Роберт Шекли - Лавка старинных диковин (сборник)
– Не сомневаюсь. Только Рон не побежит с мячом. Ему надо держаться на воде, пока он не сможет попасть вон в ту дыру, видите? Она фута четыре в диаметре. Рону придется залезть в нее и проползти – или проплыть – весь путь до выхода.
– На первый взгляд это несложно.
– Организаторы игры устроили парочку веселых сюрпризов. Во-первых, в колодце пираньи, ужасные плотоядные рыбы. Они запросто кушают людей. А во-вторых, в тоннеле за дырой – насекомые.
– Насекомые?!
– Они самые. Сейчас их показывают камеры. Нет, друзья мои, это не пятна перед глазами, не обман зрения. Это жуки. Они буроватые, с красными пятнышками. У них обычное для насекомых количество ног, усиков, жвал. Говорят, и надкрылья есть. Но вы таких у себя в саду не найдете. Их вывели специалисты корпорации. Одноразовые изделия – размножаться эти твари не могут. И это к лучшему, потому что наши ученые друзья сделали жуков уж очень гадкими. Их не тянет плодиться и раз множаться, им хочется одного: жрать. Они кусают, царапают, грызут; они делают все, чтобы насытиться, – но почему-то остаются голодными.
– Если ты знаешь все это, ответь, для чего нужны жуки-убийцы в тоннеле за дырой?
– Конечно, чтобы усложнить жизнь нашему Рону! С разрешения правительства, само собой. Без малого десяток тысяч этих прелестных созданий засыпали в тоннель. Жуки пытаются выбраться через дальний конец тоннеля, куда нужно и Рону. А пища там не запасена, так что есть насекомые могут только друг друга. Ну и Рона, конечно.
– Отсюда вопрос: сумеет ли Рон – или то, что от Рона останется, – преодолеть тоннель и вылезти с другой стороны?
– Поразительно трезвая оценка ситуации… Смотрите, появился Рон! Он погружается в воду!
– Он выныривает! И замечает бушевание на поверхности.
– Бушевание – какое поэтичное слово!
– В пираньях поэтичного мало. И что же Рон делает?
– Он шлепает по воде! Какой странный звук…
– Смотрите, рыбы отступают! Рон сумел отогнать их голыми руками!
– Думаю, он специально модифицировал для этого руки. Но откуда узнал… Впрочем, не важно. Итак, он искусно шлепает, делает много шума, и потому пираньи держатся от него в сторонке.
– Смотрите, одна подобралась сзади! И выдрала клок из его бедра.
– А Рон поймал рыбу и удушил насмерть! Какие у него чудесные рефлексы.
– Он плавает по кругу, ему нужно дождаться, когда вода поднимется к отверстию…
– О нет, вы видели?! Он выпрыгнул из воды, словно тюлень, и угодил прямиком в дыру!
– Впечатляет. Думаю, такого умения никакими тренировками не достичь!
– Конечно, если ты не тюлень. Но Рон уже в тоннеле. Мы переключаемся на тоннельные видеокамеры.
– Народ, это по-настоящему крутое испытание, – вещает Ред. – Единственный путь наружу из колодца, где постоянно прибывает вода, – через большую сточную дыру в стене. Вы ее видите на экране, она обведена желтым, чтобы не перепутать. Единоборцу пришлось плавать, пока он не смог попасть в отверстие. Теперь ему осталось только выбраться с другой стороны.
– Но это же, наверное, само по себе не слишком уж трудно? Умные головы в ГИК так и думали: давайте устроим испытание, которое вроде бы каждому по плечу, без всякой эдакой героики. Чтобы показать, как обстоят дела в дыре, мы разместили там камеры.
– Наш пловец движется по тоннелю, изящно помахивая ластами, – объявил Ред. – Рон, счастливого пути! Ты сиганул в дыру так ловко! Осталось всего лишь дотянуть до выхода. Постарайся успеть, пока мелкий ползучий гнус не съел всю твою кожу, не ободрал мясо, не сгрыз жилы, кости и нервы. Рон, это гонка со временем! Если поспешишь, спасешь бо́льшую часть своей шкуры. Если замедлишься, собьешься с темпа – тебе конец. Рон, я не уверен, что в этом случае мы сможем тебе помочь. Запасной кожи у нас нет. И тут даже не похлопаешь – жуки глухие…
– Как хорошо корпорации, что она не несет ответственности за возможную смерть Рона либо других единоборцев, – тараторит Марна. – Ведь смерть – это попросту проигрыш. Рон, не проиграй!
– Эй, народ, тебе нравятся последние наши кадры с мобильной камеры? – вопрошает Ред. – Ты видишь, как орудуют эти букашки? Дно тоннеля буквально кишит ими! Не понимаю, как Рон сумеет пройти через этот ад. Кажется, на сей раз организаторы игры слишком увлеклись.
