Сергей Лукьяненко - Атомный сон (Cборник)

– Верно, – шепчет Антон.

– Что ж так, милый? – Ворожея укоризненно качает головой. – Достатка в дом хотел?

– Хотел…

– Ох и глупые вы, мужики, – пожимает ворожея плечами. – У меня вон пятеро. С дочками все в порядке, а вот с сыновьями… Двое по военной части пошли, старшенькие. Как их жены терпят? Только моими стараниями! Да еще младший, шалопай… – Она взмахнула рукой. – А ты садись, садись.

Антон неохотно опускается на табуретку, говорит:

– Жизнь так сложилась. Ну не хочу я, чтобы она на каждую тряпку полгода копила!.. Не хотел. Да и работа… все силы отнимает.

– Оно правильно. – Ворожея не спорит. Задумчиво трет лицо ладонями. – Дом – полная чаша… только не в этом, Антон, бабское счастье… не в этом. – Ворожея спохватывается и добавляет: – Оно, конечно, приятно копейку в кармане не считать, но если мужика оттого лишь в постели видишь, да и то – бревном лежащим…

Антон поднимает голову, смотрит на ворожею и ничего не говорит. А та продолжает:

– Какой женщине такое понравится? Ты думаешь, она к разлучнику ушла из-за машины импортной, из-за дачи двухэтажной, из-за ужинов в ресторане? Оттого ушла, что в машине он ее возит, в ресторане – ее ужинает, на даче – ее любит!

На лице Антона начинают играть желваки. Он резко спрашивает:

– Можешь ее вернуть? Или только мораль мне читать?

– Вернуть-то могу, – задумчиво произносит ворожея. – Только… я ж не зря про дачу сказала, не для того, чтоб тебе, сынок, рану растравить. Понесла она. От него, не от тебя.

Антон цедит сквозь зубы.

– Я знаю. Сказала.

Ворожея вздыхает:

– Можно и вернуть… можно. – Ее тон вдруг неуловимо изменился, сделался тяжелым, давящим. – Только ведь трудно будет. Вернуть – несложно, удержать труднее!

– Все равно хочу.

– За все на свете своя цена есть. – Дарья перегибается через стол. Глаза ее будто сверлят Антона. – И не о деньгах речь… ох не о деньгах. Добро со злом – они рука об руку ходят, одни одежды носят… не каждый их и различит… Ничего. Помогу тебе.

Она легонько постукивает кулаком по столу.

– Первое. Дам я тебе приворот. Это грех небольшой… Приворот твою милую в дом вернет. Вернуть – вернет, но удержать не удержит.

Антон неуверенно кивает.

– Второе… Дите у жены твоей родиться не должно. Если родится – ты ее не удержишь. Родная кровь – она сильней любого приворота, наизнанку его силу обратит, только сильней к разлучнику прикипит… – Ворожея переводит дыхание и деловито добавляет: – Придется большой грех творить, невинный плод травить.

– Да что вы несете! – Антон вздрагивает. – Я под суд идти не собираюсь!

– Речь не об отраве, сынок. Я ладонями-то разведу, – ворожея и впрямь разводит руки, сверля Антона взглядом, – а потом как хлопну… Вот и весь труд, вот и весь грех. Какой суд?

Антон молчит.

– Только этот грех я на себя брать не желаю! Если хочешь – помогу, но тогда грех на тебе будет!

Антон молчит, и ворожея продолжает:

– Третье… Сам ей дите сделаешь. Тоже помогу. Хочешь – будет дочка, красавица да умница, жене помощница, тебе радость. Хочешь – будет сынок, сильный да смышленый, в старости вам опора верная… Тогда все твои беды и кончатся.

– Вы серьезно говорите? – тихо спрашивает Антон. – Вы все это…

– Я вот что тебе скажу. – Дарья встает. – Скажешь «да» – все так и будет. Завтра жена твоя вернется – прощения попросит, а послезавтра нагулянное выкинет – жалеть не будет. И денег я с тебя не возьму, пока все не наладится. Но потом возьму – и много, это сразу говорю.

Антон криво улыбается:

– А если обману, не принесу денег? Все ведь уже сделано будет…

Он замолкает, ловя сочувственный и снисходительный взгляд ворожеи.

– Не обманешь, сынок. Сам подумай – и поймешь, что не стоит обманывать… – Говоря, она так же неспешно разводит ладони, на которые Антон невольно смотрит, некоторое время держит руки в воздухе, а потом устало опускает на стол. – Ну, что надумал?

Антон неловко улыбается, пытается пошутить:

– Значит, оплата по факту?

– Плохой из тебя бизнесмен, – с иронией отвечает ворожея. – Да я же тебя насквозь увидела, сразу как вошел… не умеешь ты обманывать и слово свое глупое всегда держишь… По факту. По всем фактам.

– Сколько?

– Пять.

– Чего пять? – начинает Антон и осекается. – Я думал, это стоит гораздо дешевле!

– Хочешь жену вернуть – будет дешевле. Только пройдет срок, и снова уйдет. А я тебе настоящую помощь предлагаю, верное средство.

– Хорошо, – решившись, произносит Антон.

– Берешь на себя грех? – требовательно спрашивает ворожея.

– Какой там грех, – с прорвавшимся раздражением отзывается Антон. – Может, и нет у нее ничего!

Ворожея задумывается, будто вслушиваясь во что-то. Качает головой:

– Есть… Кажется, дочка…

– Беру! – решительно и отчаянно говорит Антон. – Все грехи на себя беру, какие хочешь. Мы договорились?

Ворожея посмотрела строго и неодобрительно:

– Так нельзя, сынок… Про все-то грехи. Мало ли что я на тебя навешу? И свое, и чужое… будешь потом отвечать.

– Ничего, разберемся.

Дарья вздохнула:

– Ох молодые… глупые. Ладно, не бойся. Чужого тебе не припишу.

– Я и не боюсь.

Ворожея сидит, будто настороженно вслушиваясь во что-то. Выглядывает в окно, подозрительно косится на стоящую у подъезда машину. Потом пожимает плечами:

– Ладно… давай дело делать. Руку!

Антон неуверенно протягивает ей правую руку.

– Ой!

Ворожея неожиданно колет его чем-то в мизинец. Антон застывает в остолбенении, глядя на набухающую красную каплю. Дарья как ни в чем не бывало бросает в немытую тарелку с застывшими остатками борща крошечную медицинскую иглу – плоскую, с остреньким жалом. Такими берут кровь в лабораториях.

– Не бойся, у меня все стерильно, иглы одноразовые, медицинские. Или ты крови боишься, а?

– Да что вы себе позволяете! – Антон пытается было отдернуть руку, но Дарья перехватывает ее неожиданно сильным и точным движением.

– Стой, дуралей! Снова колоть придется!

Из кармана халата ворожея достает аптечный пузырек темно-коричневого стекла с плохо отмытой этикеткой. Откручивает пробку, подставляет пузырек под мизинец Антона, встряхивает. Капля срывается и падает внутрь пузырька. Ведунья открывает холодильник, достает пятидесятиграммовую бутылочку водки «Привет». Несколько капель водки уходит на клочок ватки, которым Антон послушно залепляет палец. Бутылочку ведунья протягивает Антону.

– Будешь?

Антон колеблется, подозрительно смотрит на бутылочку, мотает головой.

– Ну а я выпью. – Дарья подносит «реаниматор» ко рту, одним глотком всасывает водку. – Так оно лучше… работается. А ты… ты зря меня боишься. Не разбоем живу.