ездят на своих авто.

Вдруг рыжеволосая встрепенулась, протянула руки и шагнула вперёд. Навстречу ей вынырнул из выхода метро толстоватый лысоватый мужчина лет сорока с безбровым круглым лицом.

—Здравствуй, дорогой! — сердечно сказала рыжеволосая и обняла круглолицего мужчину.

Тоня опешила. Эта пара была друг другу не пара. Рыжая была слишком красива для такого пожилого увальня. И слишком сердечна к нему. С чего бы это? Вряд ли он был миллионером — подземка ине очень новое пальто увальня плохо сочетались с богатством.

«Она киберша!» — обожгла ненавистью догадка. Их сейчас покупают в кредит даже не очень состоятельные люди.

Парочка повернулась и зашагала в безлюдный переулок, заставленный машинами.

Женщина Тоня, всё ещё кипя ненавистью, зачем-то двинулась следом.

Двое впереди идущих громко говорили, и их смех отражался эхом от стен переулка.

У рыжеволосой киберши был глубокий мелодичный голос. Она говорила эмоционально и убедительно, как радиоактриса:

—Я не буду говорить банальности, что тебе завидуют, но ты сам знаешь, что твой последний проект, который похвалил сам начальник отдела, многим показал «кто есть кто», и этого тебе не простят!

—Как ты всё понимаешь! — с нежностью сказал мужчина.

Тоня шла сзади и кипела от злости. Круглолицый мужчина косолапил, зато рыжуха шла грациозно, ставя тонкие ноги в туфлях на каблучках в одну линию, как модель. И виляя бедрами, как эти подиумные…

Женщина Тоня мысленно грязно выругалась. Она ещё не решила, кого больше ненавидит — девушек-моделей или киберш. Но первых она вживую ещё не видела, а вот киберши встречались нередко. Тоня даже посещала клуб киберненавистников, где собирались сотни людей, которым не нравилось происходящее с этим миром. В клубе Тоню многому научили. Ей там растолковали, что раньше киберши были просто тупыми куклами для таких же тупых мужиков. А сейчас киберши стали даже умнее людей, потому что они подключены к Великому Инке. Поэтому киберши стали по-настоящему опасными.

Тоня шла за кибершей и её спутником и отчётливо понимала, что ей, обычной женщине, не сладить с могучим кибер-интеллектом, который решил угодить безбровому увальню.

Рыжуха продолжала ворковать, изящно наклоняясь к уху круглолицего:

—Я приготовила тебе сегодня сюрприз. — Мужчина с энтузиазмом откликнулся:

—У тебя всегда отличные сюрпризы! Как бы побыстрее дойти до дому?

И Тоня не выдержала: подбежала и с ненавистью воткнула в спину киберши железную вилку электрошокера.

Двойной штырь вошёл в район процессорного кабеля, как учили в клубе киберубийц.

Громкий треск, искры и дым.

Рыжуха взвыла, закачалась и грохнулась лицом прямо в асфальт. Её ногти с ярким маникюром заскребли по грязному тротуару, стройные ноги в кожаных туфельках выгнулись без всякого изящества, из спины повалил дым.

«Аккумуляторы замкнулись как надо!» — подумала Тоня с невольным восторгом и ужасом и отпрыгнула подальше, опасаясь мести мужчины.

Но тот не побежал за Тоней, а упал на колени перед своей спутницей и закричал:

—Кэт! Кэт!!! Ты меня слышишь, Кэт?!

В ответ из дырявой спины Кэт выползали и, лопаясь, смердели пластиковые пузыри.

Мужчина заплакал и повернул к себе грязное лицо рыжеволосой, но оно уже не выражало ничего человеческого: улыбка осталась только на половине лица, а другая часть уже плавилась и сползала на землю.

— О боги, что за кошмар! О боги! — рыдал мужчина. Он был так разбит своей потерей, что не сразу понял: толстуха, совершившая такое ужасное преступление, не убежала, а пытается утешить его, гладит по голове и даже что-то кричит:

— Ты будешь меня слушать или нет?! Ты пойми — я человек и хочу, чтобы меня кто-нибудь понял! Ты будешь меня слушать или кет, сволочь?! Я хочу, чтобы и обо мне заботились! Хватит плакать о своей киберсучке, если рядом с тобой живому человеку плохо!

Мужчина вскочил и с яростью оттолкнул женщину. Она отлетела, споткнулась о бордюр и потеряла равновесие; неловко попыталась развернуться, защищаясь руками от падения, но сделала только хуже — ударилась лицом об ограду и упала.

Кровь хлынула из разбитого носа.

Весь мир ополчился на женщину Тоню.

Она не могла больше этого выдержать и заплакала, истерически задыхаясь. Одежда Тони сразу стала мокрой от тротуарной лужи.

Перекошенное полное лицо молодой женщины напоминало лицо обиженного ребёнка, и по нему струйкой текла ярко-красная кровь, мешаясь с тёплыми слезами и с начавшимся холодным дождём.

Вдруг в ушах мужчины прозвучал тихий голос. (Откуда? Единственный голос, который раньше звучал у него в ушах, принадлежал рыжеволосой Кэт.) Голос сказал ему:

—Подними её, брат.

Он целую вечность смотрел на неподвижно лежащую мёртвую Кэт и рыдающую живую женщину Тоню.

Разница между ними стала очевидной; у одной лицо было оплавлено, у другой — окровавлено.

Дождь усилился. И мужчина медленно протянул руку плачущей женщине:

— Вставай, а то простудишься.

Невысокие здания космического центра НАСА имени Годдарда были построены в лесу, в котором обитало множество птиц. В кронах деревьев селилась шумная птичья мелюзга, а на небольшом озерце возле опушки леса обитала стая канадских гусей. Они смело бродили по лужайкам между лабораториями и парковками, негромко крякали, щипали траву и шипели на людей. И на оленей, с которыми делили подножный корм.

Одна гусыня приноровилась высиживать яйца на газоне возле библиотеки, прямо возле входа. Из года в год она устраивалась у бетонной дорожки и шипела на проходящих по ней людей. Чтобы не тревожить птицу, сотрудники старались заходить в здание через другие двери.

Когда выводились птенцы, одетые в жёлто-гороховый пух, гусыня становилась совсем невыносимой и переходила дорогу со своим выводком важно и где хотела.

Водители терпеливо пережидали неторопливое крякающее шествие.