– Люди, вы видели?! – вскричала Марна. – Рон перекатился и уцепился за потолок пещеры. Как ему это удалось? Я читаю его новые спецификации… Да! В числе новшеств присоски на запястьях и щиколотках. Теперь он может шнырять по потолкам, точно геккон! Жуки кидаются за ним, но и проворством он не уступает ящерице! Он уже выбрался из тоннеля! Рон, поздравляю!
Когда я зашел, Тимми спал. Но проснулся мгновенно, сел на кровати. На голове редкий пушок, волосы начали отрастать после радиотерапии.
– Привет, братишка! – сказал Тимми.
– Привет, – отозвался я.
– Я за тобой почти час сегодня наблюдал. – Он кивнул в сторону телевизора. – Классно ты выглядел! Но потом мне так спать захотелось… Слишком много таблеток дают, и таких сильных…
– И хорошо, что дают. Они же тебе помогают.
Я толком не знаю, чем именно болен Тимми. Кажется, разновидность латерального амиотрофического склероза, и с такими осложнениями, о каких и слышать неохота. Болезнь его изнурила, почти лишила рассудка. Он бы умер еще полгода назад, если бы я не получил место в игре «Поставь на кон планету!». Призовые деньги я трачу на его лечение и тем самым продлеваю ему жизнь. Кроме Сэнди, за Тимми ухаживают еще две медсестры. Работают круглосуточно, сменяя друг друга. Лучшие из лучших докторов лечат его. Если я выиграю состязание, куплю для себя и Тимми дом с садом. И может быть, женюсь. Возможно даже, на Сэнди, если она поладит с моим братом.
Мать честная, получилось! Я выиграл! И вот лечу на собственном космическом корабле. Я уже научился его пилотировать. Направляюсь к своему личному астероиду. На корабле управление полностью автоматическое, и делать мне попросту нечего. Но радостно как – просто слов нет. Ведь я держу путь на свой собственный космический мир и по дороге строю планы, как поселю там Тимми и Сэнди, поставлю небольшую больницу для брата, завезу еще народу, чтоб Сэнди было с кем общаться, да и для себя пару-тройку приятелей, чтобы перекинуться в покер. Отстроиться могу как угодно, расширяйся – не хочу. И людей привезти любое количество. А сам буду начальником над всеми.
Я ушел в мечты целиком – и тут на телефоне сверкнул огонек вызова.
Забавно – ведь, как я понимаю, мой телефон заблокирован. Полмира хочет позвонить и поздравить с выигрышем. А секретарши у меня нет, потому я и попросил не пропускать звонки, пока ситуация не прояснится. Но огонек упорно мигал. Пришлось снять трубку.
– Рон? Это Пэт.
Мой телохранитель! И чего же он хочет?
– Рон, говорить я буду быстро, а ты мотай на ус еще быстрее. Выбрасывайся с корабля! У тебя же есть скафандр, правда? Скорее сваливай! Если повезет, тебя подберет кто-нибудь из НАСА.
– Ты что, рехнулся?
– Слушай, парень, Джузеппе видел вас с миссис М. Мистер М. собирается взорвать к чертям твой корабль, прежде чем ты подлетишь к астероиду. Он очень сердится на вас с Клаудией. Все, конец связи!
– Пэт, подожди! – заорал я.
Но трубка уже замолкла.
Выброситься наружу? А как? Меня этому не учили. Нет, Пэт просто рехнулся. Неужели у мистера М. такие длинные руки? Я должен долететь к астероиду, там же дом для Тимми и Сэнди…
Додумать я не успел.
Корабль взорвался.
К счастью, запись моих мозговых волн еще включена. Так что у меня есть время для последнего слова, прежде чем превращусь в облако раскаленной плазмы. Я хочу сказать, что сделал все ради Тимми.
Брат мой, я знаю, ты существуешь лишь в моем воображении.
Но все равно ты лучшая часть меня.
Два Шекли
Роберту Шекли предложили написать рассказ для антологии, посвященной Порталу, то есть «проходу в чужие загадочные земли, альтернативные измерения, прошлое и будущее и вообще то – не знаю что». Короче говоря, куда душа пожелает. Внешность и внутренность Портала, как и все, что лежит за ним, Шекли вправе придумать сам. Едва ли можно найти более приятную задачу для писателя-фантаста.
А Шекли был фантастом не сказать что уж совсем безвестным. На протяжении полувека, утоляя зуд творчества, он изобретал миры, как типичные для жанра, так и совершенно уникальные. Его плодовитый разум пулеметными очередями выбрасывал планеты высших наслаждений вперемежку с планетами горчайших страданий. Не брезговал он и промежуточными мирами бесчисленных возможностей, – мирами, где скука смертная порой ходит рука об руку с волнующим ожиданием.
Когда Шекли только начинал свою карьеру, ему здорово помогало в работе заднее центральное образотворческое шишковидное тело. Эта штуковина появляется у некоторых людей сразу по окончании пубертатного периода; обычно она расположена чуть ниже и правее мозжечковой миндалины. Тому, кто обладает ею, ничего не стоит штамповать воображаемые миры. Но за последние годы этот орган атрофировался и усох, и Шекли остался без важного подспорья.
